Зачетка, или с Новым Годом, Глеб Борисович! Книга 2
Шрифт:
— Ну, я пойду с вашего позволения… Хорошей вам лекции.
— Да-да, Лев Константинович, и вам того же. Я дам знать насчет доклада…
Щелчок замка.
— А ну вылезай.
Хмуро:
— Что ты еще делаешь ради стипендий?
— Наумова, не начинай. Я просто сходил с дамой поужинать.
Шорох, скрип стула.
— Ага, поужинать… Погоди, а это не та ли Ламберт, от которой целых восемьдесят стипендий для заучек с компьютерных технологий пришло? Они там праздновали на прошлой неделе…
— Именно та.
Грозное
— И за это ты с ней «просто поужинал»?!
Вздох.
— Увы, Наумова, я тебя подло обманул. Я сплю с богатыми учредительницами за пожертвования и стипендии. Пришло время тебе узнать горькую правду.
— Ах ты… — со слезами. — Надеюсь, она как следует облапала тебя своими старческими ручонками!
— Ну почему же старческими? Довольно молоденькими, изящными ручонками.
Слабо:
— Молоденькими…
— Конечно. Ламберт моложе меня на десять лет. Капитал у нее папашин, увлечений, кроме филантропии нет. Легкая добыча для такого ловеласа, как я…
Звонкая пощечина.
— Вот и трахайся со своей Ламберт!
Грохот двери. Тяжелый вздох.
— Дура ты, Наумова.
Жалостливо, на разные лады.
— Глеб Борисович… Ну, пожалуйста… Вы же не предупредили…
— Молчать! Всем сидеть и молчать! У меня голова раскалывается от вашего нытья!
— Но…
Кулаком по столу.
— Демидов, Сокольская, вон из аудитории!
Испуганное молчание, шуршание бумаг, скрип стульев по полу.
Робко:
— Глеб Борисович… Так нечестно…
Грозный взгляд из-под тяжелых век.
— Нечестно?! Сейчас я вам устрою «нечестно». ВСЕ вон из аудитории. Лекция отменяется, тест отменяется. Всем неуд.
Шум и возмущенный гомон.
— Кому что не нравится, кабинет ректора на втором этаже.
Топот, хлопанье дверьми. Приглушенно:
— Сволочь… Вот ведь козел…
– Наумова!
Нерешительно.
— Что?
— Подойди, у меня твоя работа с прошлого семестра.
— Какая ра…
Последние щелчки и хлопки дверей, тишина. Пауза.
— Лютуешь?
— Лютую!
— Может, легче извиниться?
Возмущенно:
— За что мне извиняться?! За то, что ты шуток не понимаешь?
— О, так это была шутка? А так-то и не скажешь… Кстати, почему ты ректору сказал, что говорил с этой… как её…
— Ламберт.
— Да… Почему ты сказал, что говорил с ней пару минут, если это был романтический ужин?
— О господи… Да не было там ничего романтичного… Говорили о погоде и о политике. А сказал так, чтоб старик не чувствовал себя обязанным мне. Не думал, что он уже и так в курсе.
— Покажи мне её.
— Кого? Ламберт?
— Да. Покажи мне её фотографию.
— Откуда я тебе возьму её фотографию?
Раздраженно:
— У нее что, нет инстаграма, фейсбука? Она же меценат, светская дама — небось любит тусоваться, фотографироваться…
— Вот сама её и ищи в инстаграмах…
А мне есть чем заняться.— Сидеть здесь с грозным видом, в полном одиночестве?
Предупреждающе:
— Наумова…
— Что, бл*ть, Наумова? Задрал ты со своей «Наумовой»!
— Ну и катись отсюда, если я тебя задрал!
— Ну и покачусь!
— Кстати, я все еще могу тебя отчислить!
— А знаешь что? Отчисляй. Тогда точно сможешь спать с кем хочешь!
Презрительное фырканье.
— Я и сейчас могу! Мне только свиснуть… таких дур, как ты, пятнадцать штук набежит…
Оглушительная пощечина.
— Ненавижу тебя! Слышишь?! Ненавижу!
— А уж я как тебя ненавижу…
Крепкие руки на запястьях…
— Сволочь! Гадина! Пусти!! Пусти меняхфрммм… ммм… сволочь… ммм…
Жаркие поцелуи в полутьме подъезда. Шепот, разгоряченное дыхание.
— Подожди, до квартиры дойдеммм… ммм…
Треск рвущейся материи.
— Глеб! Ты порвал мне футболку!
— Она слишком тугая! Одеваешься, как…
— Сейчас ведь снова получишь! Ай! Ты что! А вдруг пройдет кто… О, что ты… о, боже…
Жадные губы на сосках, захлебывающийся стон.
Хрипло:
— Варя…
— Что?..
— Это будет быстро. В первый раз…
— Оххх… — горячее дыхание в ухо, мокрая спина к груди. — Так… хорошо…
— Ммм…
— Что?.. Не нравится?
— Нравится…
— Да?..
— Да… о… о… Глеб…
— Ногу выше… О, да… вот так… Сможешь еще раз кончить?
— Нет… всё… я всё…
— А если так?
Рука вниз по разгоряченному телу…
— Нет… не смогу… слишком много… три раза… это много… — резко открыв глаза, удивленно. — О… о… оххх… о, ещееее…
— Еще?
— Еще… и… ниже… о, да, там… там-там… аххмфххх…
Шипение.
Слабо:
— Что?..
— Ты укусила меня!
— Подвинься выше. Раздвинь ноги…
— Ммм… Глеб, я сплю…
— А я нет. Ноги.
Шорох, слабое движение бедрами. Испуганно:
— Что… что ты делаешь?
— Не бойся. Тебе понравится…
— Не… нет! Не надо! Стой… Оххх… стой, у меня… я… о, боже, прекрати…
— Ты неделю не мылась?
— Что? Нет, конечно!
Застыв в нерешительности:
— Серьезно? Целую неделю?
— О, господи! Нет, конечно! То есть да… То есть… Уф!
— Варя…
— Что?
— Замолчи, пожалуйста. И раздвинь ноги.
Горячий язык на нежном комочке плоти, пальцы в волосах. Вскрик.
— Глеб!
Довольно ухмыляясь.
— Что? Проснулась?
Задыхаясь:
— Еще… еще так… сделай так еще… пожалуйста…
— Ну раз ты так красиво просишь…
Пауза, наполенная тяжелым дыханием.
— О, боже… как такое… Глеб, я… я не верю… я сейчас опять… опять…
— Ну же, сладкая… хочу попробовать тебя…