Задание "Попадос"
Шрифт:
Подойдя к кастрюле, я помешала деревянной лопаткой то, что вышло, и перелила в кружку, процедив через полотенце. Все для того, чтобы не чувствовать себя должной. На этот раз я ощутила приближение ректора, правда, когда он уже стоял позади меня, весь пылающий от температуры.
– Вот, – протянула ему кружку, а он взял ее и поставил на стол. – Выпейте! Я что зря варила?
– Выпью, – ответил, продолжая стоять и смотреть, припечатывая меня к кухонной гарнитуре лишь взглядом. – Изабелла, тебя быть здесь не должно. Я твой ректор, а ты моя студентка. И то, что ты так поздно у меня дома, это неправильно.
– Я хотела
Он отпускает меня. Я не слежу, выпивает он или нет. Стараюсь быстро надеть кроссовки, и на выходе, прежде чем открываю дверь, он хватает меня за руку притягивая к себе. Я мешкаюсь, не понимаю, что он делает, а его рука касается замка, и тот дважды щелкает у за моей спиной. Ректор словно нарочито задевает мою талию, и я, прижатая к двери, почти утыкаюсь носом в его грудь, понятия не имея, что он задумал. Его пальцы бережно скользят по моей щеке, а потом уходят за ухо, к затылку, и зарываются в волосах, заставляя все мурашки на моем теле встать в оборонительную стойку. Он снова вызывает во мне какой-то ураган, что проходит по всему телу, и останавливается где-то внизу живота, свернувшись в теплый вибрирующий комочек.
– С другой стороны, уже очень поздно, – его бархатный шепот обезоруживает, заставляет согласиться, поддаться этой непонятной игре, в которой, кажется, правила приличия отсутствуют. –Там небезопасно. Останешься у меня.
Глава 16
Дорогой ректор, небезопасно только для тех, кто ночью в лесу встречает заклинателя. Ведь даже демоны меркнут перед их силой!
Ну и красотой! Чего мелочиться?
Руки ректора, как оказалось, негрубые, а вполне себе мягкие и нежные, бережно коснулись моих щек, словно желали познакомиться с моей кожей. Сердце колотится как бешеное. Ноги ватные, пол сыпучий. Что со мной? А вообще, чей-то он меня трогает? И почему мне это нравится?
Он поддевает мой подбородок, и расстояние между нашими лицами стремительно уменьшаются. Губы приближаются друг к другу. А я прилипшая к его пронзительно зеленым глазам, даже не могу моргнуть. И дышать как-то трудно. Внутри все сжимается от напряжения. Он склоняется ниже, касаясь губами кончика моего уха, будто льдинкой коснулся меня.
– Хочу… – выдыхает, словно ему тяжело это дается и не менее тяжело мне дается еще раз взглянуть в его глаза. Я точно знаю, в моих сейчас читается помутнение, и я просто обречена на провал.
Но, не успев озвучить, чего он хочет, я подхватываю тяжелое тело, что решило распластаться прямо на мне. Все же болезненный какой-то менталист попался! Я, может, и сильная ведьма, но не настолько, чтобы удержать такую мускулистую и тяжелую махину.
– Вот мы и прибыли на дно… – пыхчу под громоздким телом, распластавшись на полу. Вылезти из-под него труда не составило, а вот что делать с ним дальше? В голову не пришло ничего кроме, как оттащить его от двери.
Как только тело достигло ковра, я подложила под голову небольшую подушку. Ну, ничего. И тут поспит!
– Я же говорила, что надо выпить отвар. Вот что бывает, когда не слушаешься ведьму. Валяйтесь теперь, а я поищу… а не-е-ет. Для начала я попью кофе!
Обыскав все полки, я пришла к выводу, что у этого мужика даже кофе нет! КОФЕ, БЛИН, НЕТ! Как можно быть таким? А
вообще интересно, что он хотел от меня, прежде чем потерять сознание?– Офигеть не встать! – вскрикнула, подытожив ситуацию. Приложив одну ладонь ко рту, вторую к сердцу, я взглянула на все еще валяющееся без сознания тело ректора. – Так моё задание найти фолиант станет до постели романтическое. Нет-нет! И еще раз нет! – отмахнулась от диких мыслей. – А-а-а, Трехликая! Помоги мне найти фолиант!
Тело вдруг начало храпеть. Вот это да! Так развалился, будто упился. Болезненным он сейчас не кажется. А ведь даже в таком состоянии, валяясь на полу, он все такой же красивый и мужественный. И странно... Чей-то он ножкой дрыгает? Бежит, что ли, за кем-то во сне? Хм, даже знаю за кем. Где там мой телефон? Надо это сфоткать на память.
Вспышка резко падает на ректора и я таращусь на фотку, дабы еще раз мысленно съехидничать, но моя улыбка сходит с лица, и злой внутренний смешок пропадает сам собой, когда я разглядела на фотке чёрную сущность.
– Если друг оказался вдрызг…
– Да что б тебя! – вскрикнула, упав к телу ректора. – Не подходи! Изыди! Чур меня! Во имя Трёхлиткой, дочерей её и святого лепрекона! – позабыв все молитвы разом, я ничего не придумала, кроме как показать призраку фигу.
– Я кто, по-твоему? – говорит мне некто белое, словно простыня летающая, с черными глазенками.
– Тебя здесь быть не должно! – покрывшись мурашками от страха, я начала еще и заикаться. – Покойся с миром!
Я, конечно, была готова ко всему, но ПРИЗРАК?! Это же миф!
– Тебя не существует! Господин Сурдо очнитесь! – трепала я за руку ректора, но тот блаженно посапывал в подушку, роняя слюни.
– Что значит «не существует»? – удивляется он, судя по интонации. – Какая же все-таки радость, что ты меня видишь!
– Нет, я ничего не вижу. Здесь ничего нет! Это просто от усталости сама с собой разговариваю.
Живешь двадцать с лишним лет и не веришь в бабушкины сказки, а тут такое! Оказывается, не сказки! Мысленно я уже прижалась к телу Сурдо, а нет, не мысленно. Я и вправду к нему прижимаюсь.
– Иди к Богу! – говорю ему.
– Закрыты мне врата в рай.
– Ну, тогда к Дьяволу иди!
– Богохульница! Побойся святых, я же священник!
– Откуда я знала? На тебе не написано!
Призрак надрывно всхлипнул, мне даже на секунду показалось, что он собрался плакать. Но! Мне показалось. Он пролетал вокруг нас с ректором, и почесал что-то типо своей головы. Надеюсь, это была она. А потом позади него резко возникла черная тень. С рожками, высокая, страшная, как моя БА после шабаша на лысой горе, пусть небеса ей ватой будут! И держит бутылку ректорского бренди!
– Да прогремят гимны моего могущества! Да снизойдёт на мир твой тоска горечь и безысходность! Да изольются кровавыми дождями слёзы святых лепреконов и небесных эльфов, и пустить постигнет вас ужас и горе!
– Бодя! Заткнись, она видит нас!
– Права видит?
– Бодя? Да кто вы такие, черт бы вас побрал!
– А вот чертей упоминать не надо! – пискнуло нечто белое.
– Ну-с, помянем и вздрогнем! – сказало нечто черное, глядя на ректора, и разом опустошило бутылку.
Я тем временем сжимала руку ректора в надежде, что он очнется. Но он все так же сладко спал. Отпускать его, к слову, мне совсем не хотелось. Как и шевелиться.