Задание

даже летом.

Тетя Маша подняла руку и медленно поманила его ладонью.

– - Чего?
– - спросил Лешка.

Не ответив, она опять поманила его и ушла в подворотню. Лешка спустился

во двор и вышел на улицу. Тетя Маша шла в ту сторону, где магазин, и не

оборачивалась. Он догнал ее уже за углом.

Улица была затянута пылью как дымом. Половину углового дома срезал

снаряд, обломки засыпали проезжую часть. Черная "эмка", видимо отброшенная

волной, стояла, уткнувшись передним крылом в стену дома. Какой-то человек в

сером брезентовом плаще, всунувшись в открытую дверцу машины, что-то делал

там, изредка повторяя:

– - Михеич... Михеич!..

У развалин уже появились люди. Лешка все это видел отчетливо и сразу.

Обычная картина. От пыли саднит глаза, и запах как на чердаке.

Тетя Маша обошла машину, прошла до первых обломков, обернулась и

посмотрела на Лешку.

И тогда он понял, зачем она привела его сюда, и вдруг стал легким и

пустым, как во сне, когда падаешь в темноту.

Он увидел то, что привык часто видеть на улицах. Видеть и ке

отворачиваться. Тем более когда этого совсем немного. Кусок материи в пыли

был знакомой расцветки...

Лешка прислонился к стене спиной. Стена казалась горячей.

– - Домой иди!
– - громко сказала тетя Маша.
– - Я зайду потом.

Лешка разлепил губы и тонким, обрывающимся голосом сказал:

– - А там... карточки есть?

Тетя Маша с испугом взглянула на него, нагнулась, но сразу выпрямилась

и махнула рукой:

– - Где тут... Господи, когда же это кончится!

Уже начали убирать обломки. Ветер продул из улицы пыль. Приехала

полуторка с людьми. Стало шумно. Лешка не сразу понял, чего от него хочет

человек в сером плаще.

– - Телефон где? Идем, покажешь, где тут позвонить можно.

Человек взял его за руку.

– - Куда вы его?
– - спросила тетя Маша.

– - Мне позвонить.

– - А в домоуправлении! Идемте покажу.

Человек отпустил Лешкину руку, но Лешка продолжал идти за ними. Пришли

в домоуправление, телефон висел в коридоре. Горела пыльная лампочка. Человек

стал звонить, тетя Маша вошла в темную каморку, а Лешка опять прислонился к

стене. Тетя Маша, погремев в каморке, вытащила две лопаты. Человек стучал по

рычажку -- все время было занято.

– - Быстрей дойти...
– - Он повесил трубку и стал закуривать.

– - Эх, малой, малой...
– - тетя Маша смотрела на Лешку.
– - Вот что с ним

делать? Сестру убило, а карточки все... там.

– - Один?
– - Человек мельком взглянул на Лешку.

– - Один! Мать зимой померла, -- заторопилась тетя Маша.
– - Отец без

вести... Должны же быть приемные дома!

– - Дома есть... -- Человек опять посмотрел на Лешку и снова стал

звонить.
– - Теперь -- никого! Что за черт!..

Он застегнул плащ, пошел было к двери, но остановился.

– - Что, и родственников нет?

– - Может, есть у тебя кто?

– - наклонилась к Лешке тетя Маша.

Лешка проглотил слюну и качнул головой. Человек в плаще посмотрел на

тетю Машу, потом на часы, подумал немного, вздохнул.

– - Ну, идем, парень. Попробую тебя пристроить.

– - А квартира как же?
– - забеспокоилась тетя Маша.

– - Это потом уладят.

Человек в плаще -- он был еще не старый, лет тридцати -- сел за руль

"эмки" с безнадежным видом, но машина легко завелась, и он даже головой

покачал:

– - Смотри пожалуйста!.. Ну, садись сюда. Лешка сел рядом с ним. На

заднем сиденье лежал

кто-то.

– - Да-а, -- сказал человек, -- был хороший шофер Михеич и вот... Как

тебя зовут?

– - Леша.

– - Леша... Ну а я Сергей.

Пока задним ходом выезжали из улицы на перекресток, Лешка видел людей,

неторопливо разбирающих обломки.

Ехали долго. Сергей всю дорогу молчал. Приехали к какому-то зданию,

Сергей ушел.

– - - Посиди, -- сказал он.

Скоро вышли люди с носилками и забрали Михеича. Через час вернулся

Сергей. Поехали в другое место, въехали во двор. Здесь Сергей пробыл еще

дольше. Когда вышел, уже темнело.

– - Ну, вылезай. Потопаем на своих. Сергей запер машину, и они вышли на

улицу.

– - Закрутился совсем. Завтра тебя устрою. Переночуешь у меня. Годится?

Лешка кив.нул. Ему было все равно, лишь бы не домой. Туда бы он не смог

сейчас войти, хотя там была капуста. И крупа. И в печке растопка. Он

вспомнил, как она лежит: щепочки на кусках обоев.

Сергей привел Лешку в темную квартиру, зажег керосиновую лампу. Свет ее

после привычной коптилки казался поразительно ярким. В комнате было много

вещей и очень много книг на полках во всю стену. Лешка сразу почувствовал,

что в квартире никого больше нет, вообще никто больше не живет, кроме

Сергея. Он стал осматриваться, и тут его словно толкнуло в спину. Лешка

обернулся. Сергей вскрыл тускло блестевшую, жирную от смазки консервную

банку. Комнату распирало от потрясающего запаха.

– - Вот нам тут и жиры и мясо, -- сказал Сергей и развернул пакет.
– -

Варить долго, мы уж ее с хлебом. Давай, брат, отоваривайся.

Хлеб был обычный, но не триста граммов, а, пожалуй, все полкило, как

теперь по рабочей карточке стали давать. Прошлой зимой выдавали на рабочую

карточку по 250 граммов в день, а на детскую -- 125 граммов. Этот

разрезанный на сухарики кусочек хлеба да кружка теплой воды -- вот как они

завтракали, обедали и ужинали прошлой зимой!

Сергей нарезал хлеб и намазал на кусок тушенку. Получилось очень

толсто, и сверху белые тающие слои жира, и темно-красные волокна мяса, и