Загадать и принять

— Нет там выгоды. Данко просто хочет помочь.

— А мне во все это не верится. Ты извини, но не верю я в такую бескорыстную помощь. Не тот век на дворе. У него явно есть интерес, но какой не понимаю. А, может он, с криминалом связан. Наркотиками торгует. В гимназии там охрана серьезная. Учителя быстро тревогу забьют. Не то, что в какой-нибудь обычной школе. Он же может из Сережки курьера сделать. Ты представляешь, что тогда будет?

— Света, наркоторговец не будет в дырявых ботинках ходить, — отмахнулась я от ее подозрений. — Тем более что, Данко за здоровый образ жизни. Он на спорте просто помешан.

— Это все может быть обычной маской, за которой скрывается совсем другой человек. Ты в него влюбилась, поэтому можешь долго не замечать тревожных звоночков. А они есть. Что тебе известно про этого парня? Толком ничего. Он о себе не рассказывает.

— Почему? Рассказывает. Про мать и сестренок. Немного про друзей. Сейчас и времени разговаривать нет. Я работаю допоздна.

— Вот в этом вся твоя проблема. Может мои слова прозвучат жестоко, но я скажу как есть. Ты совсем бросила ребенка. Не занимаешься им. Он проводит все свободное время в компании сомнительного парня. А ты прикрываешься работой. У меня Пашка тоже дурит. Совсем на тройки скатился. Я ему сказала, что если он их не выправит, то заберу телефон и интернета лишу. Будет только под моим присмотром уроки делать. Каждый вечер проверяю его задания. Он дома все хорошо решает, а в школе все контрольные на тройки и двойки пишет. Долго не могла понять причину.

— И в чем причина?

— А он, какой-то девчонке контрольные решать помогает, а свои задания сделать не успевает. Рыцарь нашелся, — хмыкнула Света. — Строже с ними надо. Одни ведь растим. Мой сразу сказал, что лезть в воспитание детей не будет. Он не против них, но все, же не будет. А я сама бы не дала. Как будто Димка лучше меня знает, что им лучше.

— Ты так уверена, что сама это знаешь? — не выдержала я.

— Эль, кто лучше нас с тобой знает, что лучше детям? Мы же с ними с самого рождения. Все слабые и сильные стороны знаем. Но тут появляется какой-то сомнительный тип и начинает тебе давать советы по воспитанию. Ты сама посмотри, как это выглядит со стороны. Ты же наивная, уши развесила. Веришь ему. Я такая же была. Раньше. Потом поняла, что мужикам верить нельзя. Надо своей головой думать. Слова они говорят хорошие, только толку от них?

— Я не думаю, что Данко меня обманывает.

— Любовь слепа. Потом локти кусать будешь, только поздно будет.

— Не могу понять, почему ты так настроена против Данко. Он хороший парень, положительный. Ты мне каждый раз про него гадости говоришь.

— Со стороны все видно намного лучше. Сама же знаешь. Помнишь, как ты сказала, что Тим аферист. А я тогда еще обиделась на тебя, потому что замуж за него собралась. И что в итоге? Он уговорил меня кредит взять, а я потом три года его отдавала.

— Ты не говорила об этом.

— Потому что стыдно было. Или Ваньку, с которым я еще на юг ездила? Ты сказала, что он руки распускать будет. Так и вышло. Хорошо, что синяк сошел к возвращению. Но отдых был испорчен. Когда любишь, то ничего не замечаешь. Становишься уязвимой. Тут только совет со стороны может помочь. А я тебе точно говорю, что Данко связан с наркотиками, — уверенно сказала Света.

От ее слов стало не по себе. Мне пришлось с ней согласиться. Я так обрадовалась появлению в жизни Данко, что перестала быть настороже. Он помогал решать проблемы с Сережкой. Вроде занимался с ним. Я и раньше понимала, что сыну нужна «мужская рука», человек с которого он пример будет брать. Только это меня и толкало к тому, что нужен в семье мужчина. Но пока я сомневалась, Сережа как-то быстро вырос. Стал самостоятельный. Умный парень, который вроде и сам справлялся. Потом появился Данко. Сережка быстро с ним нашел общий язык. Прям идиллия. Эта идиллия и настораживала. Заверения Данко, что он к Сережке, как к брату младшему относится, тоже выглядели сомнительно. Может Света была права?

На работе был включен телевизор. Там как раз передавали репортаж в криминальной хронике, что задержали парня, который подсаживал школьников из неблагополучных семей на наркотики. А потом их втягивал в незаконный бизнес.

Это стало последней каплей. Я отпросилась с работы и поехала домой, чтоб подтвердить свои подозрения или опровергнуть их. За время поездки я столько всего передумала. В итоге Данко из бедного студента превратился в рецидивиста, который втерся в доверие. Я чувствовала себя полной дурой. Повелась. Хотя на что я повелась-то? Он мне ничего не обещал, ничего не говорил такого, что я должна была потерять голову. Но все, же потеряла. Почему именно его я так близко подпустила? Поддалась харизме? Она у него присутствовала.

Начало темнеть. Окна автобуса отражали лица пассажиров. Включая мое. Круглое, немного искаженное неровным стеклом. Капюшон куртки поднят, потому что холодно. Как тетка. Хотя я ею и была. Скоро тридцать три года. Это в душе еще девчонка. А возраст ведь не спрячешь. Света права. Если посмотреть со стороны, то я и Данко совсем не пара. Он яркий, веселый, энергичный. И я, клуша, которая, кроме своих книжек, знать ничего не знает. Правда, в последнее время читать было некогда. Иногда правде в лицо смотреть неприятно, но нужно. Горько. Снег с дождем только еще больше заставил почувствовать свою никчемность.

Я зашла в квартиру. С кухни доносился истерический смех. Обои были поклеены. Стараясь не шуметь, я заглянула на кухню. Они сидели в темноте. Данко держал в руках длинную спичку. Такими камины зажигают. Над ней была вилка, с которой что-то капало в подставленную ложку. Сережка смеялся. Из-за этого ложка постоянно колыхалась в его руках.

— Держи ее ровно, а то нам Элька по шее даст, если узнает, какой ерундой мы тут занимаемся, — сказал Данко.

— Я стараюсь. Но руки, после сегодняшнего не держат.

— Ничего, потом привычка выработается. Лучше будет, — сказал Данко.

— И о каких привычках вы говорите? — злость вместе с обидой смешались в коктейль. От моего голоса и неожиданности Данко и Сережа вздрогнули. Я включила свет. В ложке плескалась какая-то жидкость. В каком-то фильме показывали, как наркоманы готовили дозу героина. Они нагревали для этого зачем-то ложку. Самые страшные подозрения оправдались. Меня, наверное, переклинило. — Собирай вещи и уходи.

Слова дались с трудом. Они камнем легли на язык. Сережка попытался что-то сказать, но Данко его остановил.

— Оставь нас. Видишь мать не в себе, — сказал Данко. А сам смотрел на меня. — Тебя какая муха укусила? — спросил он, когда Сережка быстро ушел к себе. Даже возражать не стал.

— Никакая не кусала. Все это неправильно, — ответила я.

— Что неправильно? — гася спичку, спросил Данко. — Я могу хотя бы объяснения получить? Ты ворвалась ошпаренной кошкой. Начинаешь мне на дверь указывать. Хочу знать, что произошло.

— Мне не нравится то, чему ты учишь Сережку. Это незаконно. Я даже говорить на эту тему не хочу. Давай не будем выяснять отношения. Мне еще долго расхлебывать, последствия всего этого. Просто уйди. Я не смогу написать заявление. Просто не смогу. Но… — я замолчала. Слезы готовы были политься из глаз. Это что же получается, я так в него влюбилась? Влюбленная дура. Светка права была. Когда любишь, то человека идеализируешь. Но с ним действительно было комфортно.

— Сегодня мы клеили обои, подготовили Сережкину комнату к поклейке. Потом убрались. Сережа ужин сделал. Сейчас на десерт делали конфеты из жженого сахара. Чем таким плохим мы занимались? Еще и незаконным? — пока Данко все это говорил, он смотрел на здоровый коробок спичек. С последними словами опять посмотрел на меня. Колдовство его разноцветных глаз не могли скрыть очки, которые он теперь носил постоянно. Вежливый холодный интерес. Он почему-то ранил. И ранил больше, если бы Данко начал ругаться и чего-то доказывать.