Загадать и принять

Я заметила ее на развалинах какого-то дома. Казалось, что его начали строить, но потом стройку заморозили. Или дом начали разбирать, а потом забыли про него. Развалины не были огорожены. Бетонные плиты. Кирпичи, мусор, тонкие деревца. Среди всего этого стояла девушка в сером пальто и темно-синей юбке. Белые гольфы, толстая коса с белым бантом. Она ничего не замечала. Игра скрипки захватила ее полностью. Шаг, еще один шаг. Плавные движения похожие на танец. Я не успела ничего сделать. Ни крикнуть, ни предупредить. Край плиты был слишком близко. Уровень второго этажа. Внизу какие-то штыри. Гена бежала, как будто участвовал в забеге. Мелодия больше не напоминала волшебство. Она била по нервам. Резкие звуки заставляли выступить пот на висках. Ступор. Нужно что-то делать, а я тупо понимала, что ничего не могу. Мозг напоминал компьютер, который подсказывал решение задачи и тут же их отвергал, потому что они были невыполнимые. Не моя ситуация. Не моя история. Я только наблюдатель, который ничего не мог сделать. Только смотреть, как ее нога соскальзывает вниз. Мелодия обрывается. Свободное падение, которое длится несколько секунд. Он ее поймал. Успел.

Ей было лет пятнадцать. Наверное, ровесница Сережи. Скрипачка, что каталась на конкурсы, привозя награды. Сейчас же по ее щекам текли слезы. Она испуганно прижимала к груди скрипку. Смычок валялся в траве.

— Поймал, я тебя поймал, — шептал Гена, находясь в шоке. Рядом было столько мусора, что можно было упасть и костей не собрать. Я подобрала смычок. Гена же тем временем опустил ее на ноги. — Напугалась?

— Не надо туда было забираться. Опасное место. Еще и компания какая-то рядом, — сказала я ей. Девушка расплакалась.

— Не плачь. Руки и ноги целы. Все нормально. Бывает, что увлеклась, — сказал Гена.

— У меня родители разводятся, — ответила она. После ее слов возникло подозрение, что не просто так она потеряла равновесие.

— Решила ноги переломать, чтоб это их остановило? — спросила я.

— А если бы руку сломала? То больше не смогла бы играть, — сказал Гена. — Как жить тогда смогла бы жить?

— Я не подумала об этом. Думала, ногу сломаю, пока в больнице буду, то они больше ругаться не будут, — ответила девушка.

— Тебя как зовут? — спросила я.

— Тая.

— Тая, ты могла не только ногу сломать, но и позвоночник, шею. Ты посмотри, что здесь вокруг навалено? Одни железные пруты чего стоят! — я старалась говорить спокойно, но не могла сдержаться от такой глупости. Что у нее в голове? Взрослая девчонка, а такое придумать! — И родителей это не сплотит. Они все равно разведутся, потому что решили. Значит, произошло что-то, такое из-за чего они не могут больше оставаться вместе. Тем более, как ты говоришь, они ругаются. Думаешь это лучше? Слушать их ссоры и валяться прикованной к кровати?

— Эля, подожди. Не видишь, она и так напугана.

— Я не хочу уезжать. Мама говорит, что нам лучше уехать в Москву. Там у меня будет большое будущее. А папа здесь останется. Не хочу его бросать.

— Ты его не бросаешь. Вы же будете созваниваться. Приезжать друг к другу в гости. Если между вами расстояние, то это не значит, что это конец. Ты в любой момент можешь купить билет на поезд и вернуться, — сказал Гена.

— Можешь окончить институт в Москве. Потом вернуться сюда к отцу. Никто же не запрещает тебе этого сделать. Все равно после школы тебе нужно куда-то поступать. Не будешь же ты на заводе работать или в магазине. Ты талантливая девочка. Очень красиво играешь. На конкурсы ездишь. Здесь ты не получишь того, что тебе нужно. Так что твоя мама в этом плане права. Тем более тебе повезло, что она тебя не одну отправляет в большой город, а едет с тобой. У тебя всегда будет поддержка, — добавила я. — Папа никуда отсюда не денется. Он как был твоим папой, так и останется. Ты же хотела потерять года на восстановление после травм. Потом поступление. Все это стоит больших денег, человеческих ресурсов. Может, закрыла бы дверь к своей судьбе. Я понимаю, что это импульсивный шаг. Ты поссорилась. Пришла такая мысль. Но Тая, ты скоро станешь взрослой. У тебя появятся и другие интересы, помимо родителей. Сейчас для тебя это трагедия. Но со временем, ты поймешь, что это не так. Никто не умер. Вы просто разъехались.

— Почему так все сложно? Почему нельзя жить, как раньше? Мы ведь хорошо жили вместе, — спросила сквозь слезы Тая.

— Хорошо жила ты, но видимо не так хорошо было твоим родителям, раз они решили, что лучше жить порознь, — ответила я. — Семья — это несколько человек, которые вместе, но одновременно и являются отдельными личностями.

— Я, кажется, понял, что ты хочешь сказать, — улыбнулся Гена. — Дай я попробую объяснить. Тая, смотри, допустим, идет какая-то опера. Она состоит из арий. Вместе все это цельное произведение, но можно каждую арию слушать и по отдельности. Так и семья. Иногда делают концерты, где артисты исполняют отдельные отрывки из знаменитых вещей. Но эти отрывки все равно останутся частью общего произведения. Будут принадлежать определенной опере. Это уже не изменить.

— К тому же, через пару лет, появятся другие заботы. А это все перестанет казаться сильной трагедией.

— Не хочется мне других забот, — ответила Тая.

— Они будут. Жизнь редко бывает ровной и гладкой, — ответил Гена. — Но это не значит, что надо унывать или прыгать с высоты. Есть родители, друзья, которые будут переживать. Может твой поступок сломает чью-то жизнь, потому что человек не сможет оправиться от потери, от чувства вины. Зачем причинять боль близким людям, которых ты любишь? К тому же ты столько еще не видела, столько не испытала. Впереди вся жизнь, которой ты чуть не лишилась. И не факт, что ты смогла бы отделаться лишь переломом ноги.

— Вы родителям расскажете? — спросила она.

— А ты этого хочешь? — спросила я.

— Нет.

— Тогда не будем говорить. Пойдем, до дома тебя проводим. Или до дороги. Не нравится мне та компания, которая косится в нашу сторону, — сказала я. — Главное, больше такого не повторяй. Не надо ломать жизнь в эмоциональном порыве.

— У меня там футляр остался, — сказала Тая, показывая на площадку второго этажа.

— Сейчас достану, — Гена посмотрел, как забраться наверх. Прямого пути не было. Нужно было сделать крюк метров в двести. Он взялся за торчащую арматуру. Подтянулся на руках. Забрался на вверх. Протянул нам футляр, а сам осторожно спустился. В конце спрыгнул на землю. В этот момент у него из кармана выпал талисман. Тая сразу убрала скрипку и смычок в футляр. Как раз она и нашла желтое сердечко в траве.

— Вы уронили, — протягивая талисман Гене, сказала она. Желтое сердечко лежало на аккуратной ладошке, и было немного испачкано землей.

— Это волшебная вещь, — сказал Гена. — Если загадать желание, то оно обязательно сбудется.

— Я не верю в такие вещи, — ответила Тая. На ее губах скользнула улыбка.

— Проверено. Только желание надо загадывать осторожно и точно. А то исполнится, и не будешь знать, что с ним делать, — предупредил Гена.

— Тогда надо хорошо подумать, прежде, чем загадать, — убирая талисман в карман, ответила Тая. Набежала туча. Спряталось солнце. Сразу стало холодно. Мы решили обойти развалины. Вышли в сторону развалин старой церкви.

— Пойдемте, я вам одну вещь покажу, — предложил Гена, поглядывая на небо. Я была не против. Тая вроде заразилась его энтузиазмом. Мы прошли по узкой тропинке в церковь. Крапива, кусты, мелкие деревца — все это росло внутри. Деревянные балки лежали внизу. Часть окон было разбито, но другая часть уцелела. В этот момент туча ушла. Выглянуло солнце. Церковь тут же наполнилась ярким разноцветным светом. Волшебство, от которого перехватывало дух. Тая протянула руку к яркому лучу. Он словно оказался у нее на ладони.

— Так и в жизни. То находят тучи, то появляется солнце. Нам нужно только дождаться этого солнца, — тихо сказал Гена. Тая согласна кивнула. — А ведь один шаг и его можно не дождаться. Можно не увидеть этой красоты.

— Я поняла. Нужно ждать, чтобы ни случилось, — ответила Тая.

— Обещаешь дождаться момента, когда тучи разойдутся?

— Да. Обещаю, — сказала она, скромно улыбнувшись.

— Так держать, — ответил Гена.

Я смотрела вслед девушке. Она быстро шла по переулку в сторону центра. Девушка была не для этого города, где старые дома смотрели хмурыми окнами, а высокие березы закрывали листвой небо и солнце в переулке, делая его серьезным и недовольным. Здесь жизнь или стояла на месте, как в болоте, или медленно клонилась к закату. Только Данко верил, что город будет жить вечно. Он любил его всей душой. Я же видела печальные забитые досками окна, видела, что здесь больше стариков и молодых мам, которые застряли в этом месте без возможности куда-то уехать. Молодежь редко возвращалась назад. Они ехали за жизнью и удачей в крупные города. Но я в, то, же время была согласна с Данко. Что-то в этом городе было, раз из него люди порой не хотели уезжать, а потом и стремились вернуться. Девушка вышла из переулка. Обернулась в нашу сторону. Помахала на прощание и исчезла за поворотом.