Загадай желание в Новый год

Так началась моя кочевая жизнь из рук в руки, из кармана в карман, от одного «хозяина» к другому. Люди из-за меня убивали и воровали, шли на обман и шантаж. Мне почти не приходилось исполнять желания, так как обладатели магического сосуда зачастую попросту не успевали что-то загадать. Меня отнимали друг у друга, теряли и находили, покупали и выменивали. Причем, пол, возраст и положение в обществе не имели никакого значения, стать хозяином волшебства и возможности получить все, что угодно, не хотел только тот, кто ничего не знал о линси.

Меня больше никто пристально не рассматривал. Сама по себе я никого не интересовала, всем требовались лишь мои магические способности. Люди торопливо шептали над пузырьком свое желание, а я также торопливо выбирала вариант его исполнения, наиболее этичный и наименее разрушительный. Мне совсем не хотелось, чтобы меня трясли словно выпавшую осадком настойку, как, впрочем, и радовать своих «хозяев» я тоже не рвалась.

Так, например, однажды молодая элегантная женщина потребовала устранить ее престарелого мужа, стоящего на пути к счастью с любовником. Нет, я не стала убивать несчастного супруга, а подкинула ему всепоглощающую головокружительную страсть. Старик развелся с неверной женушкой, оставив ту без гроша в кармане, и женился на предмете своей поздней любви.

А в другой раз глава бандитской шайки вознамерился услышать свое имя в качестве губернатора города. Перед моими глазами пронеслись картинки моря крови и невинных жертв. К сожалению, совсем отказаться от своего магического предназначения я не могла – стоило мне непозволительно долго замешкаться, и выбор делался практически без моего участия, ладони сами хлопали и результат оказывался непредсказуемым. Но не в этот раз. Ларчик просто открывался. Хлоп! И… губернатором стал тезка бандита. А все потому, что нужно четче формулировать свои желания.

О да, развлекалась я вовсю, лишенная обычных человеческих удовольствий, зато наделенная силой линси.

Однажды я случайно попала к студенту, долговязому парню с прыщавой кожей и длинным носом. Карманный воришка постарался. Вытащил меня из сумочки илеи и тут же запустил руку в студенческую торбу, пытаясь нашарить что-то ценное среди учебников и бутербродов. Пузырек выскользнул и упал на дно сумки. А дома счастливый студент нашел линси и тут же загадал гениальное: «Хочу, чтобы все женщины меня хотели». Я чуть живот не надорвала от смеха и еще сутки икала. Сосуд он поставил на подоконник, предоставив мне отличный обзор и на свою комнату, и на улицу. Как красиво убегал и уворачивался парень от возбужденных дамочек района и их мужей! Призеры легкой атлетики и художественной гимнастики позавидовали бы. Вторым желанием стало: «Пусть меня хотят исключительно те, кого хочу я». Да без проблем! С моей подачи молодой человек увлекся учебой и своей будущей карьерой. Я потирала руки в предвкушении – вот-вот парень должен был почувствовать подвох и загадать третье желание, чтобы вернуть свою страсть к женскому полу. Но увы, магический сосуд банально стащили из его комнаты.

Моим волшебством мало кто был доволен. Оно и понятно, истинные потребности гнилых душонок не удовлетворялись. Впрочем, за пролетевшие, как дурной сон, два сезона мне ни разу не попался ни один порядочный человек. Вернее, не так. Люди становились из добрых и благопристойных граждан в отъявленных мерзавцев, стоило моему пузырьку попасть в их руки. Перспектива безграничных возможностей, власти и денег не оставляли равнодушным никого.

За каких-то полгода я настолько возненавидела человечество, что уже сомневалась, хочу ли вернуться домой. Быть может, лучше вместе с пузырьком пропасть где-то в морской пучине? Или провалиться в самое глубокое на планете ущелье… Сгореть в жерле вулкана… Оказаться спрятанной в сундуке с сокровищами, а координаты заветного места на карте смыл бы дождь…

Какой смысл жить среди людей и бояться, что тебя в любой момент предадут ради сомнительных благ? Я и раньше относилась к окружающим с толикой недоверия. Не то, чтобы сторонилась или ждала подвоха, но держала знакомых на определенном расстоянии, не сближалась и не заводила друзей. Просто не могла открыть душу и сердце после того, как многочисленная родня отправила меня в детдом. И ради чего? Чтобы, обманув закон, присвоить наследство, оставшееся от моих погибших родителей.

Теперь же, пройдя через бесчисленное количество рук, я и вовсе разочаровалась в человечестве.

Поэтому, когда меня в очередной раз потеряли после кровавой потасовки, я здорово обрадовалась. Пузырек закатился в щель старого разваливающегося дома и упал на мягкую подстилку из прошлогодних листьев. Рядом лежали алебастровые шарики, которыми любила играть детвора, мелкие монетки, бусинка и простенькое колечко. В общем все то, что в темноте переулка по недосмотру хозяев «убежало» и оказалось в местечке, куда вряд ли кто в ближайшее время заглянет. Я с облегчением выдохнула и приготовилась к долгому бездействию и спячке.

Однако не прошло и недели, как мальчишка проворонил свой алебастровый шарик, и тот укатился в щель. Ребенок оказался внимательным, поэтому видел, какой путь проделала его игрушка. Следом за шариком в отверстии появилась детская ладошка, она усердно шарила в поиске пропажи и наткнулась на мой пузырек. Меня снова нашли.

– Даль, Даль, смотри, что у меня есть! – Мальчишка раскрыл ладонь, и мне показалось, что сейчас ослепну, настолько ярким обрушился на меня свет после приятного полумрака моего убежища.

На самом деле в городе выпал снег. Белый-белый. Это он искрился на солнце, еще совсем не тронутый грязью людских ног, девственно-чистый и легкий, словно пух.

– Чужое нельзя брать, Алон, ты же знаешь, – строго отозвался мужской голос – посмотреть на него я не могла из-за слезящихся глаз. Впрочем, не особо и хотела. Что я там не видела? Сейчас мужчина поймет, что имеет дело с линси и…

– Это не чужое! Вернее, чужое, но у него нет хозяина. Я нашел это вон там. И оно… та-а-ако-о-о-е!

– М? Дай-ка гляну. – Тот, кого мальчишка называл Далем, осторожно взял пузырек в руки. Его лицо приблизилось, и я рассмотрела приятный овал лица, синие глаза, бледные веснушки на прямом носу и по-детски пухлые губы.

Пузырек дернулся, когда парень обнаружил за зеленоватым стеклом меня. Густые ресницы удивленно захлопали.

– Там девочка, да? Даль, фэйри, да? – подсказал мальчишка, выныривая у мужчины из-под руки. Его широкая, усыпанная сочными канапушками мордочка не сводила с меня любопытных глаз.

– Кажется, да, – неуверенно ответил Даль и закусил губу, явно призадумавшись, что со мной делать дальше.

– Мы возьмем ее себе, Даль? Правда? Ну, скажи, что возьмем! Да? Пожалуйста!

– Не можем же мы ее выбросить или просто оставить там, где нашли. Как-никак зима, – пробормотал Даль.

Ну, да. Конечно. Вдруг волшебная «фэйри» замерзнет. Я фыркнула и закатила глаза. Что за нелепые оправдания?

Мой сосуд с превеликой осторожностью поместили в вертикальном положении в нагрудный внутренний карман, а спустя час выставили на прилавок перед уже знакомой мне ведьмой. Неужели лопух Даль решил меня продать моей же рабовладелице? Во дает!