Загадка 1185 года. Русь - Восток - Запад

Дуврский замок. Англия

Перед лицом негодующей знати Лоншан заявил, что виновата его сестра, которая выполняла функции таможенника и хотела лишь убедиться, не самозванец ли приплыл в Англию.

Годфри освободили.

Увидев, какую встречу устроили Годфри лондонцы, Лоншан струсил. Десятки тысяч людей вышли на улицы. Колокола звонили так, словно в город вошел освободитель. Той же ночью Лоншан заперся в Виндзорском замке.

Затем прибыла комиссия из четырех вельмож. Лоншан отказался ее принять. Тогда Годфри и Джон собрали ополчение баронов и подступили к Виндзорскому замку, требуя, чтобы Лоншан вышел на переговоры. Тот бежал в Лондон, где укрылся в Тауэре. Оттуда Лоншан обратился к лондонцам с речью, в которой утверждал, что он – единственный верный слуга короля. Но так как английского языка он не знал, а французским не владели горожане, то его призывы ни к чему не привели. Лондонцы улюлюкали, и Лоншану пришлось спасаться от камней и гнилых овощей, которыми его забросали горожане.

Виндзорский замок. Англия

Тауэр был осажден. Годфри отправил Лоншану ультиматум, в котором ему предписывалось сдать в казну всю свою собственность, включая нечестно захваченные замки, и выдать в качестве заложников братьев и сестру.

Лоншан вынужден был согласиться на все условия.

Случилась удивительная вещь: еще вчера все бароны трепетали перед карликом, и вдруг оказалось, что во всей Англии не нашлось никого, кто посмел бы его поддержать. Лоншан бежал в Дувр, надеясь затем уплыть во Францию, чтобы пожаловаться королю. Там, во Франции, он хранил часть награбленных сокровищ.

Дуврский замок

Лоншан переоделся уличной торговкой и нацепил шляпу с густой вуалью. Именно эта вуаль и привлекла внимание рыбачек, которые заметили странную торговку на берегу. Лоншана снова подвело незнание языка. Он пытался убежать, но женщины решили, что это переодетый разбойник. Когда же обнаружилось, что под женской одеждой прячется карлик, слишком хорошо известный в стране, они приволокли его в город.

В конце концов Лоншан был изгнан из Англии, его имущество было конфисковано.

Через некоторое время ему удалось вновь втереться в доверие к Ричарду, но править Англией ему больше не дали. И он, и его родственники сохранили часть богатств и мирно скончались.

Плоды его деятельности скажутся позже – он лишь толкнул Англию под уклон.

«Великий мальчик»

Из трех государей Европы, возложивших на себя крест, меньше всех был заинтересован в походе Филипп Французский. Участие в нем было для него продолжением многолетней борьбы с Плантагенетами за господство во Франции. Он не мог позволить себе остаться дома, выйти из большой игры и отдать инициативу английскому и германскому владыкам. В великом предприятии европейского религиозного духа ему надлежало быть на первом плане.

Филипп разительно отличался от своих великих современников. В нем не было мощи Фридриха Барбароссы, не было и залихватской решительности Ричарда, не было головоломного умения пробиться сквозь миллион смертей и опасностей, свойственного Андронику Комнину. Филипп и в зрелом возрасте остался тихим, серьезным мальчиком, который когда-то подошел к Генриху Анжуйскому и сказал, что, когда вырастет, отнимет у него все, что тот отобрал у его отца. Он и прожил всю жизнь, подсчитывая монеты и земли. Франции, слабой и разобщенной, был нужен именно такой государь – собиратель, скряга, заговорщик, интриган, с каждым днем добавлявший по монетке в сундучок. И пока соседи отчаянно рубились в бесплодных битвах, он умел затаиться, чтобы появиться в нужный момент с векселем в руке.

Вот портрет Филиппа, оставленный нам Мартином Турским: «Он обладал превосходным сложением, изящными формами и приятным лицом, был плешив и красен, великий мастер поесть и выпить. Он был откровенен с друзьями и очень замкнут по отношению к тем, кто ему не нравился. Предусмотрительный, упорный в своих решениях и твердый в вере, он обнаруживал замечательную быстроту и прямодушие в своих суждениях. Баловень судьбы, вечно опасаясь за свою жизнь, он быстро приходил в гнев и так же быстро успокаивался; он был суров по отношению к знатным, которые не оказывали ему повиновения, любил возбуждать между ними раздоры и охотно приближал к себе незнатных людей».

Портрет апологетический, он призван воспеть короля, но как проговаривается летописец! Между строк мы видим трусость, подозрительность и вечный страх, в котором живет Филипп, ненависть к князьям, полагавшим себя выше короля. А вот еще один его портрет, составленный в XIX веке французским историком Люшером: «Средние века видели мало таких оригинальных фигур: если по своему суеверию, жестокости, вероломству и совершенной неразборчивости в выборе средств он вполне сын своего времени, то, с другой стороны, он значительно отклоняется от типа феодального рыцаря. Он если не хладнокровен и терпелив, то, по крайней мере, настойчив и скрытен: он умеет выжидать и рассчитывать, редко выдает свои намерения и действует лишь наверняка. Он – политик».

Таким Филипп был сызмальства. Престол достался ему в 1180 году, когда он был подростком. Пользуясь молодостью короля, могущественные феодалы объединились, стараясь вообще избавиться от власти династии Капетингов. Коалиция была грозной и казалась непобедимой. В нее входили герцог Бургундский, графы Фландрский, Намюр, Блуа, Шампань и другие – вместе они были втрое сильнее юного Филиппа. И тем не менее за пять лет, продолжая притом войну с Генрихом Английским, Филипп сумел победить эту коалицию, использовав ее внутренние противоречия. Порой казалось, что его дело безнадежно, но, играя на вражде соперников, привлекая на помощь сыновей английского короля, вступая в немыслимые союзы и предавая своих союзников, Филипп не только разгромил коалицию, но и смог ограбить одного из главных противников, графа Фландрского, включив в свой домен часть его владений.

Лорихон. Филипп II Август. Гравюра. Около 1844 г.

Вот такого врага по наследству приобрел Ричард Львиное Сердце. И такого союзника по крестовому походу. Филипп не только согласился отправиться в Святую землю, но, более того, изъявил желание двигаться туда вместе с Ричардом, практически одним маршрутом. И не без расчета, потому что Филипп ничего не делал без расчета. Филипп был уверен, что Ричард, который вложил в организацию крестоносного войска колоссальные средства и собрал могучую армию, на пути к Иерусалиму ударится в авантюры. Филипп даже мог предугадать в какие.

Очевидно, первый удар будет нанесен по Сицилии, так как Ричард не скрывал, что намерен защитить права своей овдовевшей сестры Иоанны, которые ущемил новый сицилийский король Танкред. Исход этого предприятия был неясен, но здесь можно было погреть руки или, по крайней мере, помешать Ричарду.

Ричард Львиное Сердце и его сестра Иоанна встречают Филиппа Августа

…Французская и английская армии должны были достичь Палестины морем. Отряды тянулись по Франции к югу.