Загадка акваланга

— Говорите, наконец, прямо — что вам от меня нужно?

— Во-первых, что из себя представляет таксист Кельбаев?

— Вы уже не знаете, за что схватиться, — нервно засмеялась Коробова.

— Ну, смелее.

— Я тоже сначала думала, что погубил Юлеева Фришман. Он у меня на дне рождения угрожал ему, орал, слюной брызгал. Речь шла о какой-то тайне. Борис, конечно, слизняк… Но мало ли как дело могло повернуться. Они ведь с Даулетом вслед за Юлеевым вышли… Но потом ведь и сам Даулет…

— Об этом мы информированы вполне. Я вас о Кельбаеве спрашивал.

— Знала я, что вы на него клюнете, — Коробова облокотилась на колено, подперев ладонью подбородок. — Когда толстяк-таксист вез нас к комиссионному, то всю дорогу приставал к нам с «серьезными» предложениями. Хохмы ради я дала ему свой адрес. Надо же было стрелки развести. Наплела, что недавно с мужем разошлась, а он до сих пор ревнует, жизни не дает…

— Так это просто флирт? — разочарованно спросил майор. — И к событиям он не имеет никакого отношения?

— За исключением одного. При выписке из больницы он вас за моего бывшего супруга принял. Чуть не досталось вам на орехи. Я, можно сказать, вас спасла… а вы меня в тюрьму прочите, — Коробова кокетливо надула губки.

— Это вы, Светлана Николаевна, сами туда спешите. И на кой мне черт, простите за откровенность, тащить вас из ямы, если вы так по-идиотски сопротивляетесь?

— Браво, Игорь Николаевич!.. Давно надо было на меня прикрикнуть. Мне-то ведь и скрывать нечего.

Рассказ Коробовой был долгим и, казалось, искренним. Ее показания во многом совпадали с жангалиевскими. Оба не хотели отягощать свое положение запирательством. Но между строк этих показаний внезапно начали проступать новые подробности кровавой драмы.

* * *

В соседнем кабинете стажер вел допрос пострадавшего от любви таксиста.

Майор вошел в кабинет, когда Кельбаев подписывал протокол, испытывая явное облегчение, что отделался от непонятной, ко явно опасной истории. Пугливо косясь на Корнеева, прихрамывая, он тяжело двинулся к выходу, но у самого порога остановился.

— А Света?.. Коробова?.. Я подожду ее, можно?

— Коробову десять минут назад из моего кабинета проводил конвой, — сухо информировал майор. — Так что ждать придется довольно долго.

— Долго?.. Ну, я пойду. А машину когда забрать?

— Машину получите через автоинспекцию, когда полностью протрезвитесь. Лихо это вы. Не страшно?

— Это я к Свете ехал. Не на работу же… Два дня у бабки отдыхал. Надирались до чертиков… И сегодня… для храбрости принял… Знал бы, что это ваши тогда за мной увязались — нипочем бы не удирал.

— Идите, Кельбаев, проспитесь.

— Да, да… считайте — уже ушел, — почему-то шумно обрадовался тот и рванулся к дверям, едва не сбив с ног входившего Куфлиева.

— Видал, Талгат, какие у нас клиенты? Не каждый твой хозяйственник такими габаритами похвалиться может.

— Я давно подозревал, что ты ни в грош не ставишь нашу службу. «Камаз», понимаешь, обыскивай, флизелин на горбу таскай!.. Работа, значит, нам, а результаты — вам.

— Цену набиваешь?

— Теперь, когда работа над автофургоном закончена, появилась возможность кое-кого удивить.

— Чем же?

— Скажем, тем, что в кабине, за сидением, обнаружена серая спецовка производства швейной фабрики «Восход». Пятьдесят четвертый размер, пятый рост.

— Что же тут сенсационного?

— Не нравятся тебе спецовки таких размеров? — его узкие лукавые глаза заискрились.

— Мне не нравится, когда морочат голову всякими пустяками.

— Вай, вы посмотрите на него! Это выше моих сил — своими руками отдаю то, что могло чудодейственным образом вознести меня по служебной лестнице. И кому?.. Неблагодарному угрюмому угрозыску!

— Легкое движение, — вещал Куфлиев, становясь в позу факира, — и… — он сделал многозначительную паузу, — преступление раскрывается, — на ладони капитана появилась грушевидная пластинка белого металла с отверстием в узкой части и трехзначным номером над крупными буквами «Ж» и «Д» — в широкой. — Дарю, — царственным жестом он протянул пластинку Корнееву. — Вот что оказалось в одном из карманов несимпатичной спецовки…

…Начальник линейного угрозыска, неторопливый и круглолицый Уран Баймуратов увлеченно читал «Советскую милицию» и, не отрываясь, посоветовал Корнееву пойти и получить багаж, как и все прочие смертные, предъявив жетон.

— Не хитри, Уран. Я понимаю, что у тебя перерыв и тебе лень валандаться со мной. Ну, прикрепи ко мне кого-нибудь из твоих молодцев.

— Ладно. Уговорил. Пошли. Самому интересно, что ты там выловишь.

— Авось да поймаем что-нибудь.

— В понятые возьмешь?

— Не положено, чин мешает. Подбери кого-нибудь.

Содержимое потертого чемодана, сданного девятого июля примерно в час дня человеком с оригинальной фамилией Иванов, не поражало воображение: бумажник с тремя двадцатипятирублевками, паспорт на ту же фамилию, но с фотографией пропавшего без вести бухгалтера Ачкасова, железнодорожный билет, купленный шестого июля до Актюбинска на поезд, отходящий в шестнадцать часов девятого числа. Кроме того, две банки консервов «шпроты», сборник детективов в мягкой обложке, бутылка водки, флакон одеколона «Русский лес» и коричневый чешский несессер — предмет вожделений всех командировочных.

Баймуратов, внимательно рассматривавший розовую полоску билета, удивился:

— Впервые вижу, чтобы загодя брали в общий. На этот поезд вообще народу немного. Есть еще два других с более удобным графиком.

— Маленькая хитрость, Уран. Некто Иванов имел большое желание избежать всяких неожиданностей, а в этом отношении общий вагон дает солидные преимущества: постоянная сутолока и безразличие проводников.

— Все-то ты знаешь, Корнеев… Ну что, заактируем чемоданчик?

— Рановато.

Корнеев аккуратно замерил разницу расстояний между внешними и внутренними стенками. Остальное было делом минуты. Тонкое пространство двойного дна устилали пачки денег в крупных купюрах. Сто тысяч в банковской упаковке и тридцать россыпью. Глаза понятых расширились.

— Да, Корнеев, ты, конечно, хват, — признался Баймуратов, ошарашенный не меньше понятых. — А где же владелец этих сокровищ?

— Пока в розыске. Целая компания его дружков уже переселилась на кладбище, а сам он пока под вопросом. Якобы утонул.