Загадка подзабытого убийства

Грифф не отводил испытующего взгляда от губ доктора, которые сжались в тонкую, бескровную полоску.

— Я по-прежнему считаю, что это совершенно не ваше дело, — вызывающе проговорил доктор Амстед.

Грифф все еще не сводил глаз с лица доктора.

— Иногда, доктор, бывает так, — сказал он, — что суд требует проведения эксгумации тела. Если на эксгумации обнаружится присутствие яда в теле умершего, то, я думаю, это достаточно сильно повлияет на вашу репутацию врача, во всяком случае, дело не ограничится обычным «обсуждением» неправильно поставленного диагноза.

Веки доктора Амстеда слегка дрогнули, но затем он удивленно раскрыл глаза.

— Вы ошибаетесь, — сказал он. — Не будет ни вскрытия тела сейчас, ни эксгумации потом. — Твердо заявив это, он резко повернулся и бросил через плечо: — Прошу меня извинить, но я чрезвычайно занят.

Дверь кабинета захлопнулась.

Медсестра перевела на Сиднея Гриффа удивленный взгляд.

— Боюсь, это все, мистер Грифф, — сказала она. — Доктор Амстед уже не выйдет.

Сидней Грифф послал ей очаровательную улыбку.

— Конечно, моя милая, — сказал он. — Я и не рассчитывал на это. Просто мне хотелось увидеть…

На столе перед сестрой зазвонил внутренний телефон. Она подняла трубку и сказала «слушаю вас» с профессиональной любезностью. Затем щелкнула рукояткой переключателя, положила телефонную трубку и подняла глаза на Сиднея Гриффа.

— Вы ждете, — повторила она, — потому что…

— Потому что мне хотелось бы знать, — с сияющим видом пояснил Грифф, — понадобится ли доктору Амстеду срочно позвонить кому-то, как только он войдет в кабинет. Можете передать ему, что мое любопытство по этому поводу полностью удовлетворено. Всего доброго.

Он вышел из приемной, пересек дорогу, направляясь к Первому национальному банку, и вошел в адвокатскую контору «Фишер, Бэрр и Мак-Редди». Передав свою визитную карточку молодой женщине, которая сидела у телефонного коммутатора, он сказал:

— Пожалуйста, передайте мистеру Чарльзу Фишеру, что я хотел бы побеседовать с ним о деле чрезвычайной важности. Я займу у него не более десяти минут.

Молодая женщина звонком вызвала мальчика, отдала ему карточку и попросила передать просьбу Гриффа. Мальчик убежал, и через пару минут раздался звонок по внутреннему телефону.

Выслушав распоряжение, молодая женщина кивнула Сиднею Гриффу.

— Мистер Фишер, — сказала она, — примет вас немедленно.

Мальчик пошел вперед, указывая Гриффу дорогу.

— Пожалуйста, сюда, сэр, — сказал он и приоткрыл дверь личного кабинета Чарльза Фишера. Грифф вошел.

Чарльз Фишер был сама приветливость. Увидев в дверях Гриффа, он бросился к нему с протянутыми руками.

— Как я рад, — воскликнул он, — что мне представилась возможность познакомиться с вами, мистер Грифф. Я много слышал о вас и следил за расследованием некоторых дел, в которых вы участвовали, с колоссальным интересом. Прошу вас, проходите, присаживайтесь.

Грифф обменялся с ним рукопожатием и опустился в стоящее около письменного стола глубокое кресло.

— Что же привело вас ко мне? — спросил Фишер. — Вы ведь, наверное, пришли по делу, и если это так, то чем мы можем быть вам полезны?

Грифф кивнул, не сводя внимательного взгляда с губ адвоката.

— Да, — подтвердил он, — я пришел к вам по делу. Дело в том, что я сейчас занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Фрэнка Б. Кэттея.

Фишер удивленно приподнял брови.

— Понятно, — пробормотал он.

Грифф помолчал.

Губы Фишера сжались в узкую полоску, он на мгновение, как бы задумавшись, прикрыл глаза, а затем медленно покачал головой.

— Весьма странно, — проговорил он.

— Вы имеете в виду его смерть? — поинтересовался Грифф.

— Нет, — сухо сказал адвокат. — Мне странно, что вы пришли с этим вопросом ко мне. Да и вообще, мне не очень понятно, чем вас могла заинтересовать его смерть, пусть даже и неожиданная?

— Что же в этом странного? — удивился Грифф. — Расследование обстоятельств чьей-либо неожиданной смерти — одна из моих обязанностей как практикующего криминолога.

— Понятно, — протянул Фишер. — Но видите ли, я ведь до последних дней представлял интересы мистера Кэттея. Вполне вероятно, что в этом городе я был одним из его ближайших друзей. В сущности, я всем ему обязан. Поэтому вполне естественно, что я хорошо разбираюсь в его делах и поддерживаю дружеские отношения с его вдовой.

— Да что вы? — пробормотал Грифф. Фишер кивнул.

— При этих обстоятельствах, я повторяю, меня весьма удивляет, что у вас возник интерес к обстоятельствам смерти мистера Кэттея. Насколько мне известно, никто из представителей этой семьи к вам не обращался. Если бы кто-то из них связался с вами, мне, безусловно, это было бы известно. Поэтому мне и непонятно, по чьему заданию вы сейчас действуете.

На лице Гриффа появилась загадочная улыбка.

— Если мой вопрос не покажется вам нескромным, — замялся Фишер, — могу ли я узнать, кто направил вас ко мне: окружной прокурор или кто-то из полицейского управления?

— Да нет, — сказал Грифф, — все в порядке. Наступило молчание.

— И каков же будет ваш ответ? — вкрадчиво спросил Фишер.

— Ответ? — протянул Грифф. — Это уже сложнее. Поскольку вы являетесь представителем своего клиента, для вас задать такой вопрос вполне естественно, но вы должны меня понять: у всех нас бывают свои профессиональные тайны.

— Понятно, понятно, — пробормотал Фишер, нервно поигрывая карандашом. — Мне кажется, с этого доктора Купера можно было бы спросить, и очень строго, за должностное преступление. Он не только доказал свою некомпетентность, поставив неправильный диагноз, но еще и нарушил профессиональный долг врача, обнародовав его.

— А какой диагноз он поставил? — осведомился Грифф.

— Я бы предпочел не обсуждать этого, поскольку, вы понимаете, я все-таки близкий друг семьи, — сухо сказал Фишер.

— Понимаю, — промолвил Грифф. — Так, значит, этот диагноз, вне всякого сомнения, неверный, я правильно вас понял?

— Совершенно верно. Тут даже не о чем говорить! — возбужденно воскликнул Фишер. — Тот диагноз может служить ярким примером того, как много вреда может причинить некомпетентный врач, да еще забывший свой профессиональный долг. Это же просто оскорбление для миссис Кэттей.