Загадка старого имения

Зосимовна замерла с искаженным лицом. Бессвязный лепет срывался с ее губ.

– Вижу, ты ошеломлена, – засмеялась Липушка. – И я тоже ошеломлена и обрадована. Я-то все думала, отчего отец так вдруг проникся заботой о дочери своего друга, а оказывается, Александра его собственная дочь! Оказывается, мой отец был знаком с одной дамой… Жениться на ней он не мог, потому что влюбился в мою матушку, однако же у них был ребенок… это Сашенька…

– Чепуха! – обрела дар речи Зосимовна. – Быть того не может! Я при вашем семействе неотступно, барышня моя, однако и слыхом ничего такого не слыхивала и знать не знала ни про какую даму, ни про какую дочь.

– Все только господь бог знает, – с вызовом ответила Александра, – а не деревенская нянька.

– Деревенская нянька?! – вскричала Зосимовна, видимо, от потрясения совершенно забывшись. – Да вам и не додуматься, как мне барин Андрей Андреевич доверяли! Они меня своей главной советницей называли! И дочь свою, и последнюю волю свою мне вверили! Меня позвали свидетельницей, когда завещание свое составляли…

– Уж не о том ли завещании речь, в котором господин Протасов вспомнил, что у него есть дочь, ее зовут Александра, она живет в Нижнем Новгороде? – небрежно спросила Александра.

Зосимовна осеклась.

– Постойте, – произнесла Липушка задумчиво, – а ведь я слышала про завещание батюшки! Но почему-то в глаза его не видела. Почему после смерти батюшки мне завещания не показали? Если там упомянута Александра, ее следовало известить. Кто это должен был сделать?

– Поверенные твоего… нашего батюшки, – сказала Александра. – Они, наверное, живут в Нижнем Новгороде. Можно посмотреть письма господина Протасова и уточнить.

Говоря это, она немедленно вспомнила пачку писем с надписью «Дела по имению». Наверняка переписка со стряпчими там!

– Что-то вы, барышня, больно лихо за дело взялись! – не сдерживая ехидства, проговорила Зосимовна. – Никуда, ни к каким письмам я вас не подпущу, не смеете вы к ним соваться!

– Ну, я-то смею! – перебила Липушка. – И хочу знать, почему в самом деле ни разу не возникало речи об отцовском завещании. Наверняка в нем есть какие-то важные распоряжения, которые касаются и меня, и Александры, а может быть, и других людей. Надо узнать имя батюшкиных поверенных и послать человека в Нижний, чтобы завещание найти, если оно у них.

– Нечего искать! – воскликнула Зосимовна. – Вы, барышня моя, единственная наследница батюшки своего, вам и только вам все по праву принадлежит. Еще за десять лет до смерти Андрей Андреевич именно такое завещание составил. А потом, когда захворал… да, потом новое написал, но никуда, ни к каким поверенным он его не отправил. Наверное, передумал и выбросил его. Потому и господа стряпчие тут не появились, они ведь знали волю господина Протасова – чтобы Олимпиада Андреевна была единственной наследницей и хозяйкой имения. Вы, барышня, а потом ваш супруг, когда замуж выйдете.

– Ладно, – с упрямым выражением проговорила Липушка. – Завещание пропало. Но ты его видела! Читала! Ты ж грамотная! Скажи, что в нем было написано про Александру? Говори!

– Да что говорить, – нехотя пробурчала Зосимовна, – папенька ваш распорядился выделить дочери его старинного друга, Данилы Хорошилова, содержание, какое Олимпиада Андреевна, вы, стало быть, нужным сочтет, ну а по смерти вашей, значит, если, господи помилуй, такое горе случится, все этой самой Александре Хорошиловой принадлежать станет. Но ежели барышня Протасова первая замуж выйдет, раньше, чем барышня Хорошилова, все имущество перейдет ее супругу, а барышня Хорошилова всего лишается и должна имение покинуть.

– А про то, что Александра моя сестра, что сказано? – не унималась Липушка.

– Да ничего! – с вызовом бросила Зосимовна, прямо глядя в глаза Александры, как бы говоря: «Даже если я лгу, уличить меня ты не можешь!»

«Может быть, она это завещание уничтожила? – с тоской подумала Александра. – Нет, тогда она не боялась бы меня… Тогда не пыталась бы от меня избавиться… Тогда она могла бы сказать, что Протасов его сам уничтожил, и вообще, обо мне там и помину нет. А что, если Протасов так спрятал это несчастное завещание, что никто его не может найти? Что, если именно его пытается Зосимовна отыскать в кабинете барина? Но как же быть с магическими книгами, в которых она ищет заговоры, составленные Феклистом?.. Да ведь одно другому не мешает! Она и то, и другое ищет! Но зачем ей это?»

– Значит, после моей смерти… – упавшим голосом пролепетала Липушка. – Нет, не хочу я о смерти говорить! Я жива, замуж пока не собираюсь, жениха у меня даже нет…

– Как нет? – спросила Александра. – А господин Полунин?

– Ну, господин Полунин еще не удосужились посвататься, – с поджатыми губами процедила Зосимовна.

Александра только хотела сказать: мол, сама же Зосимовна ему не давала такой возможности, но прикусила язык, понимая, как этой осведомленностью выдаст, что говорила с Полуниным, встречалась с ним.

– А значит, – продолжала Липушка, – Александра может при мне жить да радоваться. Я ее сестрой буду звать. И я счастлива, что никакой беды с ней не случилось из-за этой глупой Зорьки.

– Ах да, – спохватилась Александра, – надобно вернуть всех людей, которые меня по лесу ищут. Распорядись, Зосимовна.

– Ишь, – проворчала нянька, – уже начала хозяйничать!

– Иди распорядись, Зосимовна, поскорей! – строго поддержала Александру Липушка. – Нет, погоди минуточку. Мне нужны карты. Те самые, на которых вчера гадали. Дай их мне, пусть они у меня будут. Они мне очень понравились.

– Что, опять, как вчера, гадать станете? – насмешливо спросила Зосимовна. – Сделайте милость, да только что ж у вас за гадалка? Она вчера вам разных напастей нагадала, а они на нее же и навалились. Называется, чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу. Коса, коса… – И издевательски хихикнула.

И тут Александра внезапно потеряла власть над собой. Эта обнаглевшая бабища вызывала в ней ненависть, от которой мутилось в голове.

– Понимаю, – бросила она, – мне следовало сказать не коса, а горсть репейников да соли!

И тут же она горько пожалела, что не придержала язык. Но слово не воробей…

Зосимовна бросила взгляд, которому позавидовал бы василиск, имевший свойство отравлять людей до смерти одним своим взором, и вышла, напоследок швырнув на стол карточную колоду, которую вынула из кармана.

– Какой репейник? – удивилась Липушка. – Какая соль?

– Да это просто значения некоторых карт, – уклончиво ответила Александра, принимаясь разворачивать холстинный сверточек.

– Теперь, – нетерпеливо проговорила Липушка, – я бы хотела погадать на мужчину. Я хочу знать, как ко мне относится один мужчина! Мечтает он обо мне?