Загадка Ватикана

— Вы рассчитываете на силу и хитрость?

— Средиземное море, этот соленый пруд, станет ареной яростных битв: духовных, политических, религиозных. Там будет все. И чтобы размотать запутавшийся клубок, одного разума будет недостаточно. У людей мозг странно устроен. Они клюют на все и считают истиной самую отъявленную ложь, лишь бы она выглядела привлекательно. Им нужен бич, и бичом этим будет Сильвестр. Он посеет разброд в умах, вынудит людей копаться в себе, дабы обрести уверенность. Не сказал ли я, что меч принесу, а не мир? Сперва нужна разрушительная война, чтобы впоследствии наступил прочный мир.

И вполне естественно, что Параклет согласился с Христом. Потом он отправился к Деве Марии и сказал ей:

— Ваш подопечный, молодой Басофон, называемый Сильвестром, скоро возвратится на Землю. Вам известно, что по мудрому совету царя Соломона он должен был пробыть там только шесть небесных месяцев. Но он повел себя столь непочтительно по отношению к учителям, что мы не считаем более его присутствие здесь необходимым. Мой долг — предупредить вас.

Божья Матерь хорошо поняла, что отношение к молодому человеку изменилось, и произнесла:

— Этот мальчик — настоящая ртуть. Взрывной темперамент вовлечет его в очень опасные приключения, и следовало бы прикрепить к нему кого-то, кто смог бы усмирять этого непоседу.

— Ваш совет превосходен, — заметил Параклет. — Единственным наставником, имеющим хоть какое-то влияние на этого смутьяна, мог бы быть ваш земной супруг Иосиф. Я попрошу его подобрать подходящего товарища Басофону.

— О! — воскликнул плотник. — Раз уж вы столь добры, что спрашиваете моего совета, то знайте: Сильвестру скорее нужен хороший посох. Я вырезал его из кедра. Он окажет ему большую помощь в битвах, в которые он ввяжется из-за своего драчливого характера. Не смогли бы вы благословить этот посох, чтобы он мог то сдерживать ярость Басофона, то направлять юношу на добрые дела?

Сказано — сделано.

На следующий день Басофона освободили и привели к матери попрощаться. Бедная женщина не знала, что и подумать: она не могла скрыть своего удовлетворения и одновременно предчувствовала неладное. Пришел и святой Иосиф со своим подарком. Басофон обрадовался посоху, он тотчас начал вертеть им во все стороны, показывая, что хорошо усвоил уроки своего учителя Самсона. Затем прибыл эскорт ангелов, которые без лишних церемоний спустили Басофона на Землю. Он даже не успел оглянуться и не увидел, как с глухим стуком закрылись за ним тяжелые врата Рая.

А в то время в Фессалии все еще свирепствовал жестокий губернатор Руфус. Христиане прятались от него. В городах и деревнях кишмя кишели шпионы правителя. И среди них было много сменивших обличье демонов. Руфус и Сатана страшились распространения новой религии. Мученическая смерть святого Перпера и Павла Без Меча, казалось, внесла разброд в общину, но Доверять этому не следовало. В других местах почитатели Христа, похоже, лучше преуспели в наставлении народа. Рим и тот не был защищен от упорных распространителей веры.

Итак, Сатана собрал своих советников. Он боялся, как бы его повелитель, изгнанный архангел Люцифер, не обвинил его в мягкости. Он поздравил Абрахаса с успешным выполнением задания и заодно спросил, чего нужно опасаться и чего следует ожидать от тройного приговора, вынесенного Соломоном Басофону.

— Ваше превосходительство, — ответил демон, — мне удалось поссорить этого дурачка с небожителями, и я горжусь тем, как ловко я это сделал…

— Хватит кичиться, — перебил его Сатана. — Боюсь, как бы за этим делом не таилась какая-нибудь уловка. Абрахас, не спускай глаз с юнца. За возвращением в Фессалию наверняка последует какой-либо божественный фортель.

Абрахас пообещал тенью ходить за Басофоном и удалился. Тогда Сатана решил посоветоваться с жабой Гадагоном, своим главным астрологом. Отвратительная тварь рылась своими когтистыми лапами в сосуде с вонючей грязью.

— Что с вами? — спросил Сатана.

— Ква-а-а! Какой ужас, какой ужас…

— В чем дело?

Жаба подняла на дьявола свои выпуклые глаза.

— Если так будет продолжаться, богам конец…

— Богам? — вскричал Сатана.

— И богиням, и нимфам… Верующие в этого назареянина взяли от иудеев самое худшее: пренебрежение к своей плоти, презрение к удовольствиям, страсть к страждущим…

— Довольно! — оборвал Сатана. — Знаю я этих людей. И что ты посоветуешь?

Гадагон подумала, потом сказала:

— Вам надо бы встретиться с богами.

— Еще чего! Тебе ведь известно, что Зевс недоступен, да и весь Олимп презирает нас. Для них, считающих себя отцами Греции, мы всего лишь варвары, что-то вроде персов или скифов.

— И тем не менее есть один бог, которому особенно есть чего остерегаться. Это Гермес. Поговаривают, что Христос лелеет мечту занять его место. Не перетянуть ли на свою сторону этого зазывалу, обожающего спекуляцию и торговлю, внушив ему боязнь потерять монополию на морские перевозки и портовые пошлины?

— Превосходная мысль! — прорычал Сатана. — Он сейчас в Александрии, где его последователи готовят антологию его трудов. Прекрасный случай подобраться к нему.

И, не откладывая, Сатана решил сам заняться Гермесом. Слишком уж важное это дело, чтобы поручить его подчиненным. Гермес слыл диалектиком первой величины, а в этой области Сатане не было равных».

ГЛАВА VII,

в которой Басофон оказывается на Земле, тогда как ученые снова теряются в догадках

С большими помехами закончил профессор Стэндап эту часть перевода. Каноник Тортелли был несносен, постоянно перебивал его возмущенными восклицаниями. Сцена, когда Басофон отрезал волосы Самсона казалась ему нестерпимой; суд под председательством Соломона показался ему еретическим; но это еще ничего… Когда Святой Дух и Иисус обсуждали предназначение молодого человека быть светочем Фессалии, несчастный каноник издавал такие жалобно-мрачные стоны, что кардинал вынужден был попросить его покинуть зал и успокоиться на свежем воздухе.

Так что перевод конца седьмой главы прошел в более спокойной обстановке. И все же магистр Караколли не удержался от замечания, отметив, что появление двух язычников в христианской легенде, и в частности Гермеса, его немало озадачило.

— Можно подумать, что летописец уравнивает Бога и Зевса, как если бы Рай и Олимп были двумя государствами с двумя императорами.

— В средневековых хрониках есть тому немало примеров, — уточнил Стэндап. — В «Тайне старого Адама» Нептун появляется, чтобы предупредить Еву о двуличности змея. В «Тайне Новорожденного» в момент рождения Иисуса мы видим, как трясутся Зевс и боги, вскоре покидающие свои троны под насмешки ангелов.