Загадка Ватикана

«Сатана пришел в неописуемую ярость. Еще бы: его унизили перед подчиненными, а его дворец разрушили. В мгновение ока он очутился в Риме и, приняв обличье одного из советников императора, префекта Кая, приказал доложить о себе как о гонце, принесшем срочные известия.

Траян разрывался между восстаниями колонизированных царств на границах империи и брожениями среди рабов в предместьях столицы. Он сразу же принял Сатану, в полной уверенности, что префект сообщит ему о повсеместном восстановлении порядка. Однако это было не в интересах демона.

— О кесарь, река трудностей, встречаемых в провинциях и в городе, питается из одного и того же источника. Речь идет о сторонниках Кристуса, иудейского смутьяна, который был распят. Эти ужасные люди абсолютно не верят в богов, почитаемых Римом, и, хуже того, они отказываются оказывать почести твоим славным изображениям. Они подстрекают народ, баламутят рабов, отвлекают богатых вельмож от их обязанностей.

Император, похоже, удивился. В донесениях, получаемых им до этого, христиане описывались как безобидные, немного свихнувшиеся сектанты. Но он очень доверял Каю, поэтому выслушал его со вниманием.

— Верующие во Христа используют синагоги Средиземноморья, чтобы привлечь на свою сторону иудеев. Что же до других людей, неиудеев, то их вербуют на городских площадях, обращаясь к ним с неистовыми проповедями и прибегая к магии. К христианам примыкают многие, соблазнившиеся вечной жизнью и блаженством на Небесах.

— Принеси мне доказательство того, что эти люди замышляют недоброе против меня, тогда я строго накажу их.

— Да хоть тысячу доказательств! Достаточно прислушаться, чтобы услышать, что они болтают о наших самых священных законах. Взгляни в окно… Что ты видишь, о кесарь?

Император подошел к окну и увидел поразившее его зрелище. Человек десять мужчин деревянными колотушками пытались разбить статую Эскулапа, стоявшую напротив дворца. На самом же деле ничего этого не было: просто одна из штучек Сатаны.

— И все это последователи того иудея?

— Увы… — вздохнул Вечный лжец.

Траян кликнул личную охрану и повелел пойти на площадь, арестовать варваров и доставить их к нему. Но, само собой разумеется, солдаты зря старались: они никого не нашли и вернулись, не выполнив приказа.

— Видишь, что это за люди! — воскликнул Лже-кай. — Они столь же трусливы, сколь нечестивы. Кесарь, если ты не примешь меры, эта нечисть расплодится и спровоцирует гражданскую войну. Разве ты не знаешь, что осквернять богов — значит оскорблять закон?

Траян был порядочным человеком. Он захотел побольше узнать о христианах и сказал Сатане:

— Ступай в город. Выбери одного верующего из этих иудеев. Приведи сюда. Я допрошу его.

— Кесарь, все будет исполнено. Я как раз задержал одного из этих смутьянов, и, мне кажется, он готов предать свою секту в обмен на твою милость. Сейчас же иду за ним.

С этими словами демон вышел, потом прошел в пустой зал дворца и, вызвав небезызвестного Абрахаса, сказал ему:

— Ты сейчас обратишься в последователя Кристуса. Прими жалостливый вид и уверяй, что Распятый совсем заморочил тебе голову. Раскаявшись, освободившись от чар этих нечестивцев, ты готов открыть их подлые секреты. Остальное я предоставляю твоему извращенному воображению. Нарисуй самую отвратительную картину, от которой ужаснулся бы император.

— Будьте спокойны, — заверил Абрахас. — Через этих бешеных собак, считающих себя детьми бога, восставшего из могилы, я должен отомстить Басофону.

И тут же он превратился в старика, которого Сатана, по-прежнему в облике префекта Кая, привел к Траяну.

— Ну, — молвил император, — так вот он каков один из римлян, предающихся странной религии. Как зовут тебя?

— Максимус Грациус, о кесарь, но в религии Спасителя меня называли Паулюсом — в честь славного апостола.

— Мне сказали, что ты готов выдать мне секреты этой секты? Почему?

— Потому что я римлянин, а христиане замышляют заговор против Рима и против тебя, о кесарь.

— Объясни понятнее.

— Еще вчера я был среди этих людей. Они собираются в пещерах, дабы скрыть свои злодеяния. Там они пьют и едят без меры, а опьянев, поносят твое изображение похабными словами и жестами. Затем они хватают украденное ими дитя, обмазывают его тестом и перерезают ему горло, говоря при этом, что римское отродье должно умереть за то, что римляне убили Бога в лице Кристуса.

— Они иудеи?

— Чаще всего по рождению; но все больше и больше римлян пополняют их ряды, так как — тебе это известно, о кесарь, — восточные религии сейчас в большой моде. Однако в этой соединились варварство и непокорность.

— Ты своими глазами видел ребенка с горлом, перерезанным этими нечестивцами?

— Кесарь, я знаю, что, свидетельствуя, я обвиняю и себя. И все же префект Кай обещал мне жизнь, если я скажу правду обо всем, что видел.

— Я бы сослал тебя в Галлию… но скажи: сколько ты видел погубленных таким вот образом детей?

— По одному каждый вечер… Да простят меня боги! Тогда Траян тогой прикрыл свое лицо и приказал, чтобы этого Грациуса убрали с глаз долой, а затем сказал Сатане:

— Никогда не приходилось слышать мне такой страшной исповеди. Но ты, Кай, ты-то почему утаивал от меня пропажу детей? Твоя полиция беспомощна?

— Великий кесарь, — ответил Сатана, — мои люди тоже ненадежны. Гангрена проникла в казармы. Надо всем нависла развращающая тень этого Кристуса. Вот почему я прошу тебя вскрыть этот гнойник, пока не поздно. Доброта твоя, кесарь, может обернуться слабостью.

Озадаченный Траян велел Лже-каю удалиться. Сатана же понял, что ложь Абрахаса посеяла в императоре недоверие к префекту. Не мешкая, он отправился к последнему и, безжалостно убив его, еще и надругался над трупом. Для большего правдоподобия он кровью начертал на стенах христианские символы: рыбу, якорь и греческую букву «тау», добавив слова: «Кристус победит».

И началось гонение на христиан в Риме и предместьях, как во времена Нерона. Обманутый император вызвал из Фессалии губернатора Руфуса и назначил его на освободившееся место префекта. Таким образом, виновный в смерти святого Перпера возглавил римскую полицию. Эта кровожадная гиена ненавидела верящих в Иисуса из Назарета. Едва он вступил в должность, как начались аресты и произвол. Пышным цветом расцвели пытки, имеющие целью выбить признания о мнимых лихоимствах, воображаемых заговорах, несуществующих преступлениях. Потом, несмотря на отвращение Траяна, христиан бросали на арену, где их пожирали хищные звери, — христиан лишали погребения.