Загадки, интриги, любовь...

Мужчина не понял, о чем говорила Шайенн. Что они не в силах изменить? И что он не может сделать?

Если Шайенн имеет в виду произошедшее тринадцать лет назад, то она права. Ник не мог переписать прошлое, зато готов был объяснить, что случилось той ночью и почему они с матерью покинули Вайоминг так поспешно.

Ник планировал все объяснить Шайенн завтра вечером, после аукциона. Сейчас она была слишком расстроена, а он хотел, чтобы Шайенн выслушала очень внимательно про то, какую роль в его жизни сыграли ее отец и шериф Тернер.

Шайенн припарковала грузовик у своего дома. Она знала, что поступила с Ником нехорошо. Но исправить уже ничего нельзя. Если Ник не понял, что Шайенн больше не намерена продолжать их отношения, то обязательно поймет это позже.

Наверное, он будет недоумевать, почему она передумала, и, скорее всего, спросит ее о причинах. Но со временем Ник смирится с тем, что между ними все кончено, и найдет себе женщину, которая сможет контролировать свои эмоции. А поскольку Ник не любит меня, подумала Шайенн, ему будет нетрудно это сделать.

— Ты выглядишь усталой, принцесса, — произнес Бертрам, когда дочь вошла на кухню. Он сидел за столом, разложив перед собой бумаги — старые судебные дела. Положив несколько листков в папку, он произнес: — Ты себя хорошо чувствуешь?

Нет. Шайенн не была уверена, что теперь вообще когда-либо почувствует себя хорошо.

— Все нормально. У меня просто немного болит голова.

Отец прищурился.

— Тебе опять пришлось работать вместе с этим негодяем, не так ли?

— Папочка, пожалуйста, не надо. — Шайенн потерла виски. — Мне сейчас только не хватало разговора о том, какой Ник, по твоему мнению, недостойный человек.

Бертрам мрачно покачал головой.

— Меня просто бесит, что тебе приходится работать с этим безответственным куском…

— Папа!

Судья немного успокоился.

— Прости меня, принцесса. Но ты слишком хороша для этого Дэниелса.

Шайенн понимала, что ее отец, как и любой родитель, желает ей только добра. Но никто не в силах был изменить того, что по контракту ей придется работать на компанию Ника еще четыре года.

— Пожалуйста, давай оставим эту тему. — Шайенн подошла к отцу, чтобы забрать бумаги. — Отнести их в твой кабинет?

К ее удивлению, отец не отдал ей документы.

— Садись. Я сам отнесу их, — он посмотрел на Шайенн и произнес: — У меня есть к тебе предложение. Давай поужинаем сегодня в городе, я угощаю.

— Но я хотела сегодня сама приготовить ужин, — нерешительно произнесла девушка. По правде, ей не очень-то хотелось готовить, но она боялась тратить те немногие сбережения, что у них были.

— Поужинаем дома в следующий раз, — Бертрам Холбрук повернул кресло и покатил к своему кабинету. — Ты заслужила отдых.

Через два часа Шайенн с отцом уже сидели за столиком ресторана «Ведро пива» и наслаждались спагетти с тефтелями. Вдруг Шайенн почувствовала, как земля уходит у нее из под ног — в дверях ресторана появился Ник. В голове Шайенн лихорадочно заметались мысли. Зачем судьба так жестока с ней? Разве она недостаточно страдает? Что Нику здесь понадобилось? И как поступит отец, когда увидит его?

— Принцесса, ты слышала, что я сказал?

Взглянув на отца, Шайенн покачала головой.

— Нет, должно быть, задумалась.

— Я сказал, что надо будет приходить сюда почаще, — он улыбнулся. — Ведь иногда так приятно куда-нибудь выбраться из дома.

Шайенн радовалась тому, что отцу здесь понравилось. У нее было много работы и совсем не оставалось сил на то, чтобы проводить время вместе с ним. Девушка лишь надеялась, что ее отец не заметит Ника и продолжит наслаждаться вечером. К счастью, в эту пятницу, впрочем, как и во все остальные, в ресторане было полно народу.

Шайенн следила за Ником, расположившимся у стойки бара. При этом она всеми силами старалась, чтобы отец не заметил ее беспокойства.

— Полагаю, наш бюджет не позволит нам каждый день ужинать в ресторане, но, думаю, мы можем позволить себе это раз в неделю, — произнесла Шайенн, улыбаясь.

Бертрам кивнул.

— Было бы превосходно.

Шайенн с ужасом заметила, что Ник встал и направился прямиком к их столику. Она старалась остановить его едва заметным кивком головы, но по решительному взгляду мужчины Шайенн поняла, что все бесполезно.

По дороге к музыкальному автомату Ник склонил голову в приветствии:

— Добрый вечер, судья Холбрук, Шайенн…

— Кто этот молодой человек? — поинтересовался Бертрам. — Мне кажется, я его знаю.

Шайенн глубоко вздохнула.

— Это Ник Дэниелс, папа.

Лицо Бертрама исказила злобная гримаса.

— Что он тут делает?

— Наверное, то же, что и мы. Его экономка уехала в Денвер на выходные, и я полагаю, он пришел сюда поужинать.

Шайенн замерла, услышав первые ноты песни, которую они с Ником когда-то называли своей. На нее нахлынули воспоминания о чистых и прекрасных отношениях, которые так ужасно закончились тринадцать лет назад. Сердце девушки болезненно сжалось.

— Экономка? — Бертрам прервал ее размышления. — А где его мать? Разве она не вернулась в Вайоминг вместе с этим щенком?

— Линда Дэниелс умерла почти двенадцать лет назад, папочка.

— Линда умерла? — Шайенн показалось, что она услышала печаль в голосе отца. Но если она и была, то мгновенно исчезла.

Решив, что ей действительно только показалось, девушка кивнула.

— Ник сказал, она знала, что ей осталось недолго, когда они уезжали в Сент-Луис.

По пути обратно в бар Ник остановился у их столика.

— Когда ты сегодня уходила, я забыл предупредить, что погрузку скота, предназначенною на продажу, мы начнем завтра после обеда.

Прежде чем Шайенн смогла что-нибудь ответить, ее отец швырнул вилку на стол.

— Что за идиотская идея продавать скот, когда дела идут нормально? Но конечно, у тебя никогда не было и крупицы здравого смысла.

— Папочка, — с укором произнесла Шайенн. Чтобы день превратился из просто трудного в плохой, не хватало лишь сцены в ресторане.

— Все нормально. — Ник улыбнулся, но в этой улыбке можно было прочесть что угодно, кроме дружелюбия. — У твоего отца есть право на собственное мнение. — Говоря с Шайенн, мужчина в упор смотрел на Бертрама.