Загадки Лисы

— Скажи мне: «Да», и продолжим, — страстно шепнул.

Испытываю желание скинуть его, но с моими силами это невозможно.

Наклонившись, Ариас лизнул, поцеловал и тут же ласково прикусил шею, заставляя ахнуть.

— Я жду твоего согласия... — тихо говорит на ухо. — Боишься?

Отрицательно мотаю головой.

— Хочу выиграть, — шепчу в ответ.

Он усмехается и приникает к губам. Длинный змеиный язык ловко и беззастенчиво врывается в рот вместе с поцелуем. Гипнотические голубые глаза вонзаются в меня, и прямо в голове я слышу его голос:

«Тогда думай, как змей».

***

Продираю глаза. Чтобы прийти в себя после такого сна требуется время... Уже светло и холодно. Гора погрязла в дымке утреннего влажного тумана от чего плащ, под которым мы укрылись, ведь покрыт каплями. Ариас лежит рядом и от него уже не палит, как от печки. Я прижимаюсь к его плечу, не глядя трогаю лоб и облегченно выдыхаю: прохладный.

Кажется, беда миновала.

— Ариас? — с улыбкой приподнимаюсь, и каменею, как только вижу его лицо. Ариас лежит мертвенно бледный с закрытыми глазами, в лице ни кровинки, ни печали, ни радости, только пустота. Ничего... Страх вновь вернулся ко мне, липкими тисками сжимая в объятиях. Я вскочила на колени и ещё раз потрогала лоб: холодный, очень холодный. Такого не должно быть у человека... у человека. А у Змея?

Какие у них болезни? Я и в людских не разбираюсь, а в змеиных и подавно...

— Ариас? — схватила и сжала его руку, пытаясь удержать панику. Пальцы безвольные. — Слышишь меня?

Отчаянно нащупываю пульс... Не чувствую.

Отодвигаю веки... Зрачки расширенные, на свет не реагируют. Плохо...

Приникаю ухом к прохладной груди и долго вслушиваюсь... Тихо.

По спине медленно ползет холодный пот, но я ещё не сдаюсь. Хватаю его кинжал, приставляю блестящее лезвие к губам, к носу. Если он дышит, на стали будет видно... Я в кино видела...

— Ну же, Ариас... — теперь у меня наворачиваются слезы и уже не удерживаются в глазах.

Тихо роняю слезы перед ним, держа кинжал у губ. Лезвие остается зеркально чистым через минуту, через две, три... Я сижу, сколько могу, потом опускаю лезвие и роняю голову на его грудь. Ну не может же такого быть, правда... Как может молодой весёлый красавчик внезапно, ни с чего не проснуться, как? Неправильно, несправедливо... Какой же это порядок? Непорядок, нечестно...

— Да нет же, как так? Ариас, ты должен очнуться, ну пожалуйста... Ты ещё не доучил меня кататься на лошади и не доиграл до конца... Я хочу продолжить! — потребовала, плохо сдерживая рвущиеся наружу рыдания, погладила его по волосам, сжала руку.

Пальцы гибкие, если бы не мертвенная бледность, то он казался бы просто спящим. Сквозь слезы смотрю на красивое лицо.

— Ты похож на спящего принца, — проговорила дрожащим голосом. — Есть такая сказка про спящую красавицу, там... жила-была принцесса. В общем, она умерла, и ее мог разбудить поцелуй истинной любви. Может тебя поцеловать, и ты оживешь?

Прижимаюсь к прохладным неподвижным губам и захлебываюсь в собственных слезах. Да, глупо, глупо... Это не та сказка и мир какой-то не тот: злой, совершенно не сказочный.

— Да как ты можешь быть мертв? Ты же вот только ночью был живым... — с отчаянием заговорила я и затормошила Змея. — Ариас, очнись. Это одна из твоих шуток? Она ужасна. Очнись... Какой-то бессмысленный дурной сон... Может ты так крепко уснул? Или я? Или это какая-то змеиная спячка...? Как на зиму, только внезапно и сейчас...

Осекаюсь и слабая надежда мягко толкает меня в бок. Действительно, вдруг спячка? Холоднокровные точно могут впадать в спячку. Жабы, рыбы всякие, змеи чем хуже? Кровь, у него, конечно, явно горячая, но я про великородных совсем мало знаю. Если есть усиленная регенерация, вдруг к свойствам и внезапная спячка прилагается... при болезни?

Всхлипываю ещё раз и вновь оглядываю Ариаса, пытаясь найти признаки жизни. Если рассуждать логически, могу ли я их не заметить — признаки жизни? Конечно, могу, я же не медик. Чуть обнадежившись от этой мысли, немного успокаиваюсь. Вытираю глаза и нос, сижу рядом с ним, смотрю на непривычно бледное лицо и жду, когда прекрасный Змей проснется.

Вслух продолжаю говорить, потому что молчать — жутко.

— Что нам теперь делать, Ариас? Наверное, ничего. По идее скоро придут Таор и Дрей, они должны найти нас, ты сам говорил. Мы с тобой останемся здесь, подождем, да? Это же разумно? Разумно. Так, с этим разобрались.

Негодующе смахиваю муравья с его щеки.

— Следующая задача. Я хочу есть... Пока ты спишь, похоже, придется обеспечивать себя самой... Это значит, мне придется прогуляться... Значит так, змей Ариас, — решительно сообщаю. — Считаю, что ты в спячке и жду, когда ты проснешься. Я тебя не бросаю, слышишь? Сейчас я пойду и поищу себе еду. Никуда без меня не уходи.

Я твердо поднялась на ноги, перекинула через себя ножны с его узким кинжалом и заботливо укрыла Змея своим плащом.

— Ты не бойся, — сказала ему вслух. — Я тоже не буду.

Глава 57

Я впервые одна в этих горах, а может и вообще... впервые одна. Ежась от утренней прохлады, медленно спускаюсь вниз по склону. Нет никакой защиты, только я и нож, искусством владения которым я не владею. Напади на меня кто, убью ли?

Очень сомневаюсь.

Будем надеяться, что никто не посмеет напасть на раненую и растрепанную женщину с кинжалом...

С надеждой оглядываюсь назад на камень, за которым лежит Ариас. Вдруг он приподнимется, именно в тот момент, когда я уйду?

Но движения нет.

«Змей спит, сосредоточься на еде, Алиса», — повторяю себе, и упрямо спускаюсь в начинающийся у горы лес. Найти бы что-нибудь знакомое, как те яблоки или «финики», которыми подкармливал Ариас. Плюс на земле должны расти грибы, ягоды... Не отравиться бы. Однако, я помню ягоды, грибы, которые готовили в трактире. Поэтому, незнакомые брать, пожалуй, не буду, а знакомые — обязательно схвачу.

Подножье горы заросло хвойными деревьями, и сейчас под моими ботинками трещат сухие иголки. Высокие сосны вздымают к утреннему светлому небу свои вечнозеленые ветви, а под ними почти ничего не растёт. Разочарованно выдыхаю, и внимательно смотрю под ноги, надеясь, что мне попадутся хотя бы грибы. Ботинками ворошу подходящую кочку — ничего.

Неторопливо брожу, заходя в лес всё глубже.

О! Что-то есть! Кидаюсь и срываю рыжий маслянистый грибок, растущий под шапкой из иголок. С сомнением нюхаю его: вроде пахнет съедобным. Но неужели есть его сырым? А развести огонь я не могу, кремня и кресала нет... Озадаченно взираю на гриб, когда слышу за собой негромкий твердый голос, немного подтягивающий «с» на некоторых словах.

— Съедобный, но не вкусный. Здравствуй, Лис-са.

«Крис...»

С тревожной радостью оглядываюсь. Всё-таки Крис — свой, несмотря на неизвестное и недосказанное. Только я едва узнаю его. Уже нет шапки кудрявых волос и нет намечающейся бороды. Крис безжалостно остриг отросшие волосы и теперь они зачесаны назад, только один непослушный завиток выбился на лоб. А ещё маг гладко побрился, от чего стали заметны острые скулы, впалые щеки и четкий угол челюсти. Виден подбородок, неожиданно упрямый. Щетина и кудри смягчали угловатые черты, а теперь с первого взгляда понятно — обладатель этого лица собран, настроен решительно и жестко.