Загадки памяти прошлого

— Ответить! — Бейгор развернулся к экрану, на котором появился адмирал.

— Отзови своих псов, Де Карт, или вашей девчонке не поздоровится, — сразу перешёл в нападение адмирал.

Картинка расширилась, показывая девушку, что, покачиваясь сидела в кресле. Бледная, она растерянно озиралась по сторонам и морщилась то ли от головной боли, то ли от запаха. На ее плечах и запястьях виднелись оковы, что впивались в тело.

— Адмирал, вы хоть понимаете, что значат ваши угрозы?! — соблюдая выдержку, проговорил Бейгор. Ривирам рядом тяжело дышал, сдерживая ярость.

— Прекрасно понимаю. Белым стражам давно пора занять место, которое по праву принадлежит им.

— Это какое же? — прошипел Ривирам.

— Скоро узнаете! Отзывайте ищеек, или я буду убивать ее медленно. Мне терять нечего! Как и моей команде!

Адмирал дернул Таиру за волосы, заставляя болезненно вскрикнуть. Ривирам смял ручки кресла.

— Если отдашь девушку, я гарантирую тебе свободу и выпущу тебя! — Бейгор пытался оттянуть хоть немного времени что бы группа захвата подобралась ближе к линкору.

— У меня нет времени на торговлю! — заорал адмирал.

Он активировал плазменный резак и приложил к шее девушки. Таира закричала, и картинка пропала. Ривирам взвыл раненым зверем. Бейгор заорал в динамик с требованием восстановить связь.

— Милорд, — на экране появилось бледное лицо капитана крейсера. — Это обрыв связи на линкоре. Его только что пробил неопознанный объект. Весь командный мостик просто сметен. Мы выясняем, что это было.

— Взять линкор! Всех белых в трюмы! Найдите девушку! Быстро!

Капитан отключился, а Бейгор, отстегнув ремни, обернулся к сыну. Безумный взгляд, броня, сошла с тела и сжавшись к медальону пульсировала повторяющая ритм сердца.

— Я не чувствую ее, — прошептал Ривирам, бледнее прямо на глазах. — Я потерял ее след.

— Прости, сынок, так надо, — Лорд Де Карт ударил сына в шею, вырубая его. — Доктора ко мне, срочно! — проговорил он по внутреннему динамику и опустился перед сыном на колени. — Как же так, сын? — зашептал он, качаясь из стороны в сторону. — Как же так?

Потеря парных на глазах у стражей порой доводила их до сумасшествия. Лорда трясло от шока потери невесты Ривирама, ведь вместе с ней он терял и сына.

* * *

— Как же так? — вопила Марго. — Вы обещали не вмешиваться! Столько лет мы следовали этим правилам, и сейчас вы все ставите под угрозу.

— А что надо было делать? — не утихал Борис. — Позволить им пытать ее? Смотреть на эти жалкие попытки ее спасения?

— Ты видел? — прошептала Ольга Роману. — Они же связаны, нельзя так. Нельзя!

— Тихо все! — громогласный голос Станислава утихомирил всех. — Сели все по своим местам и заткнулись, пока мозги не заработают!

— Но они…

— Молчать! — Станислав умел подавлять, и, даже находясь в интерактивной комнате, одним своим голосом навел порядок за секунды.

Семеро людей расселись на свои места. Мужчина обвел всех взглядом. Роман обнимал Ольгу и пытался ее успокоить. Борис искрил злостью. Марго, закусив губу, явно была напугана хоть и скрывала это. Милена и Александр просто сидели молча, не зная, как реагировать на происходящее.

Проходила минута, вторая, но никто не решался заговорить. Станислав сделал это первым, вот только сказал он совсем не то, что ожидали его друзья.

— Вы помните, когда мы первый раз собрались таким составом?

— Что? — Ольга растерянно подняла голову.

— Спрашиваю, помните ли вы тот день, ту причину, которая впервые собрала нас таким составом.

— Да, — Марго слабо улыбнулась. — Это было день рождения Маши. Она в тот день узнала, что больна и не захотела отмечать. А мы все собрались и пришли к ней с огромным тортом. В тот день Борис сделал ей предложение, и она всегда говорила, что это был лучший день в ее жизни.

— Верно. Тогда и после Маша стала тем человечком, который собрал нас всех вместе. Таких разных, но в то же время умных людей. Она всегда напоминала нам об этом, даже умирая… И даже умирая, никогда в этом не сомневалась. Но у меня еще есть вопрос. Почему мы все остались вместе?

— Аня, — встрепенулась Ольга.

— Аня, — кивнул Борис.

— Маша просила присмотреть за Анечкой, — улыбнулась Марго. — Мы дали слово.

— Именно, и столько лет мы держали это слово и не сдавались. Узнав, что Аня унаследовала болезнь матери, никто из нас не паниковал.

— Ну, я бы так не сказал, — хмыкнул Александр и покосился на Бориса.

— Ему можно, он отец, — осадил Александра Станислав и продолжил. — Мы тогда сплотились и организовали свой институт. Мы работали, как проклятые, чтобы продлить Ане жизнь, и когда осознали, что это невозможно в этом времени, сделали все возможное, чтобы крио технология заморозки людей сработала. Аня и еще двадцать шесть человек поселились в нашем бункере безмолвными статуями, а мы продолжали работать. Мы работали всегда. Даже, когда произошел разлом миров и над нами появились две новых планеты, мы не сдавались, и мало того, что смогли сохранить наших спящих, так и освоить без помощи стражей новую энергию, что стала управлять Землей.

— Задержись они тогда на пару дней, и спасителями человечества считали бы уже нас, — хмыкнул Александр.

— Сомневаюсь, — покачала головой Марго. — Все же Белые спасли очень многих, благодаря энергии исцеления.

— Но все же, они были не в силах помочь нам, — нахмурился Борис.

— И даже тогда мы не сдались. — останавливая разговоры, перебил всех Станислав. — Мы продолжили работать. Помогли создать Фракцию Наследия Человечества и получить допуск к кристаллотнику и звездам, когда пришло время нашим телам обрести покой. Я был первым, кто доверился всем вам и перешел в иное состояние. Сначала андроид, после Энергетический Разумный Объект.

На последнее выражение многие из присутствующих усмехнулись.

— Ты все еще помнишь это? — Ольга с нежностью посмотрел на Станислава.

— Разумеется, помню. Сознание у меня было сохранено, это вы мне не дали ни голоса, ни слуха. Пришлось вам морзянку выстукивать, но даже тогда мы не сдались, и всегда, переходя из формы к форме, переходя от ошибок к новым экспериментам, знали, для чего это все делаем. Помните, как мы также сообща решали, переносить ли Аню в такое же тело? Помните, как каждый из нас решил, что она достойна счастливой жизни в теле человека, и мы продолжали работать.