Загадки замка Шаакен

Вот мы и решили воспользоваться случаем и понаблюдать за нашей обидчицей. Устроившись в соседнем саду на дереве, воочию увидели хлопоты хозяйки. Сначала она приняла от ухажеров мешок с какой-то поклажей и понесла его во двор к печке. Оказалось, что в этот раз в качестве подарка Пивнихе достался большой индюк. Она схватила его за лапы, понесла к стоявшей вблизи колоде и, словно заправский мясник, одним ударом топора отрубила птице голову. Трепыхавшегося в предсмертных судорогах индюка она бросила в корыто, которое стояло рядом с печкой, затем вылила на него ведро кипятка. Выждав несколько, вытащила ошпаренную тушку и стала ощипывать. Затем выпотрошила стала обмывать холодной водой.

Нам с дерева было хорошо видно, как хозяйка посолила мясо, положила вовнутрь крупно порезанную картошку и, похлопав тушку по спине, положила ее в духовку. Затем подбросив в печку сухих кизяков поспешила к гостям. Через какое-то время она спустилась в подвал и вытащила оттуда несколько мисок с солеными овощами и мочеными яблоками. К застолью Пивниха готовилась основательно. Вспомнив про индюка, заспешила к печке и стала ложкой собирать скопившийся в протвине жир и поливать им индюка. От идущего от жареной птицы запаха у нас с другом даже скулы свело. Но мы молча наблюдали за происходящими событиями не предпринимая никаких поспешных действий, хотя мысли наши были только об одном: как надолго отвлечь от печки хозяйку и утащить из духовки индюка?

В это время хозяйка снова подошла к готовящемуся блюду, потыкала его острием ножа и, покачав головой, снова подбросила несколько кизяков в печку. Постояв какое-то время, достала протвень, поставила его на табуретку, накрыла тушку полотенцем и вернулась к гостям. Мы, не сговариваясь, спрыгнули с дерева, одним махом перемахнули через забор во двор к Пивнихе. Я сдернул полотенце и схватил индюка за ножку, а мой друг положил вместо него на протвень большой кизяк и снова накрыл полотенцем.

Что было во дворе Пивнихи после похищения индюка, мы не видели. Дождавшись в подсолнечниках, когда мясо немного остынет, мы с удовольствием съели его без хлеба. Его нам заменили жареные куски картофеля. Покончив с едой, мы зарыли кости в землю. Мой друг съязвил: «Быть может, на этом месте вырастет другой индюк». Сытые и довольные мы разошлись по домам, договорившись встреться, когда стемнеет.

Едва станицу окутали сумерки, мы с другом приступили к завершающей стадии мести нашей обидчице. Для этого мы взяли лошадь заезжих ухажеров, привязали ее сзади к бедарке, а сами схватили телегу за оглобли и покатили через картофельное поле на выгон. Выкатив тарантас далеко за станицу, перевернули его и насыпали в ступицы колес пыли. Лошадь отвязали и повели обратно за собой. На обратном пути долго размышляли: куда же нам пристроить безвинное животное, чтобы оно не сбежало из станицы?

– Давай привяжем ее к ручке входных дверей колхозного правления, – предложил я своему другу.

Тот был не против, и мы, накрепко привязали уздечку к металлической скобе, после чего удовлетворенные сделанным, отправились по домам. Утром вся станица гудела от обсуждения происшедшего. Мы же, как ни в чем ни бывало, усевшись на телегу, которая подвозила колхозников в поле, молча слушали и удивлялись пересудам станичников. Происшедшее ночью уже успело обрасти всякими небылицами. Одна из женщин авторитетно заявила, что ночью жены загулявших казачков из соседней станицы посетили Пивниху, да так разошлись в гневе, что хозяйке пришлось прятаться от казачек в кукурузном поле. В сердцах они даже перевернули бедарку. Мы все это с другом слушали, смущенно потупив глаза.

Вот так, – закончил свой рассказ Семен Иванович, – мы наказали с другом нашу обидчицу.

– Ну и правильно поступила Пивниха, что угостила вас арбузом, а не самогоном, – подвела итог рассказу хозяйка. – Зеленые вы тогда еще слишком были, чтобы греть руки о бабьи грелки.

За столом дружно засмеялись. А Лиза, посмотрев на мать, чуть смущаясь сказала:

– Сейчас другие времена и другие взаимоотношения между парнями и девушками. Я вам никогда не рассказывала, но сегодня, раз уж у нас такой разговор откровенный получился, поведаю одну свою тайну. Когда я училась в институте, у нас на одной из кафедр был достаточно молодой преподаватель. Так уж получилось, что я ему приглянулась, и он стал оказывать мне различные знаки внимания: цветы преподносил, подарки всякие дарил. А однажды, по пути в студенческое общежитие, признался в любви. Клялся, что безумно любит меня и обещал сразу после того, как я получу диплом, просить руки сердца. Откровенно говоря, мне он тоже нравился. Это, если хотите, была моя первая любовь.

В тот вечер он допоздна засиделся в моей комнате, а подруги по общежитию как раз уехали на выходные домой. И вот мой вздыхатель заявляет мне решительным тоном, что останется ночевать. Разумеется, я стала возражать. Во-первых, после одиннадцати часов вечера в женском общежитии не должно быть мужчин, а во-вторых, такое быстрое развитие событий в мои планы не входило. Преподаватель, разумеется, оскорбился и, уходя, сказал: «Когда надумаешь лечь со мной в постель, подойдешь и скажешь на ушко». Ну, я ему и ответила в том смысле, что такого никогда не случится.

Мой ухажер ушел, громко хлопнув дверью, а я осталась одна в расстроенных чувствах. Не хотелось верить, что я искренне любила этого парня, а его интересовала только постель. Надежда еще жила в моей душе. Но однажды я пришла с института в общежитие раньше обычного, открыла дверь в комнату и увидела, что в постели моей подруги лежит мой воздыхатель. Он тоже увидел меня и стал с таким остервенением мордовать в своих объятиях девушку, что та застонала. На какое-то время я остолбенела от увиденного, а потом выскочила из комнаты и долго бродила по улицам города. Когда вернулась, гостя уже в комнате не было. Подруга примирительно сказала: «Не сердись на меня, Лиза. Другого выхода не было. Или неудовлетворительная оценка, или секс. У него такой принцип: парням хорошие оценки ставит за деньги, а девушкам – через постель. Если не веришь, спроси у других девчонок».

Мне, конечно, не хотелось верить в услышанное, но увиденное собственными глазами внесло некоторую ясность в мою глупенькую голову, и я просто перестала замечать этого преподавателя. А когда пошла сдавать к нему экзамен, смело положила на стол зачетку и сказала: «Если ты, мерзкий самец, не поставишь мне сейчас отличную оценку, то я прямиком из кабинета отправлюсь в партком института и напишу заявление о том, что ты меня сексуально домогался».

Он испуганно посмотрел на меня, взял зачетку и молча поставил отличную оценку. Протягивая зачетную книжку. Сказал: «До свиданья, королева Елизавета, желаю крепкого здоровья». Я посмотрела на него безразличным взглядом и посоветовала тоже не хворать. Прошло какое-то время, и я совершенно забыла того преподавателя. Но урок, как говорится. Пошел не впрок, и больше не с одним парнем я не встречалась.

Пока Лиза рассказывала свою историю, никто за столом не проронил ни слова. Лишь когда она умолкла, мать подошла к ней, погладила по голове и тихо сказала:

– Теперь, наша девочка, тебе не о чем тревожиться. Жилье у тебя есть, работа по душе, так что можешь, смело искать свою вторую половинку. Не годится женщине всю жизнь жить одной.

– Не волнуйся за меня, мамочка, – улыбнулась Лиза, – в старых девах я не останусь.

Глава II

Весна наступила в буквальном смысле слова – неожиданно. На голубом небе ярко засияло солнце. Снег как-то сразу почернел и плотно прилег к земле. Дружно зажурчали небольшие ручейки, вынося мутную воду на проезжую часть дороги. В один из таких многообещающих дней Лиза как обычно пришла на работу в больницу. Здесь следует пояснить, что девушка, кроме работы основной своей деятельности еще подрабатывала на полставки в поликлинике.

Присев за свой рабочий стол, она стала просматривать карточки с историей болезни лежащих в палатах пациентов. До начала обхода ей предстояло сделать некоторые записи. В этот момент в кабинет вошла медицинская сестра. Испуганное лицо женщины сразу насторожило Лизу.