Загадочная душа и сумрачный гений

Но безвинные души-то за что, Господи!? Я понимаю, что Михаил Лаврентьевич искренне рассказал мне все, что знал. Но надежда, что все-таки это не так, теплилась. Значит, так все и было. Боже мой, как я хотел обмануться...

– Николай Александрович, увы, так и было. Но ведь сейчас ключевые точки мы проскочили почти без потерь. Самое главное на данный момент сделано, - восточная политика России сохранена. Конфронтации с немцами Вы уже не допустите. И, в общем, сделан мощный задел на будущее. В народ стрелять Вашей гвардии не пришлось, а отщепенцев и провокаторов люди теперь сами загоняют по подворотням.

– Да, "Кровавое воскресенье". Страшно даже предположить, что такое должно было случиться. Грех... Смертный грех... Неудивительно, что ОН так покарал.

– Ну, если мое мнение хотите знать, Ваше Величество, коль я бы был судьей над Вами там, в моем мире, то судил бы Вас не за это. С мятежом правитель бороться, как ни крути, а обязан. Ведь среди толпы были и вооруженные люди. И цели у них были...

– Вот как? Очень нтересно...
– Николай вновь коротко взглянул Балку прямо в глаза, - А в чем же тогда, любезный Василий Александрович, Вы бы меня обвиняли? И за что судили?

– Да за отречение Ваше в первую очередь! За то, что фронт, армию бросили. Такое не прощается, Ваше Величество. Никому! А еще за вступление в войну с неподготовленной армией и флотом. Ни Сербия, ни все Балканы целиком, ни проливы эти несчастные, ТАКИХ жертв не стоили. Да еще против германцев. ЧТО НАМ С НИМИ ДЕЛИТЬ!?

Николай остановился. Резко повернулся к замершему Балку. Лицо царя было спокойно. Но глаза!

– Спасибо Вам, Василий Александрович. За правду от сердца. Я Вам - верю. За честную и храбрую службу, спасибо. И... за справедливость. Поверьте и Вы: для меня рассказ Михаила Лаврентьевича тоже был страшным шоком. Отречение на пороге победы! Что же они со мной такое смогли сделать? Я, кстати, не исключаю, что был какой-то грязный шантаж...

– Семья Ваша была в заложниках. Не доглядели Вы. Да и что бы это была за победа, когда Россия должна была своим союзникам больше десятка годовых бюджетов? Сие и близко не победа, а, простите, форменное рабство.

Николай нетерпеливо стянул перчатку, сдернул с усов намерзшие льдинки, досадливо поморщился. Было понятно, что затронутый момент ему не просто неприятен. Он его гнетет... Но через пару секунд царь уже взял себя в руки.

– Все. Давайте пока не будем больше о грустном, Василий Александрович, если не возражаете...

Капитан Балк. Станьте смирно! Клянетесь ли Вы верно, не лицемерно и бескорыстно служить Империи Российской, Престолу, Нам, так же честно и самоотверженно исполняя торжественную клятву присяги, что дали Вы нашей Родине там, в Вашем времени?

– Клянусь, мой Государь!

– Вольно, капитан. Отныне Вы - офицер Российской Императорской армии. Нашей Гвардии. И мой флигель-адъютант. И, кроме того, имеете право персонального доклада своему Государю в случае возникновения любых особых ситуаций. В любое время. Но об этом - никому. Будут знать только министр Двора, Мосолов, Спиридович и я.

– Каких "особых", Ваше величество?

– А вот с этим Вы теперь сами разбирайтесь, Василий Александрович. Сами, мой дорогой. Вы нынче же отправляетесь в столицу, в распоряжение Сергея Васильевича Зубатова. Того самого, за которого Вы меня особо просили. С зачислением к нему в штат ИССП. Если война для кого-то и закончилась в Токио, то только не для нас с Вами.

И хоть погоны у Вас пока останутся капитанские, должность Вам предстоит принять полковничью. А по ответственности, правам и содержанию - генеральскую. Этот момент мы с братом оговорили. С учетом Вашего мнения, естественно. Наверное, это правильно. Не стоит Вам пока блистать. Пусть лучше о капитане Балке судачат, как о любимчике и протеже Михаила Александровича, чем понимают Ваш истинный уровень. Я надеюсь, что Ваша будущая супруга не обидится за то, что генеральшей станет еще не скоро.

И спасибо Вам огромное за нашего Мишкина. Я сегодня с первого взгляда на него понял, что он вернулся оттуда совсем другим человеком. Хотя и по корреспонденции от него это было понятно, но лучше один раз увидеть, как говорится. Он чем-то даже напомнил мне нашего отца. Слава Богу, что так все обернулось...

Кстати, Михаил Лаврентьевич уже рассказал Вам о том, чем будете заниматься?

– В самых общих чертах. Но, по большому счету, там есть ряд задач, которые мне именно, что "по профилю".

– Конечно. Я в этом не сомневаюсь.

– Государь, а наша докладная, что мы с Михаилом Александровичем...

– Все, что Вы предлагаете по реформированию нашей армии, мной принято. Военное министерство верстает план мероприятий и роспись расходов. Документы готовит полковник Генерального штаба Петр Константинович Кондзеровский. Он Вас ожидает, и о полномочиях Ваших проинформирован. Над изменениями в Уставы работа тоже уже завершается. Примерно через месяц мы все это рассмотрим.

Но у меня к Вам будет еще много вопросов, Василий Александрович. Очень много вопросов. Как, не сомневаюсь, и у Вас ко мне. А сейчас давайте возвращаться, а то что-то в сапогах ноги начали мерзнуть, не простыть бы. В Петербурге у нас с Вами будет время о многом перетолковать, когда обустроитесь и войдете в курс дел. По проживанию все вопросы уже решены, Сергей Васильевич Вам расскажет...

Да! Знаете, есть еще любопытство некоторое. Ведь хотя Михаил Лаврентьевич и с Вами прибыл... оттуда, но он много Вас моложе. Ту страну, ваш великий Союз Республик, он "вживую" не помнит, практически. Так почему, скажите, почему же все у вас вдруг рухнуло? Только ли из-за того, что как Миша говорит, у руководства пошел "бардак в головах"? Что система "стала проигрывать в конкуренции"? Что же самое главное вы просмотрели?.. Как и я. Ведь только он раскрыл мне глаза на роль и место пролетариата...

– И это было, конечно. Но не только, Ваше величество. Вернее не столько. Плановое хозяйство - это, по моему мнению, колоссальный плюс для экономического развития. Но у нас был очень умный, дальновидный и могучий враг - американцы.

– И неужели мы... Вы... не смогли разобраться с этими янки и с их жидовскими заправилами - банкирами?

– Николай Александрович, увы. Не смогли. Кишка тонка оказалась. Хотя были и глупость, и элемент предательства, но... Во всем этом виноваты опять-таки лично Вы!
– Василий не удержался, чтоб не рассмеяться.

– Я?!

– Конечно. Кто же еще? Довели страну до двух революций, проиграли две войны, итогом второй стала гражданская. Да еще немцы остались во врагах с воспоследовавшим вторым раундом. Самым разрушительным и кровавым. А тем временем янки развивались за океаном, уходили вперед, получая с наших войн дикие барыши. В итоге фора стала слишком велика, и в лоб эта задача решалась лишь на уровне взаимного уничтожения.

– Понятно. И в том, что Вы на войну с ними не решились, тоже я виноват?