Загадочный пациент
Шрифт:
– Присаживайся, хочешь воды или чаю?
Алан придвигает ко мне вазу с конфетами, он достаточно учтив, что меня только пугает.
– Нет, спасибо! – поспешно говорю я. Не смогу в себя затолкать и крошки хлеба в его присутствии. У меня сильно дрожат руки от страха, приходится их сцепить.
– Я хотел поговорить с тобой о твоей интернатуре. – мужчина садится на край стола, глядя мне прямо в глаза. Я будто на допросе.
От Алана веет благонадежностью и безупречными манерами. Его аккуратно уложенные волосы набок и борода скрывают нежные черты, придавая мужчине жесткости и дикости.
– Для тебя не будет никаких привилегий в этой больнице, ты будешь проходить практику на общих основаниях. Если тебе здесь не нравится, то лучше приди ко мне лично и скажи, что собираешься уйти. Я бы не хотел, чтобы ты… устроила балаган в больнице…
От его слов я словно прыгаю с обрыва. Душа улетает в пятки, так быстро, как будто я в сорвавшемся с петель лифте.
– Вы считаете меня сумасшедшей? – спрашиваю его прямо, чувствую как обида клокочет. – Тогда зачем взяли меня?
– Нет, я не считаю тебя сумасшедшей. Уверен, что ты станешь хорошем врачом, в университете все преподаватели дали тебе блестящие рекомендации. Я боюсь, что на тебя давит прошлое и… то, что случилось с братом. За это ты можешь причинить вред кому-нибудь.
– Я не отравлю никого, обещаю, если Вы намекаете на это. – говорю я, мой голос приобретает истерические нотки. – Если дело обстоит так и ко мне нет доверия, то я постараюсь найти другое место для прохождения практики и уйду в ближайшее время. Вам не нужно было брать меня на работу.
– Я сделал это по просьбе брата. – говорит Алан сухо. – Не нужно ничего искать, Аня. Прошлое осталось в прошлом, раньше мы не были знакомы. Наше знакомство состоялось сегодня. Я главврач, ты мой интерн.
Мужчина наливает в стакан воды и протягивает его мне, слабо улыбаясь. Его улыбка кажется искренней. Я отпиваю воды, удерживая стакан трясущимися руками.
Для них все так просто, перечеркнуть и сделать вид, что ничего не было. Для них – меня как будто и не было.
Интернатура забирает все мои силы, ускоряет время. После разговора с Аланом я стараюсь выкладываться на все сто процентов, хочу доказать ему, что я не доставлю проблем и врач из меня получится отличный. Пожалуй, я даже больше пытаюсь доказать себе, что могу жить полноценной жизнью.
Есть больные, больница, операции, моей личной жизни – нет. В голове больше не ютятся странные мысли, в них есть только:
«Скальпель на пятнадцать. Резекция. Отсос.»
Работа заполняет пустоту.
Интерны - бесплатная рабочая сила, которая должна работать днем и ночью без права жаловаться. Я научилась за это время спать в любых неудобных позах в любимых местах больницы. Порой забывая даже принять душ.
За месяц работы Кирилл стал моим другом и поддержкой. Это первый мужчина с которым я общаюсь так не принуждённо без тени страха.
Мы проводили по двадцать четыре часа в сутки вместе, говоря обо всем и не касаясь личного. Он больше не поднимал тему отношений, за что я была ему очень благодарна. Кирилл отличался чувством такта.
С Белочками, которых звали Нина и Рита, мне так и не удалось найти общий язык, они постоянно шипели на меня,
говорили гадости и при любом удобном случае пытались подставить. Зато они очень близко подружились с Ариной, постоянно забегая к ней в кабинет на чашку чая.Не хотелось даже думать о чем они говорили. Но учитывая косые взгляды Белок нетрудно было догадаться – коалиция вокруг меня зреет и набирает обороты.
__________________________________________
– Займитесь больными в стационаре. – бросил Лебедев, пробегая мимо нас. Для обычно очень спокойно человека, он был слишком взвинченным. Его лицо побелело и зрачки в глазах расширились. Это пугало.
Мы с Кириллом переглянулись и спросили почти хором:
– Что случилось?
– Важного пациента привезли. – бросил он, не оборачиваясь.
В хирургическое действительно ввезли каталку с мужчиной в чёрном костюме. Он был весь в крови. Белоснежная рубашка разодрана в клочья, окрашенная в грязно алый цвет. Капли вязкой крови стекают по его руке на пол. Зрелище угнетающее.
Идеальный чёрный костюм и чёрные туфли.
Время замедляется, а тело начинает покрываться болезненными иголками, по мне начинают кататься ежики. Чувствую, как волосы на голове начинают шевелиться от страха.
Мои ноги сами начинают идти за каталкой. Бросаю Кирилла и спешу за Лебедевой.
Мне нужно увидеть его лицо. Его лицо… Убедиться, что это всего лишь подозрение.
Сердце яростно стучит в груди.
– Басиева, твою мать. Тут не до тебя. Брысь отсюда. – рычит Лебедев, разрезая слипшуюся ткань.
Я не слышу его, различаю только множество пулевых ранений. Надеваю интуитивно перчатки, чтобы можно было осмотреть тело.
Подхожу к мужчине и со страхом в сердце вглядываюсь в его лицо.
– Я помогу. – шепчу одними губами, облегченно вздыхая. Это не правильно, глядя на раненого человека, но я радуюсь…
Это не Майлз. Не он. Это не он… не он…
Но лицо мужчины мне знакомо. Захар, так вроде бы его зовут. Я видела его в доме Луки, он его друг. И сейчас он без сознания лежит передо мной.
– Тогда не стой и помогай.
Лебедев методично пытается остановить кровотечение. Я насчитываю четыре пулевых ранения. Наставник сразу же начинает сразу же переливать кровь, чтобы восполнить потерю.
Надеваю на него кислородную маску, аккуратно сдергивая с него строгий галстук, который сейчас смотрится неуместно.
Господи, его же изрешетили в ситечко.
В операционную влетает взволнованный Алан. Он уже экипирован и готов к операции. Его лицо напряжено и бесстрастно. Вижу, как он абстрагировался и настроен на работу. Зол, как черт.
– Что она тут делает? – грозно спрашивает он. Его голос отталкивает меня от операционного стола.
– Будет ассистировать.
– Нет. – отрезает он.
– Вон!
– Ал…
– Выйди отсюда, тебе здесь не место. – впервые слышу грубость от него. Лицо Алана изменилось, теперь я ощущаю его частью Майлза и Луки. Такой же дикий психопат, как и его друзья.
В его глазах столько ярости, что у меня в доли секунд начинаются подгибаться ноги.
Я послушно выхожу со слезами на глазах, сглатывая обиду. Его можно понять… можно.