Загадочный пациент

Он быстрым движением отбирает у Али пистолет и берет его, как котёнка, за шкирку. Он движется быстро и легко, ему не составляет труда дать пинка под зад Тагирову.

Я плетусь за этой странной парочкой в палату, предварительно забрав колу. Сделала это машинально, не отдавая отчет своим действиям.

В голове прокручиваю слова Али, что эта больница для армии ублюдков. Алан сегодня тоже говорил, что это место не для всех.

А еще коттеджный посёлок… Слова Алихана не были похожи на абсолютный бред.

Для меня всегда было очевидно, что Майлз – бандит, но в последнее время мне стало казаться, что он слишком благороден для хладнокровного убийцы.

Лео пропустил меня, и я зашла в палату первая. Подошла к Майлзу и вручила ему бутылку с газировкой, не смея поднять глаза. Мужчина тут же подхватил меня и усадил рядом с собой, его лицо стало более задумчивым и напряженным.Только потом он заметил Лео и Али.

Майлз не выглядел удивленным.

За мужчинами вошла розоволосая девушка. У нее была необычная манера держаться.

– Всем драдути! – с этими словами она надула пузырь из жвачки и хлопнула его.

– О, вот и братишка Лео, привет! – Алан расплылся в усмешке.

– Ой, Аланяша-няша! – передразнила она его, подойдя к нему в плотную и лопнув жвачкой у его носа еще раз. Алана передернуло с такой силой от отвращения, что я испугалась, что он ударит девчонку.

Значит, пацанка была сестрой Лео. Самые не похожие в мире брат с сестрой. Даже мы с Рамазаном имели больше сходства, хотя брат унаследовал восточные корни и черты лица брата, а я материнские.

– Ни секунды не сомневался, что у кинотеатра был ты. – Зале не был напуган, у него ни один мускул не дрогнул. Мне показалось, что даже наоборот, он выдохнул с некоторым облегчением.

Мужчина прижимает меня к себе одной рукой. Я заставляю себя поднять глаза и посмотреть на Алихана, в котором не осталось теплоты. Тагирова напоминал гиену.

– Понравился мой сюрприз?

– Обалдел от кайфа.

– Алиев отогнал тебя от кормушки и ты прибежал поживиться в другом месте?

Тагиров ничего не отвечает. Только его ноздри ходят ходуном, шумно вбирая воздух.

Ничего не понимаю о чем мужчины, так далека от этого. Глупая женщина. С детства прячусь за широкими спинами, не способна постоять за себя, резко раздражаюсь от этой мысли.

Сижу, прижимаюсь к Зале, пытаясь найти защиты.

– Ты не знала Аня, но по закону, ты наследуешь часть состояния своего брата. Даже этой части достаточно, чтобы стать очень богатой невестой, лакомым кусочком для падальщиков. Таких, как Тагиров. После твоей свадьбы, ты можешь воспользоваться деньгами брата. И вот первый жених…

Смотрю на Али, пытаясь понять, когда он таким стал, как ему удавалось скрывать гниль внутри него. Может быть он и ввёл в заблуждение моего брата, подвёл его под какое-то чёрное дело.

– Али… ты же был другом, почти братом Рамазана…

В ответ слышу лишь скрипучий хохот, он обматывает шею и душит, отвратительнее звуков никогда не слышала.

– У твоего брата не было друзей. Святой Рамазан любил только себя и шлюх с кляпом во рту. – он усмехается так противно, вижу капельки слюны в уголках его губ. – Это его идея была выдать тебя замуж за Арсена, чтобы объединить семейные капиталы. Он знал, что ему всегда нравилась твоя мать, и он истекает слюной по тебе. Поэтому твой брат как-то обмолвился, что был бы не против отдать тебя ему в жены… Он первый кто вложил эту мысль в голову Алиева… которая между прочим стала навязчивой… Он не забыл о тебе, все еще идет по твоему следу...

Настало время смеяться мне. Алихан цеплялся за последнюю соломинку перед тем, как потонуть. Мой брат любил меня и защищал, никогда не давал никому в обиду, и точно никогда бы не отдал меня в жены старику.

Кроме меня никому в комнате не было смешно. Мужчины наоборот опустили глаза, напустив на свои лица непроницаемости. Слова Тагирова не произвели на них такой же шок как на меня.

– Может убьём его? – Рита, расположившая на подоконнике, скрестив ноги, явно скучала.

– Придержим его для Луки. – говорит Майлз. – У него есть вопросы к нему.

Лео снова взял Тагирова за шиворот и поволок из палаты, предварительно смачно ударяя его по голове, чтобы тот лишний раз не рыпался.

Рита тоже слезла с подоконника и окинула презрительным взглядом Алана, в нем было столько отвращения, что мужчина отвернулся, бурча:

– Почему мы ее терпим вообще?

– Потому что я умею разбираться с большими дяденьками с пушками, а ты нет, сыкушка. – у девчонки такая живая мимика. С каждым словом ее лицо перерождается и говорит вместе с ней. За девушкой очень интересно наблюдать.

– Рита, хватит, пожалей его… - Майлз устала выдыхает, он не улыбается, но от него исходит тепло. – Алан прекрасный врач и, как Бог, латает людей, спасая их от смерти.

– Ага… - выбрасывает она, чавкая жвачкой и сплевывая ее в мусорку. – Ладно, раз тут все ваши важные жопки в безопасности, то я пойду. Досвидульки.

Девушка выходит из палаты, и Захар переглянувшись с Майлзом и Аланом, шумно вздыхая, выходит за ней. Видимо, чтобы переговорить с ней.

– Напомни мне, почему мы ее терпим? – лицо всегда воспитанного доктора выражает глубокую печаль. Он подходит к двери и выглядывает в коридор. – Она на всю голову больная и неконтролируемая.

– Потому что она сестра Лео. – отвечает Зале, выпуская меня и открывая бутылку колы. – И он ОЧЕНЬ любит свою сестру…

На фоне всегда такого хладнокровного Лео его сестра и вправду кажется безумной. Она напоминает девочку-подростка, которая пытается показаться крутой.

– Ладно, пойду и я. Ты можешь ехать домой, твоему здоровью сейчас, пока еще, ничего не угрожает. – с этими словами Алан улыбается и выходит.

Мы остаёмся одни с Зале. А я все также молчу, переваривая все произошедшее за последние часы.

Майлз поворачивается ко мне, слабо касаясь моего подбородка, заставляет посмотреть ему в глаза.

Тишина обжигает уши, взгляд – душу. Нервно сглатываю, чувствуя, как невыносимо долго, сокращается расстояние между нашими губами.

Алан.

Как они меня задрали со своими войнами. Как мальчишки в песочнице, только отобьются от одного, как приходят другие.

Конечно, их идеология благородна, и цель оправдывает средства, но, блядь, как же я устал.

Устал стоять часами в операционной, заглатывая дыры. Устал, сидеть ночами перед их кроватями, ведя поединок со смертью. Она уже знает меня в лицо, она ждёт меня. Для нее я тот, кто мешает ей работать.