Заговор «Аквитания»

– Да, и делаю это единственным доступным мне способом. И это все, что я пока могу вам сказать.

– Вы пытаетесь разузнать что-то здесь, в Бонне? Поэтому и не хотели, чтобы нас видели вместе? Поэтому и держались от меня подальше в Гамбурге… и даже здесь вышли из самолета один?

– Да.

– А этот сукин сын не хотел, чтобы я звонил послу.

– Естественно, не хотел. Он просто не может этого допустить. Однако я тоже прошу вас не звонить ему.

– Вы?… Господи! Неужто вы – один из тех секретных агентов, о которых я читал в книжках? Надо же! Сажусь себе в самолет и тут же натыкаюсь на человека, которого никто не должен видеть.

– Все это не так уж мелодраматично. Я – юрист и, как таковой, занят распутыванием некоторых дел, которые являются не вполне законными. Прошу вас, удовлетворитесь этим объяснением. Я очень ценю то, что вы для меня сделали. Честно говоря, я в этих делах еще в некотором роде новичок.

– Хладнокровный же вы человек, напарничек. Очень хладнокровный. – Даулинг направился к двери, но остановился и снова поглядел на Конверса. – Очень может быть, что я уже выживаю из ума, – сказал он. – В моем возрасте это вполне уместно. Но в вас, молодой человек, я замечаю одну странную особенность: с одной стороны, вам хочется развернуться на полную катушку, а с другой – не трогаться с места. Я подметил это, когда мы говорили о моей жене. Сами-то вы женаты?

– Был.

– Ну, разумеется. Кто же не был? Весьма сожалею.

– А я – нет. Мы оба не сожалеем.

– Конечно, конечно. Еще раз извините. Интуиция меня не подвела. Вы хороший человек. – Даулинг потянулся к дверной ручке.

– Кэл?

– Да?

– Мне нужно это знать. Очень нужно. Кто был тот человек из посольства? Должен же он был как-то назвать себя?

– Он так и сделал, – ответил актер. – Сунул мне под нос свое удостоверение, когда я открыл дверь, но я был без очков… Однако, когда он уходил, я прямо спросил его, кто он такой, черт его побери.

– И кто же он?

– Он назвался Фоулером. Эвери Фоулером.

Глава 7

– Подождите!

– Что?

– Как вы сказали?! – Конверс отшатнулся. При звуке этого имени он ощутил, что почва уходит у него из-под ног, и ухватился за ближайший твердый предмет, которым оказалась спинка кровати.

– Что с вами, Джо? Что это на вас накатило?

– Имя! Это какая-то шутка – дурацкая шутка! Неужели вас подсадили ко мне в самолете? Или я сам натолкнулся на вас? Зачем вы взялись за это, мистер Актер? Чтобы доказать, что справитесь с любой ролью?

– Вы что – больной или пьяный? О чем вы толкуете?

– Номер в гостинице, записка… теперь – имя!

– Знаете, молодой человек, сейчас уже утро, и, если вам не нравится этот номер, поищите себе другое место. Мне нет до этого никакого дела.

– Другое место?… – Джоэл попытался избавиться от сверкающих в его глазах давних отблесков в кафе на авеню Монблан и от подступившего к горлу кома. – Нет… я сам приехал сюда, – хрипло проговорил он. – Вы не могли предполагать, что я поступлю именно так. В Копенгагене мне достался последний билет в салон первого класса; значит, место у прохода рядом со мной было уже продано.

– Я всегда занимаю место у прохода, мне так удобнее.

– Господи!

– Городите чушь несусветную. – Даулинг бросил взгляд на пустой стакан на ночном столике, потом на письменный стол с серебряным подносом и бутылкой виски. – Много выпили?

Конверс потряс головой, пытаясь прийти в себя.

– Я не пьян… Извините. Господи, простите меня, пожалуйста! Вы здесь ни при чем. Вами воспользовались, а вернее – попытались воспользоваться, чтобы найти меня! Вы спасли… мою работу… а я окрысился на вас. Простите меня. Вы мне так помогли.

– Вы не походите на человека, который беспокоится за свое место, – отозвался актер, но в голосе его звучала скорее ирония, а не злость.

– Дело не в месте, а в том… чтобы довести это дело до конца. – Джоэл глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки и откладывая тот момент, когда ему придется посмотреть вновь обнаруженным фактам в лицо. – Мне нужно обязательно завершить то, чем я сейчас занят; я хочу выиграть, – поспешно добавил он, пытаясь исправить допущенную оплошность, которая, как он заметил, была подмечена и Даулингом. – Все юристы всегда хотят выиграть.

– Еще бы.

– Я очень сожалею, Кэл.

– Ерунда, – сказал актер самым небрежным тоном, хотя взгляд его говорил совсем другое. – В той муре, что мы сейчас снимаем, все тоже орут друг на друга, только в крике этом нет никакого смысла. А в вашем он, как я понимаю, имеется.

– Нет, просто я слишком уж сильно среагировал на ваши слова. Я ведь сказал вам, что в этом деле я новичок. Нет, не в смысле правовых вопросов… а в том, о чем я не могу говорить открыто. Этим все и объясняется.

– Неужто?

– Правда. Верьте мне.

– Верю, если вам так хочется. – Даулинг опять посмотрел на часы. – Мне пора уходить, но есть еще одна деталь, которая может оказаться полезной для спасения… – актер сделал многозначительную паузу, – для спасения вашей работы.

– И что же это? – спросил Конверс, стараясь не проявить особого интереса.

– После ухода Фоулера у меня появилось несколько мыслишек. С одной стороны, мне стало жаль этого парня, слишком уж я на него напустился, а ведь он просто выполнял порученную ему работу, с другой – возникли опасения чисто эгоистического порядка. Я отказал в содействии государственному служащему, и это может ударить по мне бумерангом. Не появись вы здесь, я просто возьму обратно свою записку, и все шито-крыто. Но если вы объявитесь и окажетесь неизвестно кем, я буду по уши в дерьме.

– Об этом вы и обязаны были позаботиться в первую очередь, – искренне согласился Джоэл.

– Не знаю, может быть, и так. На всякий случай я сказал ему, что во время нашего разговора я пригласил вас на выпивку и готов позвонить ему в посольство, если вы воспользуетесь этим приглашением. А он вдруг объявил, что этого делать не следует.

– Что?

– Короче говоря, он дал понять, что мой звонок к нему может навредить этой их «наседке». И попросил меня дождаться его звонка. Он позвонит мне сегодня около полудня.

– Но вы же будете на съемочной площадке.

– У нас там есть мобильный телефон, сейчас все студии вносят этот пункт в условия договора.

– Вы меня совсем запутали.

– Сейчас распутаю. Когда он позвонит мне, я тут же перезвоню вам. Так сказать ему, что вы мне звонили?

Конверс с изумлением уставился на старого актера, любителя рискованных предприятий.

– Вы во всем успели разобраться лучше моего, не так ли?

– Раскусить вас нетрудно. Его тоже. Мне оставалось только сопоставить сказанное тем и другим, что я и сделал. Этот Фоулер явно пытается выйти на вас за спиной у тех, с кем вы не хотите встречаться. Под конец он совсем сник. Мне показалось, он не смог сыграть до конца свою роль – так же как и вы в самолете. Впрочем, вы оказались покрепче. Но самое пикантное… Впрочем, это – не важно. Так что ему сказать, Джо?