Заговор Кассандры

– Что удалось выяснить в Хьюстоне? – спросил Клейн.

– Трелор был чертовски осторожен, – ответил Смит. – С кем бы он ни встречался, он впоследствии тщательно и педантично уничтожал все следы.

– Тем не менее главную задачу ты выполнил.

– Да, я поднял волну, сэр. Хозяева Трелора знают, что я заинтересовался им. – Смит выдержал паузу. – Президент согласился с вашим предложением относительно вакцины?

– Он начал переговоры с фармацевтическими фирмами, и те пошли ему навстречу, – ответил Клейн.

В нынешних обстоятельствах было жизненно необходимо, чтобы ведущие компании по выпуску медикаментов в кратчайшие сроки перевели свое оборудование на производство противооспенной вакцины. Даже если похищенные образцы будут подвергнуты генетической перестройке, существующие ныне средства могут оказаться хотя бы отчасти действенными. Однако производство вакцины в достаточном количестве означало бы прекращение выпуска остальной продукции. Президент уже согласился компенсировать убытки компаний, но это было лишь половиной дела. Компании пожелают узнать, зачем так срочно потребовалась вакцина и где произошло столь массированное заражение. Поскольку скрывать такие сведения невозможно – они непременно просочатся в средства массовой информации, – в качестве места, где якобы вспыхнула эпидемия, следовало указать далекий, но густонаселенный уголок планеты.

– Мы остановили свой выбор на Индонезийском архипелаге, – сказал Клейн. – Воцарившийся там хаос полностью остановил входящие и исходящие транспортные потоки. Там не осталось туристов, и Джакарта выдворила из страны всех зарубежных журналистов. Мы пустим слух, будто бы там вспыхивают локальные эпидемии оспы и что вирус может распространиться на более обширные территории, если не сдержать его натиск. Отсюда и потребность в массовом производстве вакцины в столь сжатые сроки.

Смит обдумал его слова.

– Звучит разумно, – сказал он наконец. – Большинство государств относятся к нынешнему индонезийскому режиму крайне отрицательно. Однако подобные слухи породят панику.

– Тут уж ничего не поделаешь, – отозвался Клейн. – Тот, кто похитил оспу, пустит ее в ход в самое ближайшее время – это вопрос недель, если не дней. Как только мы выследим и захватим заговорщиков и вирус, можно будет заявить, что первоначальный диагноз оказался ошибочным и что это была не оспа.

– Дай-то бог, чтобы получилось именно так.

Смит повернулся и увидел входившего в комнату Кирова в гражданском. Облик русского изумил его. Подтянутый моложавый генерал превратился в потрепанного типа в заношенном костюме из магазина готовой одежды. Его галстук и рубашку на груди покрывали пятна кофе и остатки пищи, а туфли на тонкой подошве и дешевый кейс были исцарапаны. Длинные пряди парика были спутаны и всклокочены. Умело наложенный грим придал его глазам алкоголическую красноту и подчеркнул темные мешки под ними. Киров вошел в образ человека, при взгляде на которого чувствуешь неловкость. Во всем его образе сквозили отчаяние и безнадежность – типичные черты опустившегося коммивояжера, которому не место среди удачливых энергичных людей, живущих и работающих в шикарном районе вокруг Дюпон-Серкл.

– Передайте мои поздравления вашему гримеру, генерал, – сказал Смит. – Даже я не узнал вас с первого взгляда.

– Будем надеяться, что Берия повторит вашу ошибку, – со всей серьезностью ответил Киров.

После происшествия в «Биоаппарате» он убедил российского премьера отправить его в Штаты помогать американским коллегам в поисках Берии. Клейн решил, что Киров, который прожил в Вашингтоне год и хорошо знал районы с этническим населением, может принести неоценимую пользу. Он объяснил это президенту, и тот, найдя общий язык с Петренко, разрешил Кирову въехать в страну.

Однако жесткий, ясный взгляд Кирова подсказывал Смиту, каковы истинные причины его приезда. Кирова предала женщина, которую он любил и которой доверял. Ее подкупили неведомые силы, связанные с убийцей, которому удалось ускользнуть от Кирова, и он жаждал возмездия, стремясь восстановить свою честь офицера.

– Как вы собираетесь действовать, Джон? – спросил Киров.

– Мне нужно заехать домой, – ответил Смит. – Как только вы устроитесь, мы сможем отправиться в Дюпон-Серкл.

Поскольку в российском посольстве не было сведений о приезде генерала, Смит предложил Кирову остановиться в его доме в Бетезде, который отныне становился штаб-квартирой по розыску Берии.

– Вы уверены, что обойдетесь без наружного наблюдения? – спросил Клейн.

При всем доверии к опыту и чутью русского контрразведчика он не хотел выпускать Смита и Кирова на улицы без прикрытия. Смит ездил в Хьюстон проверить, не оставил ли Трелор каких-либо следов, но истинным его намерением было потревожить нити паутины, до сих пор связывавшей Трелора с его соучастниками и хозяевами. Продемонстрировав свою готовность начать расследование там, где он жил и работал, Смит надеялся вынудить хозяев Трелора пуститься за ним в погоню… Иными словами, выманить Берию из берлоги.

– Мы не можем позволить, чтобы Берия заметил слежку, сэр, – сказал Смит.

– Господин Клейн, – заговорил Киров, – я понимаю и разделяю вашу тревогу. Но обещаю вам, что с Джоном ничего не случится. У меня есть серьезное преимущество перед теми людьми, которых вы собирались отрядить нам в помощь. Я знаю Берию. Я разоблачу его, даже если он маскируется. У любого человека есть характерные особенности и признаки, которые невозможно скрыть. – Он повернулся к Смиту: – Даю вам слово – если Берия выйдет на охоту и приблизится к вам, мы его возьмем.

* * *

Через полтора часа Смит привез Кирова на свое ранчо в Бетезде. Проходя по дому, Киров рассматривал картины, сувениры, предметы искусства народов всего мира. Американец немало попутешествовал на своем веку.

Пока Смит принимал душ и переодевался, генерал устраивался в спальне для гостей. Потом они отправились в кухню. За чашкой кофе они изучали крупномасштабную карту Вашингтона, обращая особое внимание на многонациональный район вокруг Дюпон-Серкл. Поскольку Киров уже был знаком с этим районом, план действий сложился довольно быстро.

– Мы не договаривались об этом с Клейном, – сказал Смит, когда они собрались уходить. – И все же… – Он протянул Кирову пистолет «сиг сойер».

Киров посмотрел на него и покачал головой. Он отправился в спальню и вернулся оттуда с самым обычным на вид зонтиком. Повернув его на сорок пять градусов, он провел пальцем по рукоятке, и из кончика выскочило трехсантиметровое лезвие.

– Я привез его из Москвы, – небрежно бросил Киров. – Клинок смочен ацепромазином – транквилизатором для успокоения животных. Он способен за считаные секунды свалить медведя весом двести килограммов. К тому же, если меня остановит ваша полиция, зонтик не вызовет подозрений. А объяснить, откуда у меня пистолет, будет куда труднее.