Заговор на любовь

Потом самый первый зверь принял решение, прикрикнул на остальных, и они побежали втроем вперед. А следом, отчаянно крича, выскочил четвертый, самый маленький. Он заметался, испугался бежать через открытое пространство и, юркнув к самой кромке воды, рванул по бережку и проскочил едва ли не в полуметре от подружек.

Все зверьки были такие гладкие, красивые, стремительные, что девчонки, растерявшись от их присутствия, стояли разинув рты и пришли в себя, когда их и след простыл.

– Кто это был? – ахнула Юлька.

– Не знаю... – пожала плечами Натусик.

– Ты что, не знаешь, кто у вас в деревне водится?

– Я таких никогда не видела.

– Подожди, мы же проходили на биологии... – задумалась Юлька. – Бобры? Выдры?

– Это не бобры и не выдры, – уверенно сказала Натусик. – Давай у бабушки спросим.

И, толком не дочистив зубы, они побежали искать бабу Катю.

– Это – щенки норки, – объяснила та. – Когда-то в окрестностях была пушная ферма. Норки оттуда иногда убегали. Зверь – он есть зверь: ему воля нужна.

– А какие они красивые! И несмышленые! – наперебой рассказывали подружки ей и Глашке, которую ради этого события снова попытались разбудить. – Глупенькие, мы ведь совсем рядом стояли – не научились еще людей по запаху опознавать!

– Как же можно из них, таких хороших, шить шубы? – удивилась Натусик.

– Давай дадим торжественное обещание, что мы никогда не будем носить норковые шубы? – предложила Юлька.

– Давай! И песцовые тоже!

Солнца не было, недовольная Глашка ушла домой, Юлька с Натусиком после завтрака отправились в лес по дороге к маленькому озерцу поискать землянику. Натусик с утра приплясывала:

– Нет, ты видела, видела, какой он? Он самый лучший, он самый красивый, самый умный, самый-самый. Я его именно таким себе и представляла все дни, после того как увидела на дороге. И никакого белого коня не надо, чтобы понять, что это – мой принц! – И в сотый раз спрашивала: – Как ты думаешь, Юлька, я ему понравилась?

– Конечно, понравилась! – Юльке уже надоело разговаривать о Федоре, она думала о своем, но на автоматизме отвечала: – Очень понравилась, учитывая, что ты все время краснела, бледнела, потела и двух слов сказать не могла.

– Я не потела! – протестовала Натусик. – И я знаю, что я ему понравилась. У тебя Андрей, а Рыжая – противная. Значит, ему понравилась я. Иначе зачем бы ему сидеть с нами и чистить рыбу?

А Юлька думала о дискотеке, как увидит там Андрея. Вчера вечером Глашка сказала, что она и сама – ведьмочка и знает заклинание, которым любого можно приворожить. Натусику, после того как она увидела своего принца, было все равно, а Юлька заинтересовалась. И Глашка охотно поделилась своим секретом.

– Нужно посмотреть на него, только так, чтобы он ничего не заметил, не в глаза, а куда-нибудь... в общем... На коленку. И сказать про себя три раза: «Любчик мой, голубчик мой, я – любушка твоя, съем тебя карими очами, съем тебя темными очами на век свой, аминь!» И все – дело сделано: он твой.

У Юльки глаза были не карие, а серые, но Глашка убедила, что это не имеет значения и говорить нужно именно про карие. Юлька решила, что другого выхода у нее нет, а потому изо всех сил поверила в заклинание, ведь главное – это уверенность в победе.

– А почему это Рыжая – противная? – краем уха Юлька выловила фразу про Глашку.

– Знаешь, вот честно, не нравится мне она, – созналась Натусик. – И до этого не особенно-то и нравилась, и вчера я ее подробнейшим образом рассмотрела: противная. Какая-то она... не настоящая. Врет она все.

– Так она нам ничего такого и не рассказывала!

– Все равно – врет. А тебе она нравится?

– Не знаю... – Теперь и Юльке стало казаться, что Глашка – ненастоящая.

– Может, как-то это... завязать с общением с ней? – предложила Натусик.

– Как? Компания-то одна. С Глашкой Игорь, Сашка всегда рядом, а с ними – Андрей... Интересно, а Федор твой с ними?

Вопросов было много, а ответов мало. Девчонки уже давно зашли в перелесок и ползали теперь по холмам, на солнечных склонах которых кое-где алели капельки земляники.

Юльку больше не пугали комары, в лесу она чувствовала себя спокойно и уютно. Она полюбила его запахи, звуки, пружинистый мох под ногами, неяркие краски. После города, полного машин и людей, ей уже даже стала нравиться деревенская жизнь. Некуда было спешить, рядом были речка, озера, лес. А утром, когда чистишь зубы, можно увидеть настоящих диких норок!

А сегодня вечером они пойдут на дискотеку, она приворожит Андрея, и все у нее будет просто замечательно.

Глава 10 Васек

К восьми, не спеша, как взрослые, подружки подошли к клубу. Клуб между тем был закрыт. Вокруг, на крыльце библиотеки, под елками, около магазина уже собралось большинство молодежи. На скамейках вокруг столика сидели Игорь с Ольгой, Глашка с Сашкой, сестра Сашки с подружкой, Жорик с какой-то девушкой. Ни Андрея, ни Федора не было.

– Что, танцы отменяются? – упавшим голосом спросила у Глашки Юлька, когда они подошли к своим и поздоровались.

– Тетя Женя, завклубом, еще с поля не приехала, ключ-то у нее.

Почти сразу за девчонками прибежал какой-то местный парень и кинулся к дверям клуба. Минут пять он толкал и тянул дверь на себя, упирался ногой в стенку, стучался и задумчиво чесал подбородок.

– Закрыто, наверно, – и уселся на скамейку к дачникам.

И тут же к клубу подлетел запыхавшийся местный «крутой пацан» по прозвищу Репа, которого им как-то показывала Глашка.

– Ребзя, че у меня есть! – крикнул он деревенским и завернул к парню, пытавшемуся вломиться в клуб. – Вот! – Он помахал у него перед носом серой книжкой. – Чуешь, Вован, че это?

Деревенские стали тихонько подтягиваться к скамейкам, где сидели Васек и дачники.

– Иди ты! – обрадовался Вован. – Аркашина книжка?!

– Ей-богу! Еп-ты! А там такие перлы – мама не горюй! Подвинься-ка!

– Чего уж там, на стол влезай, – сказал кто-то Репе.

Репа и правда полез на стол. Натусик с Юлькой, наоборот, почему-то встали со скамейки. Юлька и сама не заметила, откуда появился Андрей: встав, она оказалась рядом с ним...

– Народный поэт Аркаша Иволгин. Читает заслуженный артист Иван Епишин, – паясничал, стоя на столе, Епишин.