Заговор на Земле

– Я верю ему! – обратился он к своим людям. – Парни, пошли отсюда!

Наёмники, и в самом деле, сложили оружие и пошли по направлению к выходу из подвала. Осталось только несколько человек, которые, по-прежнему, держали нас на прицеле своих бластеров и лазерных винтовок. Их было трое, нас шестеро, и никто не собирался никому уступать без боя. Кажется, наступил пат…

Двое целились в нас, а третий, который, как я понял, оказался тем самым Дмитрием, возился с боеголовкой, находящейся в пусковом контейнере. Разумеется, так как район находился под прикрытием поля, боеголовка просто никак не могла активироваться. Я пошёл вперёд.

– Парни, вы тоже бросайте Ваше оружие, подумайте, дорога ли вам ваша жизнь!

– Подождите, – сказал Дмитрий, который разговаривал с нашим разведчиком Странником. – Я не с ним, я просто работаю тут под прикрытием, я агент Министерства Юстиции Пензенской области.

– Ах ты, гнида, – заорал на него Дмитрий, отрываясь от боеголовки (кажется, он понял, что его манипуляции обречены на провал). – Ты сейчас ответишь за все свои дела! И отвечать ты будешь долго! Но сначала… сначала, я разберусь с тобой, – сказал он мне.

– Отлично, – усмехнулся я, расстёгивая оружейный пояс и кладя бластер на пол. – Дам ка я тебе право на три удара, в течение которых я не буду атаковать тебя, а просто буду защищаться…

– Хорошо, – зарычал он, бросаясь на меня. – Сейчас ты умрёшь…

Вот нравится мне фраза про «глаза бешеные, шерсть дыбом», ничего не могу просто с собой сделать… Итак… И он попёр на меня, шерсть дыбом, глаза бешеные, с клыков слюна капает… Дмитрий нанёс мне удар, вложив в него всю свою силу, и весь свой вес. Габариты у Дмитрия были не меньше моих, а весил он, как мне показалось, несколько больше меня. Попадать под его мощный удар мне очень сильно не хотелось, и я просто ушёл с дистанции поражения красивым перекатом. Кулак просвистел рядом со мной с такой скоростью, что от ветерка, поднявшегося при его проходе рядом со мной, у меня зазвенело в ухе.

Дмитрий, поняв, что меня он не достал, снова попытался атаковать меня, но уже немного другим способом. Теперь он попытался ударить меня с ноги. Я снова ушёл от удара, окончательно разозлив Дмитрия. Он окончательно бросился на меня, тупо, в лоб. Я отшатнулся, чтобы он в меня не попал. Как оказалось, отшатнулся слишком сильно. Я упал на спину, оказавшись на руках и ногах, сделав что-то, отдалённо напоминающее «мостик». Теперь я стоял в довольно-таки неустойчивой позе, глядя на своего врага снизу вверх.

Дмитрий усмехнулся, и занёс ногу для удара по самому болезненному у всех мужчин месту. Его нога, обутая в тяжёлый ботинок, начала разгон для удара. Дмитрий ухмылялся, видимо, представляя себе, как сейчас он мне врежет. Но, его надеждам было не суждено сбыться…

Я не стал ничего менять в той крайне неустойчивой позе, в которой находился. Я просто резко крутанул левой ногой, захватывая его левую ногу. Теперь мне осталось лишь резко дёрнуть его ногу на себя, что я и сделал. Дмитрий, не ожидая от меня такой подлости, рухнулся всем своим весом на пятую точку. Грохот при его падении был такой, что я искренне испугался, как бы чего не рухнуло. В следующую секунду я был на ногах и смотрел на врага.

– Знаешь, – начал я. – Я не буду убивать тебя за то, что ты и твои люди пытались уничтожить Землю – это не совсем моя юрисдикция, я просто мимо проходил. Также, я не буду убивать тебя за незаконную деятельность по пропаганде садизма – как говорится, у всех свои тараканы в голове, и не мне вас всех судить. Но, ты посмел обидеть одну хорошую женщину, которую я очень сильно уважаю, и которая для меня очень много значит. Ты посмел оскорбить её и причинить ей боль. Вот за это ты умрёшь. Так что – пока, придурок!

Он не ответил, но его ненавидящий взгляд был красноречивее любого ответа – так сильно он прожёг меня своим взглядом. И я, дабы не затягивать это всё, нанёс смертельный удар. Я подпрыгнул – потолок в подвале это позволял, и, перенеся весь свой вес на левый локоть, обрушился всей тяжестью на грудную клетку Дмитрия. Я этот приём в своё время видел в одном телешоу, которое было насквозь несерьёзным и постановочным. Ну и пусть, что постановочное. Я пробовал применять приёмы оттуда в режиме полного контакта – всегда получалось неплохо. И получилось сейчас.

В моём локте что-то хрустнуло, меня обожгло болью, но, тем не менее, я ясно ощутил, как грудная клетка Дмитрия хрустнула и вмялась внутрь. После таких повреждений не выживают. Я поднялся. Локоть болел, но бортовой компьютер полётного комбинезона уже принял экстренные меры и уплотнился в месте повреждения, неподвижно зафиксировав локоть. Также была сделана инъекция обезболивающего и охлаждение повреждённого места.

– Вот теперь всё, – сказал я. – Экстремал, как там боеголовка?

– Мы с Сапаром начали. Вроде особых проблем не ожидается…

– А ну-ка все руки у-верх! – раздалось сзади.

Я обернулся. На нас смотрел Дмитрий-под-прикрытием, направив бластер на меня.

– Ну и что? – спросил его я. – Всех тебе всё равно не перестрелять, сразу после выстрела тебя просто сожгут. Парень, не дури, подумай, дорога ли тебе твоя жизнь?

– Не сожжёте, кишка у вас тонка. Завалю одного сейчас, и все разбежитесь…

– И что же потом ты сделаешь?

– Заявлю всем, что если они не хотят активации боеголовки – пусть платят мне…

– Ты что – совсем идиот? – спросила Карен. – С тобой даже разговаривать никто не станет. Ты вообще, в курсе, что это за боеголовка?

– Атомная?

– Похлеще атомной, – усмехнулся я. – Несколькими такими боеголовками Землю уничтожить можно. А одной… Думаю, этот город ты точно с лица Земли сотрёшь…

– Вот и чудненько… – начал было Дмитрий. – Вот пере…

Дальше договорить ему не дали. Часы и дни занятий с Карен не прошли даром. Она, тихо и незаметно приблизившись к Дмитрию на расстояние прыжка, пролетела последние метры по воздуху и буквально обрушилась на этого горе-оперативника. Разумеется, он этого не ожидал и теперь судорожно барахтался под ней. Карен тем временем принялась за Дмитрия всерьёз, начав выколачивать из него дурь и пыль обеими руками…

– Спасите, снимите с меня эту ненормальную! – заорал Дмитрий, как только голос вернулся к нему.

– Как ты назвал меня? – поинтересовалась Карен, таким тоном, как будто не восседала сейчас на человеке, «воспитывая» его, а находилась на светском обеде… – Ну-ка, повтори, как ты меня назвал, гнусь!

– Я сдаюсь! Только отпустите меня!

– Вот и хорошо, – сказала Карен.

Она встала с Дмитрия, поднимая его с пола, и, заломив руки ему за спину, аккуратно защёлкнула на нём пару наручников. Все дела на Земле были закончены, осталось только вытащить из подвала боеголовку, Дмитрия, и вернуться на «Экслер».