Заговор патриотов (Провокация)

— Что же происходит дальше? — продолжал Кыпс. — Разведгруппа удачно форсирует Векшу и проникает в расположение Эстонского легиона. Но эстонские легионеры — опытные воины. Их роли, кстати, будут исполнять бойцы спецподразделения «Эст», элита Сил обороны. Специально для этого и место съемки мы выбрали поблизости от расположения их части. Генерал Кейт, я видел показательные выступления ваших питомцев. Я восхищен. Мои поздравления!

— Спасибо, Март, — поблагодарил генерал-лейтенант. — Я передам ваши слова моим бойцам. Это их вдохновит.

Он произнес это с иронией, но чувствовалось, что слова Кыпса доставили ему удовольствие.

— В скоротечной ночной схватке четыре советских разведчика погибают, а лейтенант Петров попадает в плен, — вернулся Кыпс к описанию эпизода. — Его приводят к Альфонсу Ребане. И тут начинается самое интересное!.. Садитесь, товарищ лейтенант, — предложил он Артисту, входя в роль Альфонса Ребане.

Не знаю, какой он режиссер, но актером он был вроде бы неплохим. И эдакая усталость в тоне, и глубинная озабоченность ситуацией. И слово «товарищ» он произнес хорошо, без издевки, но с вывертом.

Артист сел на подставленный реквизитором табурет.

— Что нужно Альфонсу Ребане? — продолжал Кыпс, адресуясь к гостям. — Чтобы русские не узнали, какие силы им противостоят и как укреплена линия обороны? Это так, да. Но ему гораздо важней другое: убедить русских, что Эстонский легион малочислен и истрепан в боях, что никакого укрепрайона нет, а есть наспех вырытые окопы и, главное, что на вооружении Эстонского легиона лишь легкое стрелковое оружие и ручные пулеметы. Если бы в этом удалось убедить генерала Воликова, тот не стал бы ждать подхода танков и артиллерии, а повел бы утром наступление силами своих пехотных полков. Но как этого добиться? У Альфонса Ребане был только один способ: перевербовать захваченного разведчика, заставить работать на себя, передать через него дезинформацию русскому генералу. И Альфонс Ребане сделал это. Да, сделал!

— Перевербовал лейтенанта-разведчика? — удивился Артист. — Куда-то ты полез не в ту степь. Как он мог его перевербовать?

— Объясняю. Кого видит перед собой полковник Ребане? Простого русского парня, крепкого, здорового, с лицом, не отмеченным печатью излишней образованности.

Муха ухмыльнулся и подтолкнул меня локтем. Я сделал знак: не мешай — творческий процесс!

— Явно — из деревенских, из крестьянской семьи, — продолжал Кыпс. — Работящий, сноровистый. Раз сумел стать лейтенантом-разведчиком — значит, сноровистый. И следовательно — из работящей крестьянской семьи. Логично? — спросил он у Артиста.

— Ну, допустим, — кивнул тот, озадаченно морща свое не отмеченное печатью излишней образованности лицо.

— А что такое работящая крестьянская семья в 3О-е го-ды? Это кулаки, господа. И это значит, что отец нашего разведчика наверняка был раскулачен и сослан в Сибирь или даже расстрелян. Твой отец, Семен, — кулак. Это по Станиславскому — предлагаемое обстоятельство. Можешь ты это допустить?

— Вообще-то мой отец — альтист, профессор Москов-ской консерватории и почетный член десятка академий. Но могу и допустить, что кулак. Со Станиславским спорить не буду. Допустил. И что из этого следует?

— Из этого следует все! — торжествующе объявил Кыпс. — И прежде всего — неосознанная, сидящая в самой глубине твоей души ненависть к большевистскому режиму, уничтожившему всю твою большую дружную семью. И Альфонс Ребане помог тебе понять самого себя. Он убедил тебя, что быть подлинным патриотом — значит бороться против коммунистического режима.

— И я побежал к своим и доставил им всю эту туфту?

— Да. Дезинформацию. Генерал Воликов отдал приказ о наступлении. Оно захлебнулось в крови. И уже не спасли положения подошедшие танки и артиллерия. Русская дивизия была обескровлена, она не смогла сломать оборону Эстонского легиона. И только когда была закончена перегруппировка группы армий «Север», Альфонс Ребане получил приказ отступить. Таков общий рисунок одного из центральных эпизодов фильма, — закончил Кыпс. — Детали появятся в процессе съемок, в ходе импровизации. Импровизация — это вторая составляющая моего творческого метода.

— Полная херня, — подумав, сообщил свое мнение Артист. — Если у меня отец — кулак, меня и близко не подпустят к полковой разведке. Ее же контролировал Смерш!

— Ты сумел скрыть свое происхождение. Многие так делали. В суматохе, которая царила в начале войны, это было нетрудно.

— Вот за что я люблю режиссеров — они все умеют объяснить! Даже любую фигню! Если я так ненавижу большевиков, почему я не перебежал к немцам в начале войны?

— Ты был морально не готов к этому решению. Ты и не сделал бы этого, если бы не встреча с тонким психологом, каким был Альфонс Ребане.

— Февраль сорок четвертого года, Марик. Вникни! Не сорок второго, не сорок третьего — сорок четвертого! Любому идиоту уже ясно, что Гитлер капут. И в это время я перебегаю к немцам? Ты хоть думай, что несешь!

— Именно в это время! — убежденно возразил Кыпс. — Да, все уже понимали, что война проиграна. Но для тебя это единственный шанс вырваться из большевистского ада, оказаться вместе с отступающей германской армией на Западе. Пожалуйста, можешь сделать это главным мотивом.

— Все равно херня, — повторил Артист. — Полковой разведчик лейтенант Петров. За его плечами — три с лишним года войны. Сколько раз он успел сходить за линию фронта? Десятки! И тут его захватят в плен фашист-ско-эстонские валуи?

— Они были готовы к встрече с русским разведчиком.

— Это я, разведчик, был готов к встрече с ними. Эффект неожиданности был на моей стороне.

— Ты забываешь, что у эстонских легионеров подготовка была не хуже, чем в подразделении «Эст»!

— И что? — презрительно спросил Артист. — Ты хочешь сказать, что эти «эсты» смогут взять меня в плен?

Кыпс развел руками и обратился к Кейту:

— Генерал, я бессилен. Объясните артисту Злотникову, что такое спецподразделение «Эст».

— Нет ничего проще, — со снисходительной усмешкой отозвался генерал-лейтенант. — Отправляйте разведчика на задание.

— На какое задание? — не понял Кыпс.

— Какое задание дает генерал Воликов лейтенанту Петрову? Взять «языка». Пусть идет и берет. Возьмет — значит, все ваши построения ничего не стоят. Попадет в плен — продолжите свой «мастер-класс». Я с интересом понаблюдаю за психологической дуэлью Альфонса Ребане с русским разведчиком. Где этот артист, исполняющий роль героя вашего фильма?

— На той стороне, в штабном блиндаже, — доложил помощник режиссера.

— Вот и приступайте. А мы посмотрим. Это интереснее, чем слушать ваши рассуждения. Не так ли? — обратился Кейт к Генриху Вайно и национал-патриоту Янсену.

— Занятно, — кивнул Вайно.

— Очень занятно, — подтвердил Янсен.

Пока Кыпс связывался по рации с помощником на том берегу и отдавал распоряжения приготовиться к прогону, реквизитор принес ППШ и подал Артисту.

— А это мне зачем? — спросил Артист.