Заговор в начале эры

– Ко мне? – удивился Вибий. – Во имя богини Весты, кто это?

В последние дни в его конклаве бывали лишь эскулап и рабыни, прислужницы Семпронии.

– Ты не поверишь, – загадочно улыбнулась Семпрония, – это сам Гай Юлий Цезарь.

– Цезарь, ко мне? – снова удивился юноша, узнав о визите верховного жреца. – Откуда он знает, что я здесь?

Семпрония рассмеялась:

– Об этом знает уже весь город. По всем кабакам Рима говорят, что я развлекаюсь с тобой по ночам, а твое ранение – лишь гнусная выдумка Семпронии.

Юноша побледнел:

– Этот город недостоин своего величия.

Женщина презрительно махнула рукой:

– Не обращай внимания. Римляне готовы платить даже Харону, лишь бы он доставлял им сведения с того берега Стикса. В нашем городе трудно удивить кого-нибудь сплетнями. Я лучше пойду, позову Цезаря, нельзя заставлять долго ждать верховного понтифика Рима, – сказала Семпрония и, бросив загадочный взгляд на Вибия, добавила: – Я и не знала, что у меня в доме такой важный гость.

Едва она вышла, как Вибий радостно вздохнул. Сбывались, наконец, его самые смелые мечты. Семпрония заговорила с ним, обратив на него внимание. Как и все безнадежно влюбленные, он был готов поверить в самое зыбкое, почти невероятное событие, использовать любой, самый ничтожный шанс для утоления дикой страсти.

В конклав вошел Цезарь. На нем была, как обычно, плохо подпоясанная тога с бахромой, искусно уложенная его рабами, и особо модные в Риме сандалии-солеа, изготовленные из кусков кожи, края которых нарезались ремешками.

– Добрый вечер, Вибий, – приветливо улыбнулся верховный жрец. – Я вижу, моя услуга все испортила. Я был убежден, что спасаю тебя от тюрьмы, заплатив штраф твоему отцу, а оказалось, что едва не стал невольным соучастником твоей гибели.

Вибий покачал головой:

– Нет, благородный Цезарь. Я сам виноват, что лежу здесь раненый. Наверное, великий Юпитер начертал иной путь, и даже тебе не удалось заставить меня свернуть с него.

Цезарь уселся на скамью, улыбаясь:

– Боги благоволят удачливым. А ты, говорят, удачлив. Весь Рим завидует твоему счастью. – Юноша вспыхнул, не решаясь ответить, заметив, как в конклав входит Семпрония.

– Великий Юпитер посетил дом, в котором всегда чтут богов. Я счастлива приветствовать тебя, Цезарь. Позволь поздравить тебя с избранием на следующий год претором. Поистине в Риме не было лучшего претора со времен консульства Луция Эмилия Мамерцина и Секстина Латерана.

– Благодарю тебя за эти слова, – улыбнулся Цезарь, – но думаю, что я менее всего похож на строгих блюстителей наших законов, какими были первые преторы, разве не так, Семпрония?

Женщина громко захохотала.

– Весь Рим говорит о благочестии верховного жреца, – с вызовом сказала она, бросив быстрый взгляд на Юлия.

– В таком случае это правда, – невозмутимо подтвердил Цезарь, – раз об этом говорит весь Рим. Я, правда, не знаю в нашем городе ни одного благочестивого римлянина, но раз так говорят все, значит, они знают, что говорят.

– Цезарь не верит в благочестие римлян? – спросила, притворно удивляясь, Семпрония.

– Так же как и ты, Семпрония, – сказал Цезарь и, обращаясь к Вибию, добавил: – Наверное, один из этих примерных граждан и нанес тебе удар мечом.

Юноша помрачнел еще больше.

– Это был Цетег, – сказала Семпрония, – Вибий мог его убить, но пожалел, а Цетег подло воспользовался моментом.

– То, что ты его не убил, это, конечно, правильно, – кивнул Цезарь, – после этого тебя бы осудили на изгнание. А вот то, что он воспользовался моментом, а не ты, – это глупо. Во время боя нужно прежде всего думать о противнике, отбросив все сомнения. Иначе твоя собственная нерешительность делает врага еще сильнее.

– Говорят, что в нашем городе нет равных великому Цезарю в искусстве владения мечом, – вставила Семпрония, – многие даже уверяли меня, что ты один из лучших воинов нашего города.

– Они, как всегда, преувеличивают, – поморщился Цезарь, – владеть оружием в наши дни естественная необходимость римлян. Это скорее печальная необходимость в нашем городе, который давно пора избавить от насилия, – немного лицемерно вздохнул Цезарь.

Вошедшая рабыня позвала хозяйку, и Семпрония покинула конклав, взяв с Цезаря слово побывать у нее еще раз.

– И долго ты собираешься здесь лежать? – насмешливо спросил Цезарь, когда они остались вдвоем.

Вибий вздрогнул от неожиданности.

– Это ведь очень опасное соседство, – продолжал верховный жрец, – и ты сам прекрасно понимаешь, что так долго продолжаться не может.

Юноша сжал кулаки, не пытаясь возражать. От внимания Цезаря не ускользнул этот жест.

– Меня молила поговорить с тобой моя мать – Аврелия. От имени всей семьи Аврелиев она побывала у меня и просила передать тебе их просьбу покинуть этот дом. Я все знаю, – быстро сказал Цезарь, заметив резкое движение Вибия, – все. И твою любовь, и твое отношение к этой женщине. Только слепец мог не заметить твоей любви. Но ты должен подумать и о ней. Зная нрав Семпронии, в ее целомудрие не верит ни один римлянин. И это хуже всего. В городе и так ползут грязные слухи. Ты должен покинуть этот дом хотя бы ради своей любви. Очевидно, сама Семпрония также желает этого, – сознательно добавил Цезарь, увидев, как передернулось лицо разгневанного Вибия.

В конклаве наступила тишина.

– Я уже не говорю, – снова осторожно начал Цезарь, – что здесь в любой момент может появиться Цетег, а тебе нужно встретить его с мечом в руках, а не в постели. Второй раз он не упустит своего шанса.

– Ты прав, – немного грустно отозвался юноша, – но куда я могу идти, – спросил он безнадежным голосом, – от меня отвернулась вся семья.

Цезарь понял, что победил.

– Твой дядя, Луций Аврелий Котта, готов принять тебя в своем доме. Мои рабы отнесут тебя к нему. А после того как ты сможешь, наконец, встать с постели, ты можешь встречаться с Семиронией сколько угодно. Хотя я искренне советовал бы тебе забыть эту женщину. Она слишком неистова и взбалмошна, чтобы принадлежать одному человеку, даже самому выдающемуся.

Вибий упрямо молчал, и Цезарь понял, что в этом ему убедить юношу не удастся.

Выходя из дома, уже в атрии, Цезарь попрощался с хозяйкой дома.

– Я пришлю сюда своих рабов, и они избавят тебя от этого юноши, которого ты столь великодушно впустила к себе, – сказал верховный понтифик, – видно, боги хотели проверить твое великодушие.

Семпрония хищно улыбнулась:

– Жаль, что боги не захотели проверить мою благосклонность к тебе, Цезарь.

Он покачал головой, улыбнулся:

– Думаю, что я не скоро попаду к тебе, Семпрония. Во всяком случае, меча Цетега я могу не бояться.

Женщина презрительно фыркнула.

– Конечно, даже десять таких бойцов, как Цетег, не одолеют тебя одного. Но, Цезарь, наш город полон слухов. Говорят, что твоей благосклонности добиваются лучшие женщины города – Тертулла, Порция, Сервилия, Клодия. И ты не всегда искусно обороняешься.

– Это слухи, Семпрония, только слухи, – предостерегающе поднял руку Цезарь, – и благодарю тебя за Вибия. Боги будут благосклонны к тебе.