Заговор Важных

— Куда вы доставляли бочки? — спросил Лафема.

— В дом, где находится склад. Могу вам показать.

— А где вы брали груз?

— На Монмартре. Возле трактира… Обычно меня предупреждали накануне. Это вино с местных виноградников, так мне говорили, — извиняющимся тоном произнес он. — Вот и все, больше я ничего не знаю, готов поклясться на Евангелии.

Знаком подозвав Гастона, судью и Луи, Лафема отвел их в сторону.

— Что будем делать? Склад и трактир, без сомнения, всего лишь перевалочные пункты. Так что мы не слишком продвинулись в наших поисках. А вы что по этому поводу думаете?

— У меня есть идея, — объявил Гастон, довольный допросом, ибо наконец-то у него появилась собственная версия. — Но сначала позвольте мне задать ему еще несколько вопросов.

Магистраты вернулись к узнику.

— Когда была последняя поставка? — спросил комиссар.

Узник задумался.

— За три дня до моего ареста… да, именно за три дня.

— Значит, максимум три недели назад?

— Выходит, что так…

— И к вам обращались каждый месяц… следовательно, ближайшая поставка будет через неделю?

— Ну… похоже, да.

Гастон был явно удовлетворен. Поколебавшись мгновение, он продолжил:

— Послушайте, Хорек… я готов освободить тебя… вчистую… но при одном условии. Ты возвращаешься к себе, живешь, как прежде, а если к тебе станут приставать с расспросами, скажешь, что тебя отпустили из-за недостатка улик. А я приставлю к тебе своих людей. Как только тебе сообщат об очередной поставке вина, ты нас предупредишь. А дальше не твоя забота, дальше действуем мы. Только прежде ты нам покажешь трактир и склад. Идет?

— А то нет… А меня точно отпустят?

Конечно же он им не верил.

— Немедленно отпустят. Но если ты попытаешься нас предать, тебя ждет колесо. Не забывай, мы будем за тобой следить.

По-прежнему дрожащий узник усиленно закивал, давая понять, что он согласен. Гастон посмотрел на Лафема, и тот движением руки приказал палачу отвязать мошенника. Все вышли из камеры; узника повели в канцелярию. После соблюдения необходимых формальностей узника обсушат, оденут, посадят в закрытую карету и повезут, куда он укажет, то есть в подозрительный трактир и на склад. Принимая во внимание важность дела, с ним поедут Гастон, Лафема, уголовный судья и секретарь суда. Луи решил, что ему не обязательно сопровождать друга: будничная полицейская работа нисколько не интересовала кавалера ордена Святого Людовика. Гастон заверил его, что как только появятся какие-либо результаты, он непременно сообщит ему о них, и Луи отправился домой.

Через два дня, сырым и холодным полднем, когда, завершив обсуждать с Гофреди положение в Мерси, Луи собирался вместе с бывшим наемником пойти пообедать в ближайший трактир «Толстуха-монахиня», явился Гастон. Он охотно согласился присоединиться к трапезе.

После свирепствовавшего на улице мороза жарко натопленный трактир казался поистине преддверием ада, настолько жарко он был натоплен.

«Толстуха-монахиня» имела превосходную репутацию, и среди ее посетителей числились в основном состоятельные мещане и дворяне, проживавшие в этом квартале. Здесь не было ни нищих, ни бродяг, ни воришек, ни шлюх. Пол в большом чистом зале покрывала свежая солома, которую меняли каждые два дня. В двух больших очагах пылали мелко наколотые поленья.

Перед одним из них железные подставки с крюками поддерживали огромные вертела с нанизанными на них рябчиками, голубями и фазанами. Во втором очаге на крюках висели кастрюльки из красной меди и котелки, а из-под крышек доносились упоительные ароматы.

Когда наши друзья вошли, Луи, несмотря на то, что в зале было полно свободных мест, сразу направился в глубину помещения. Там находилась небольшая комната со столами на четверых. Здесь обычно прислуживала молоденькая и расторопная служанка.

Приятели уселись так, чтобы удобно было наблюдать за посетителями большого зала. Став полицейским, Гастон привык быть начеку.

Они заказали жареных фазанов, вино из Бона и блюдо вареных бобов. По мере того как исчезала еда, под столом вырастала кучка костей и огрызков — в соответствии с обычаями тех времен. Таким образом, несколько забредших в зал собак также сумели пообедать. Когда тарелки почти опустели, а руки были вытерты о камзолы, Гастон, сытый и разомлевший от прекрасного вина и жаркого очага, спросил:

— Наверное, тебе не терпится узнать, куда завело меня расследование?

Допивая вино, Луи кивнул.

— Приехав на склад, мы обнаружили, что он закрыт, и последние два дня я только тем и занимался, что аккуратно расспрашивал о нем жителей квартала. В том сарае действительно хранят вино. Но догадайся, для кого его заготавливают…

Луи в недоумении пожал плечами, а Гастон довольно улыбнулся. Он обожал подобного рода загадки.

— Для посольства Испании! Следовательно, за этой интригой стоит Фонтрай. Прежде испанцы платили золотой монетой, а теперь, когда у них больше нет денег, серебром, да еще и фальшивым! Однако, — скорбно произнес он, вызвав улыбку на устах Луи, — как низко они пали…

Испания! Тогда, конечно, многое становится понятным! Фонтрай всегда имел тесные связи с Австрийским домом. Скорее всего, именно в его интересах он и организовал эту доставку, а когда комиссар напал на его след, убил несчастного Фонтене. И, как напомнил другу Луи, осталось только узнать, что на самом деле возили в бочках.

— Пока мы выжидаем, — с набитым ртом сообщил Гастон, — Хорек тоже не подает признаков жизни, а трактир, где грузили телеги, похоже, не является постоянным пристанищем таинственных заказчиков Хорька.

И, словно оправдываясь, добавил:

— Хотя, как ты понимаешь, мы не могли задавать слишком много вопросов…

И в самом деле, оставалось только ждать. Но Гастон занимался и другими делами, и Луи решил расспросить его о них.

— А что ты можешь сказать о Живодере?

— Есть новости. Вчера он напал на женщину и изуродовал ее. Лекарь говорит, она не выживет. Лафема требует результатов, и я каждый вечер выпускаю на улицу восемнадцать агентов, переодетых женщинами. В конце концов чудовище попадет в мою западню!

Сдержав улыбку, Луи задал еще один вопрос:

— А смерть Дакена? Не поговорить ли мне еще раз с его вдовой?

Собирая соус с тарелки, Гастон отрицательно покачал головой:

— Выброси из головы, не теряй времени. Испанский след вернее.

Вскоре друзья распрощались. Гастон отправился на службу, Луи — домой, а Гофреди — к себе на чердак. Луи ужасно хотелось узнать, что перевозили в бочках, но расследование вел не он, а Гастон…

Морозы крепчали. Луи попытался добиться свидания с маршалом де Бассомпьером, по-прежнему находившимся в Бастилии, но безуспешно, и хотя все его существо противилось этому, он уже подумывал, не обратиться ли за помощью к Лафема, ибо тот наверняка мог бы дать ему разрешение.