Захарка-следопыт

— Потеряла? — засмеялся Захарка. — Зайчик тю-тю, убежал.

Кукла на голос Захарки виновато вильнула хвостом и гавкнула.

— Ищи, ищи, — подбодрил её Захарка.

Собака забралась в ручей, шныряла там в зарослях травы, булькала, но скоро выбралась на берег.

— Проворонила? — спросил лайку Захарка.

На берегу появился и Семёнов. В руках он держал двуствольное ружьё, на поясе был патронташ с патронами. Семёнов поздоровался с рыбаками и спросил:

— Ну, как? Ловится?

Они ещё не успели ответить, как зоотехник увидел свою собаку.

— Опять ушёл? — спросил он Куклу.

Кукла, виновато виляя хвостом, подошла к хозяину. Зоотехник погладил её и сел на берегу.

— Знаете, вот уже третий раз на этом самом месте уходит от меня косой, — стал рассказывать он рыбакам. — Только сегодня два раза стрелял в него. А он как заколдованный. До этого ручья дойдёт — и будто в воду ныряет.

Шевчук заметил, что Захарка подаёт ему какие-то знаки. То головой повертит из стороны в сторону, то состроит странную рожицу. Наконец он понял, что Захарка просит его не говорить о зайце. Потом Захарка подошёл к собаке, погладил её и дал ей небольшого окунька.

— Хорошая собачка, хорошая, — приговаривал он.

— Хорошая, а лопоухий дурит её почём зря, — сказал зоотехник. — И главное, из-под выстрела уходит. Будто дробь его не берёт.

— Мудрый, выходит, заяц, — сказал Шевчук, — Издалека стреляете?

— Да разве он близко подпустит? На сто шагов к нему не подойдёшь.

— Зачем же палите в белый свет, как в копейку? — спросил Шевчук.

— А вдруг зацеплю. Третий раз гоняю, а он уходит. Может, короткохвостый через ручей на ту сторону переплывает? — недоумевал зоотехник.

Недели две назад Захарка переходил ручей по бревну. И опять Шевчук заметил взгляд Захарки. Он снова умолял его не говорить Семёнову про бревно. Длинное и толстое, оно лежало поперёк ручья в траве и грязи в пяти шагах от рыбаков. Про бревно мало кто знал.

— Плохой вы охотник, — вдруг сказал зоотехнику Юрий Николаевич. — «Вдруг зацеплю». А если раните, будет болеть зверь, погибнет? Об этом не думаете? Дичи в лесу совсем мало осталось, а вы пуляете.

— Мораль будете читать? — вспылил зоотехник. Он встал и молча направился в сторону деревни. Кукла постояла, поглядела на рыбаков и побежала за хозяином.

— Даже не попрощался, — сказал Захарка, когда Семёнов ушёл. — Хорошо ты его поддел.

— Таких учить надо, — сказал Шевчук. — Не понравились мои замечания! В следующий раз и ружьё заберём.

— А вдруг заяц сидит ещё за тем кустом? — спросил Захарка Шевчука и направился к бревну.

— Не ходи зря. Чтобы в пятнадцати шагах от людей, от собаки остался? Надо, знаешь, каким зверем быть? Львом или тигром. А это заяц, простой заяц-беляк. Недаром же люди трусливых зайцами зовут.

Но Захарка не послушался Шевчука. Он осторожно и тихо перебрался через ручей.

— Вернись! — крикнул ему Шевчук и вдруг увидел, как из куста выскочил огромный заяц. Он легко и быстро пересёк открытое место и скрылся в лесу.

— А ты говорил! — Захарка, довольный, вернулся обратно. — Я сразу догадался, что он в кустах прячется. Сидит, слушает зоотехника и радуется, что перехитрил и его, и Куклу. А может, даже посмеялся над ним. Бывает такое?

Шевчук с Захаркой спорить не стал, сказал только:

— Всякое бывает, так что радоваться зайцу нечего. А беляк действительно смелый попался. Хотя жизнь всему научит.

— А этого чему научила?

— Хитрости и смелости. Зоотехник три раза его гонял, вот заяц и стал мудрым.

Осенний день короток. Солнце уже завалилось за дальний лес, серые сумерки поползли по кустам и ложбинам. Они запрягли Груню и отправились в деревню. Добрались до дома уже потемну. Разговоров и воспоминаний хватило на всю дорогу. Особенно радовался Захарка, что заяц спасся. Мудрый и смелый попался косой.

Плакунчики

Зима настала суровая. Морозы стояли трескучие. Захарка сидел дома.

Скучно одному. В комнате тепло, светло, а на улице почему-то холодище. Ну, что за жизнь такая? Ни ты ни к кому, ни к тебе никто. Когда эти морозы кончатся?

— Что ты всё нудишься, ходишь из угла в угол, — сказала Захарке бабушка. — Поиграл бы с котом или сказки почитал.

— Я только на полчасика, три раза с горки скачусь — и домой. Пусти на улицу! — пристал он к бабушке.

— Хочешь обморозиться? Все школьники сидят дома, а тебе на полчасика. Вон и радио передаёт: мороз сорок пять градусов.

— Не все школьники сидят дома, а только до пятого класса, — поправил внук бабушку.

— Смотри-ка, пятиклассник нашёлся. Сначала второй закончи.

Как ни упрашивал Захарка бабушку, уговорить не мог. А дедушка Прохор сидел и помалкивал.

— Не вздыхай, не пущу, — непреклонно сказала бабушка.

Дедушка ушёл поить корову. А когда вернулся, снимая шубу, вдруг сказал Захарке:

— Ну, паря, сидишь дома и не знаешь, что к нам во двор прилетела огромная стая плакунчиков.

— Каких плакунчиков? — Захарка подскочил к деду, обхватил его руками, но тут же и отпустил. Дедушкина шуба была такая холодная, что у Захарки сразу замёрзли руки.

— Красивые плакунчики. — Дедушка снял шерстяной шарф, вытер им глаза и лицо. Лицо у него от тепла стало мокрое, будто только что умылся. — Так и порхают по штакетнику, попискивают. Да такие нарядные!

Захарка быстро надел валенки, пальто и шапку: собрался посмотреть плакунчиков. Хотел уже бежать, но остановился и вопросительно взглянул на бабушку.

— Не ходи, Захарка, — сказала она. — Смеётся дед. А тебе, старый, пора бы уже остепениться. Выдумывает, ребёнка совращает. Он мне и так покою не даёт.

— Чего это я совращаю? Сходи сама посмотри. Такие нарядные, красивые. Так и порхают, так и порхают. Дате я, на что старый да закалённый, а и то поймал, — Дед сел на табурет и начал тереть руки.