Заир
Шрифт:
– Слыхал...
– Между прочим, он рассказал мне и такое, от чего я пришла в ужас. В 1971 году ученые из Стенфордского университета для изучения психологии допроса решили смоделировать тюрьму. 24 добровольцев разделили на две группы - "тюремщиков" и "заключенных".
Через неделю эксперимент пришлось прервать: "тюремщики" - а все это были нормальные юноши и девушки из хороших семей - превратились в самых настоящих монстров. Применение пыток стало обычным делом, сексуальное насилие над "заключенными" рассматривали как самое обычное дело. Обе группы студентов получили такие тяжелые травмы, что
– Интересно.
– Что тебе интересно? Я говорю о вещах чрезвычайной важности - о способности человека творить зло, если и как только для этого представится возможность. Я говорю о своей работе! О том, что узнала!
– Это я и нахожу интересным. Чего ты злишься?
– Злюсь? Как я могу злиться на человека, который не обращает ни малейшего внимания на то, что я говорю?! Как может раздражать меня человек, который не провоцирует меня, а лежит, уставившись в неведомую даль?!
– Ты пила сегодня?
– Зачем ты спрашиваешь - разве сам не знаешь? Я весь вечер - рядом, а ты не заметил, пила я или нет?! Ты обращаешься ко мне, только чтобы услышать подтверждение своих слов или когда хочешь, чтобы я рассказала, какой ты замечательный!
– Ты, наверно, забыла, что у меня был трудный день, и я устал. Давай лучше утром поговорим. Почему ты не ложишься?
– Потому что я делаю это каждый день, каждую неделю, каждый месяц на протяжении последних двух лет! Я пытаюсь говорить с тобой, но ты слишком устал за день, "ляжем спать, а завтра поговорим". Так проходит моя жизнь: я жду, когда настанет день и ты снова будешь со мной рядом, когда я ни о чем не буду тебя просить, когда я создам мир, где смогу укрываться всякий раз, как мне это понадобится. Этот мир должен быть не слишком далеко - чтобы не показалось, что я веду независимое существование. Но и не слишком близко - чтобы не возникло искушения вторгнуться в твою вселенную.
– Что я должен сделать? Перестать писать? Бросить все то, что досталось нам так трудно, и отправиться в круиз по Карибам? Ты не понимаешь, что мне нравится мое занятие, и я не собираюсь менять свою жизнь.
– В своих книгах ты говоришь о том, как важна любовь, о том, что надо рисковать, о радости, которую доставляет борьба за мечты. Но кто же передо мной? Человек, который не читает того, что сам написал. Человек, который путает любовь с расчетом, приключение - с ненужным риском, а радость - с обязанностью. Где же тот, за кого я выходила замуж, тот, кто прислушивался к моим словам?!
– А где женщина, на которой я женился?
– Та, которая неизменно дарила нежность, служила опорой и окрыляла? Телом она здесь, у окна с видом на амстердамский канал Зингель, и, наверное, останется рядом с тобой навсегда. А душой... душой она у дверей этого номера и готова уйти навсегда.
– Из-за чего?
– Из-за проклятой фразы "завтра утром поговорим". Достаточное основание? Если нет, вспомни, что женщина, на которой ты женился, умела ощущать радость бытия, была полна новых идей, желаний, а теперь стремительно превращается в матрону.
– Глупости.
– Хорошо, пусть это глупости. Ерунда! Безделица, которой можно пренебречь, особенно если вспомнить, что у нас все есть, что мы богаты,
что добились успеха и признания и не устраиваем друг другу сцен ревности из-за случайных увлечений. Помимо всего прочего, в мире голодают миллионы детей, есть войны, болезни, стихийные бедствия, и каждую минуту происходят трагедии. В самом деле, на что мне жаловаться?– Ты не находишь, что нам пора завести ребенка?
– Все известные мне супружеские пары таким образом решают свои проблемы: "Заведем ребенка!" И это предлагаешь мне ты, так высоко ценящий свою свободу, считающий, что мы должны непременно двигаться вперед?
– Я считаю, что время пришло.
– А по-моему, это самое что ни на есть неудачное время! Нет, я не хочу ребенка от тебя - я хочу ребенка от человека, которого знала прежде, который умел мечтать, который был рядом со мной! Если я когда-нибудь решусь родить, то отцом моего ребенка должен быть человек, который меня понимает, слушает и слышит, которому я желанна по-настоящему.
– Я уверен, что ты выпила. Правда, давай поговорим завтра... Ложись, я очень устал.
– Ладно, поговорим завтра. А если моя душа, которая стоит на пороге этого номера, решится уйти, это не слишком сильно омрачит нашу жизнь.
– Она не уйдет.
– Ты очень хорошо знаешь мою душу, но уже много лет не разговариваешь с ней, не замечаешь, как сильно она изменилась, не обращаешь внимания на то, как отчаянно она просит, чтобы ее выслушали... Даже если речь идет о таких банальностях, как эксперименты в Стенфордском университете.
– Если твоя душа так переменилась, почему же ты осталась прежней?
– Потому что я трусиха. Потому что знаю - мы поговорим завтра. Потому что мы многое построили вместе, и я не хочу, чтобы это было разрушено. Или просто потому, что я привыкла, - это самая серьезная причина.
– Пять минут назад ты обвиняла во всем этом меня.
– Ты прав. Я поглядела на тебя, я увидела тебя, однако на самом деле это была я. Сегодня ночью я соберу все свои силы, всю свою веру и помолюсь, чтобы Господь не позволил мне до конца дней моих жить так, как я живу.
***
Я слышу аплодисменты. Зал полон. Сейчас я начну то, что неизменно вгоняет меня в бессонницу накануне, - лекцию.
Ведущий сообщает, что я не нуждаюсь в представлениях, - что есть совершеннейшая чушь: зачем тогда он вылез на сцену? Тем более что многие зрители не вполне ясно сознают, кто я такой, - их привели друзья. Однако он все же сообщает кое-какие биографические сведения, говорит о моих качествах, о моих премиях, о миллионах экземпляров проданных книг. Благодарит организаторов и спонсоров и предоставляет слово мне.
Я тоже начинаю с благодарностей. Говорю, что о самом главном и важном я написал в своих книгах, но считаю, что у меня есть обязательства перед читателями - показать человека, который стоит за своими фразами и абзацами. Объясняю: так уж устроен человек, что всегда находится в поисках любви и понимания. И потому мои книги неизменно будут лишь видимым кусочком горной вершины, укрытой облаками, или острова в океане: солнце освещает их, и все, кажется, стоит на своих местах, но под этим во тьме таится неведомое и непрестанные поиски самого себя.