Заир

Я вздохнул с облегчением.

– Пешком? То есть пересекли всю Азию?

– Мне это было необходимо. Я недоволен своей жизнью, хотя у меня есть деньги, жена, дети и чулочная фабрика в Роттердаме. Было время, когда я знал, ради чего борюсь - обеспечиваю стабильность своей семьи. А теперь - нет: все, что раньше приносило мне удовлетворение, ныне вызывает только досаду и скуку. И вот во имя моего брака, во имя любви к моим детям и к моему делу я решил уделить два месяца себе самому, чтобы взглянуть на свою жизнь со стороны. И это принесло свои плоды.

– Вот уже несколько месяцев я занимаюсь тем же самым. И многие так странствуют?

– Многие. Очень многие. Тут существуют еще и проблемы безопасности, поскольку в некоторых странах - сложная политическая ситуация и их власти подозрительно относятся к выходцам с Запада. И тем не менее я полагаю, что во все века паломники, доказавшие, что они - не шпионы, пользовались уважением. Однако, как я вас понимаю, у вас - другая цель. Что же вы делаете в Алма-Ате?

– То же самое, что и вы: завершаю путь. Вам тоже не удалось заснуть?

– Я только что проснулся. Чем раньше выйдешь, тем больше шансов добраться до ближайшего города, а иначе придется ночевать в степи, а там холодно, и постоянно гуляет ветер.

– Ну что ж, счастливого пути.

– Побудьте со мной еще немного: мне надо выговориться, поделиться впечатлениями. Большинство паломников не говорят по-английски.

И он начал рассказывать мне о своей жизни, покуда я припоминал все, что мне известно о Шелковом Пути, когда-то связывавшем Европу со странами Востока. Обычно он брал начало в Бейруте, шел в Антиохию, а оттуда - к берегу Желтой реки в Китае. Но в Центральной Азии превращался в подобие паутины, разбегаясь в разные стороны множеством тропинок, каждая из которых вела к возникавшим благодаря этой оживленной торговле городам, а те разорялись и опустошались враждующими между собой племенами, отстраивались заново, вновь разорялись и снова воскресали. Хотя двигалось по этому пути едва ли не все - золото, редкостные животные, мрамор, семена, политические идеи, беженцы, спасавшиеся от ужасов междоусобных войн, вооруженные разбойники, частные армии, сопровождавшие караваны, - самым редким и самым вожделенным товаром оставался шелк. Благодаря одному из ответвлений этого пути буддизм из Индии пришел в Китай.

– Я вышел из Антиохии с двумя сотнями долларов в кармане, - сказал голландец, описав мне горы, пейзажи, экзотические племена, постоянные проблемы с патрулями и полицейскими разных стран.
– Не знаю, поймете ли вы, что я хочу сказать, но мне нужно было узнать, способен ли я вернуться к самому себе, к истинной своей сути.

– Я понимаю больше, чем вы думаете.

– Я был вынужден нищенствовать, просить подаяния, и люди, к моему удивлению, оказались гораздо милосерднее, нежели мне казалось раньше.

Нищенствовать? Я оглядел его одежду и рюкзак, ища на них знак "племени", но не нашел.

– А вам никогда не случалось бывать в армянском ресторане в Париже?

– Я бывал во многих армянских ресторанах, но только не в Париже.

– А человека по имени Михаил вы не знаете?

– Это распространенное имя. Не помню, может быть, и встречал, но, к сожалению, не могу помочь вам...

– Не в этом дело. Меня удивляют странные совпадения. Похоже, что разные люди в разных частях света размышляют об одном и том же и ведут себя одинаково.

– Прежде всего, отправляясь в такое странствие, мы чувствуем, что никогда не дойдем до цели. Во-вторых, мы чувствуем себя неуверенно, днем и ночью думаем о том, чтобы отказаться от него. Но если неделю продержишься, то дойдешь до конца.

– Я совершаю паломничество по улицам одного и того же города и лишь вчера пришел в какое-то иное место. Разрешите, я благословлю вас?

Он поглядел на меня как-то странно.

– Я странствую не по религиозным мотивам. А вы что - священник?

– Нет, но почувствовал, что должен благословить вас. Сами знаете, не все поддается логике.

Голландец по имени Ян, которого я никогда больше не встречу в этой жизни, склонил голову и закрыл глаза. Я положил ему руки на плечи и на родном языке - невнятном ему и неведомом - попросил, чтобы он благополучно добрался до цели, чтобы оставил на Шелковом Пути печали и ощущение бессмысленности жизни, чтобы вернулся к семье с чистой душой и блестящими глазами.

Он поблагодарил, взял свой рюкзак, обернулся в сторону Китая и зашагал прочь. А я направился в гостиницу, размышляя над тем, что никогда в жизни никого еще не благословлял. Однако последовал безотчетному побуждению, и оно меня не обманет - молитва моя будет услышана.

***

На следующий день Михаил привел своего друга - его звали Дос, и он должен был нас сопровождать. У Доса была машина, Дос знал мою жену и хотел быть рядом в тот миг, когда я войду в городок, где находилась Эстер.

Я хотел было возразить: сначала - Михаил, потом - его друг, а под конец за мной увяжется целая толпа, которая в зависимости от того, что меня ждет, будет рукоплескать или рыдать. Но я был слишком утомлен, чтобы спорить, и решил отложить до завтра исполнение обета: никто не должен видеть меня в момент встречи.

И вот мы садимся в машину и некоторое время едем по Шелковому Пути. Мои спутники спрашивают, знаю ли я, что это, и я отвечаю, что минувшей ночью встретил паломника. Они мне говорят, что подобный вид путешествий распространяется все шире и в дальнейшем поможет развитию туристического бизнеса в Казахстане.

Через два часа сворачиваем с шоссе на проселочную дорогу и добираемся до того самого "бункера", где мы сидим сейчас - едим рыбу и слушаем негромкий вой ветра в степи.

– Эстер сыграла в моей жизни большую роль, - объясняет Дос, показывая мне фотоснимок одной из своих работ, на которой я могу различить лоскут окровавленной ткани.
– Сначала я мечтал уехать отсюда, как сделал Олег...

– Называй меня лучше Михаилом, а не то мы запутаемся.

– Я мечтал уехать отсюда, как многие мои ровесники. Но однажды мне позвонил Олег, то есть Михаил. Сказал, что женщина, сделавшая ему так много добра, решила побывать в степи и хочет, чтобы я ей помог. Я согласился, думая, что это - мой шанс и что она посодействует мне в получении французской визы и работы в Париже. Она попросила меня отвезти ее в маленький глухой городок, в котором побывала во время одного из прошлых своих приездов.

Ни о чем не спрашивая, я подчинился. По пути она потребовала, чтобы мы заехали в дом старика-кочевника, и каково же было мое удивление, когда выяснилось, что речь идет о моем деде. Ее приняли гостеприимно, как водится у людей, живущих в этой бескрайней степи. Старик сказал Эстер, что она думает, будто грустит, а на самом деле душа ее ликует и Энергия Любви циркулирует свободно. Он пообещал ей - скоро эта энергия охватит весь мир, включая и мужа Эстер. Он научил ее многому из того, что входит в понятие "цивилизация степи", а научить остальному попросил меня. Он решил, что она вопреки традиции может оставить себе собственное имя.