Закат Америки

Мозговым командным центром «глобального банка» являются Всемирный банк и МВФ (Бреттонвудская система), которые вместе с неимоверно разросшейся сетью ТНК путем операций с фиктивным капиталом (это депозиты, вклады в банки, облигации и ценные бумаги) получают громадные доходы с 60% человечества. В этом существенную роль сыграла Бреттонвудская система, заменившая твердую валюту на золотой основе «зелененькими» долларами. Со времени введения в действие Бреттонвудской системы в западном мире постепенно произошли вызванные ею огромные изменения — в свободе предпринимательства четко проявилась линия патологического поведения собственников капиталов. Французский специалист Р. Фабр в своей поучительной монографии «Капиталисты и рынки капиталов Западной Европы» пишет об этом следующее: «Последняя напоминает самую настоящую клинику, в которой экономические науки предлагают нам широкий спектр акторов, ведущих к катастрофам, как, например, „ослепление перед лицом краха“, „заразное недоверие“ и многие другие. Какой бы ни была практическая и эмпирическая польза от этой галереи психологических портретов и взаимодействующих систем, приходится констатировать, что свобода предпринимательства, свобода создавать деньги с трудом поддается теоретическому оправданию в финансовой сфере: в настоящее время в этой области политическая экономия подвергается резким нападкам, причем в равной мере как на Востоке, так и на Западе»(Фабр Р. Капиталисты и рынки капиталов Западной Европы.М., 1995.С.10-11). Ведь операции, проводимые с капиталом в финансовой сфере, стали оплачиваемой игрой, так как стремление к обладанию капиталом является уже не инвестирование его в производство, а возможно более быстрая и выгодная перепродажа активов. Современная финансовая сфера рыночной экономики напоминает, по выражению лауреата Нобелевской премии по экономике М. Аллэ, «казино, где столы расставлены на всех широтах и долготах». Действительно, в финансовых играх на Западе используется множество биржевых инструментов, чтобы путем «спекуляций» получить прибавочную стоимость.

Бреттонвудская система дает возможность Соединенным Штатам Америки, манипулируя фиктивным капиталом, существовать за счет иностранных реальных капиталов. «До тех пор пока доллар привлекателен в качестве средства вложения капиталов других стран, — пишет С. Меньшиков, — США могут свободно использовать крупные материальные ресурсы всего мира, расплачиваясь „долларовыми бумажками“, выпуск которых стоит минимальных затрат»(Меньшиков С. Экономика и валютные проблемы Запада (по итогам 1995 г.)// Проблемы теории и практики управления. 1996. N1. С.10). Американское правительство покрывает дефицит своего бюджета благодаря продажи государственных ценных бумаг японским и другим держателям. Понятно, что свою долю вносят и американские транснациональные корпорации, чьи дочерние филиалы в Западной Европе и других регионах мира финансируются за счет стран, на территории которых они находятся.

Спекуляции фиктивным капиталом идут в отрыве от материального производства и их объемы значительно возрастают, что неизбежно ведет развалу мировой финансовой системы (это — одна из очень важных геополитических проблем). Уже в 1988 году, как показал М. Аллэ, ежедневный объем мировой торговли физическими товарами был равен 12 млрд. долл., тогда как объем финансовых сделок — примерно 420 млрд. долл. Иными словами, образовалось гигантское нагромождение финансовых пузырей, какого до тех пор не знала история человечества. По темпам роста финансовые операции с фиктивным капиталом занимают первое место в мире, на втором находится наркобизнес (рост составляет 25 процентов в год), тогда как темпы роста материального производства — 1 процент, от которого зависит выживание человечества, — весьма низки.

Американский профессор Д. Филикс на научной конференции в Эразмском университете Роттердама привел следующие данные, касающиеся объема международных валютных спекуляций и связанных с ними перемещением денежных капиталов из одной страны в другую. В 1980 г. ежедневный оборот на мировых валютных рынках равнялся 82, 5 млрд. долл., что в 6 раз меньше совокупных официальных валютных и золотых резервов главных капиталистических стран. Правительства и центральные банки путем выделения средств из этих резервов могли контролировать (управлять) движение валютных курсов. К 1992 году валютный оборот рынков вырос до 880 млрд. долл. (в 11 раз) и практически сравнялся с официальными резервами, к 1995 году он достиг 1300 млрд. дол., т.е. превысил эти резервы. В годовом измерении это означает превышение валютных рынков теперь в 400 раз валютные резервы правительств и центральных банков. Он также в десятки раз превосходит объем мировой торговли всех стран, вместе взятых, т.е. почти полностью оторван от процесса реального воспроизводства. В 1998 г. каждый день 2000 миллиардов долларов (цифра эта названа на октябрьской сессии МВФ) меняют владельцев. Из них только 10 процентов (для точности: 256 миллиардов в 1997 году) инвестируются в производство, в создание новых богатств. Остальные 90 процентов меняются, вкладываются, изымаются, прокручиваются с целью наживы на самой операции. Здесь не работает «невидимая рука» рынка А.Смита, ибо в его время мануфактурного капитализма мир состоял из рабочих, капиталистов и земледельцев, тогда как в эпоху глобального капитализма впереди этой тройки находится фигура спекулянта. Именно спекулятивный, фиктивный капитал увеличивается неимоверными темпами и если не остановить эту тенденцию, то, по мнению Д. Филикса и других западных экономистов, финансовая система разрушится и ввергнет мировую экономику как целое в пропасть (См. Меньшиков С. Указ. соч. С.11). Эти эксперты предлагают ввести международный налог (он называется налогом Тобина) на валютные спекуляции. Понятно, что это предложение невыгодно международным финансовым кругам, не случайно против него выступил МВФ.

Сложившаяся ситуация, когда внешние долги, торговый и бюджетный дефицит национальных государств и вытекающая отсюда эмиссия широко распространенных валют, множащиеся формы кредитования, крупные финансовые спекуляции и прочие манипуляции с финансовыми инструментами порождают удивительный феномен «нелимитированного источника кредита», является индикатором возникновения пострыночного регулирования. Абстрактный характер манипулирования финансовыми инструментами влечет за собой истончение границ между риском, связанным с осуществлением свободы предпринимательства и сопряженным с большой игрой, и тотальной спекуляцией. Это, в свою очередь, ведет к символическому характеру фиктивного капитала, его отрыву от функционирования и движения реального материального производства и растет опасность мирового финансового краха. Последнее неотрывно от контекста современного «общества риска», которое парадоксальным образом связано с его беспрецедентно широким спектром благоприятных возможностей. В этом обществе существует «остаточный риск» как оборотная сторона его благополучия и процветания.

Именно в рамках «общества риска» растут шансы повсеместного дисбаланса между фиктивным и реальным капиталом, между массой товарного предложения и суммой кредитно-финансовых ресурсов. Становится понятным вывод А.Неклесса о нарастающей тенденции к фундаментальной дезорганизации существующей международной валютно-финансовой системы, повышающей вероятность возникновения глобального финансово-экономического кризиса с вытекающим из него переустройством мира. В мировом обществе как нелинейной социальной системе вполне закономерно генерируется мозаика причудливых возможностей(См. Luhman N. Essays on self-reference. N.Y., 1990. Ch.10) возникновения трансрегиональной «великой депрессии». Последняя же означает наличие критического рубежа современной истории, когда после геополитического распада Советского Союза может последовать «гипотетический крах США», деформации мирового производства, торговли и национальных экономик(А.Неклесса).

Слабостью глобальной экономики Америки является завышенный курс доллара относительно ведущих валют мира. Расчеты итальянского ученого Дж. Палладино показали существенное искажение реальной стоимости этих валют на основе имеющейся международной денежной единицы: «Если эту единицу принять за 100, то доли доллара, немецкой марки, иены, фунта стерлингов и французского франка составляют соответственно: 53, 7/15, 5/13, 8/8, 9/8, 2. У Палладино же их веса существенно иные: 31, 8/25, 1/22, 5/9, 5/11, 0. Курс доллара, таким образом, искусственно и резко завышен» (Цит. по: Авилова А. Новые деньги для нового мира? // МЭиМО.1993.№9.С.158). Если к этому добавить значительную сумму циркулирующих за пределами Америки долларов, то она в качестве экономии налогоплательщиков и ставки процента министерства финансов США дает 10 млрд. долл. в год (если исходить из суммы 200 млрд. долл.) (См. Борисоглебская А.А. Американский доллар за границей // США — ЭПИ.1998.№1.С.52). Таким образом американская экономика паразитирует за счет завышенного курса доллара и его функции как мировой валюты, что в конечном счете может обернуться негативной стороной для нее. Признаки этого уже просматриваются — это введение в 1999 г. евровалюты в Западной Европе и рост стоимости золота, что будет сопровождаться падением курса доллара к мировым валютам. Анализируя макропоказатели экономики США в свете своей концепции, Дж. Палладино заключает: западный мир больше не может мириться с издержками долларового стандарта, поскольку лидерство этой страны стало «слепым» — она не видит серьезности надвигающегося глобального кризиса и не понимает ущерба, наносимого сложившейся системой ей самой (Авилова А. Указ. соч.С.158).

Предсказания исследователей о возможном крахе мировой финансовой системы и Америке подтверждает мировой финансовый кризис 1997-1998 гг. Он разрастается со скоростью эпидемии и уже не просто страну за страной косит, а целые континенты. В начале октября 1998 г. 53-я ежегодная сессия Международного валютного фонда и собравшиеся там же, в Вашингтоне, лидеры семи ведущих стран мира признали, что необходимо выработать меры по выходу из него. От глобального финансового кризиса оказалась не застрахованной и Америка, похоже, осознавшая, что кризис подкрадывается и к ней. «Средняя американская семья уже 19 процентов своих доходов тратит на возмещение долгов по графе потребление, — отмечает А. Сабов, — включая оплату труда специально нанятых поставщиков заказов на дом. Созданием такого рода хрупких рабочих мест и объясняется достигнутое в последние годы снижение безработицы в США. Жизнь легка и удобна… пока банки оплачивают каждый оборот кредитной карточки и пока клиенты в состоянии этот кредит возвращать, пусть и вдогонку, пусть и не сполна. Но как только эти краники будут перекрыты, пирамида американского благополучия рухнет» (Сабов А. Невидимая рука плюс вакуум мысли… // Российская газета. 20.10.1998). Уолл-Стрит, обеспокоенный разладом всемирной финансовой системы, устроил еще и международную конференцию «Глобальный экономический кризис — что дальше?» Однако обнаружился вакуум мыслей на этот счет, и лучшие экономики мира валятся в соответствии с эффектом домино. Если же сюда добавить, что не менее 100 млн. американцев, владеющих свыше 40% всех своих финансовых активов, играют в спекулятивных играх на фондовых биржах (См. Абрамов И.А. нобелевские лауреаты по экономике о финансовом рынке США // США — ЭПИ. 1998. №6.С.64-65), то становится ясным вся хрупкость глобальной американской экономики со всеми вытекающими для нее последствиями. Таким образом, мощь Америки в силу глобального характера ее экономики оборачивается слабостью из-за хрупкости ее финансовой системы.

Следует также принимать во внимание то обстоятельство, что сейчас Америка имеет 30-процентный уровень мирового валового внутреннего продукта, однако к концу XX века он будет равен 20% и эта цифра, вероятно, упадет до 10-15% к 2020 году (См Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1998. С.248). Во всяком случае на ближайшее время Соединенные Штаты Америки сохранят свое глобальное экономическое могущество. Вместе с тем, исследователи указывают на возможность ряда неблагоприятных и даже катастрофических событий для американской экономики. Прежде всего, имеется вероятность «непредсказумых разрушительных… кризисов чисто экономического характера, способных на длительное время и в более опасных формах, чем в прошлом, дезорганизовать нормальные внутристрановые и глобальные взаимосвязи» (Марцинкевич В. Сохранят ли США потенциал мирового лидера в XXI веке? // Год планеты. Вып.1998 г. М., 1998. С.522). Еще одним весьма неприятным фактором для глобальной американской экономики является, вопреки мнению многих исследователей (З.Бжезинского и др.), то, что уже к 2020 году (а может быть и раньше) Китай получит экономическое превосходство над Америкой. Исследования германских ученых показали, что в будущем Китай способен достигнуть статуса глобальной силы и определять международные дела с позиций своей политической элиты (См. East Asia by the Year 2000 and Beyond / Ed. by W.Pape. N.Y., 1998. P.130). По оценке Всемирного банка, внутренний валовой продукт США тогда будет составлять 13, 5 трлн. долл., Китая — 20 трлн. долл. «Превосходящей экономической массой Китай, — отмечает А.Анисимов, — уже обладает. Дело стоит за ее конвертацией в превосходящий конкурентный потенциал. Сейчас в Китае работают именно над этой проблемой… Даже частичная инкорпорация мощной и фактически неуязвимой китайской экономики в мировой рынок быстро приведет к изменению его структуры и утрате Америкой того привилегированного положения в мировой экономике, которое ей обеспечил Советский Союз своей эффективной победой над Германией» (Анисимов А. Загадки глобального соотношения сил и китайский фактор // Россия XXI. 1998. №7-8. С.67). Уменьшение значимости глобального характера американской экономики в этом случае приведет к потере гегемонии Америки в мире со всеми вытекающими для нее социальными, политическими и иными последствиями.

3.8. Эрихситоновский комплекс американской цивилизации.

Американская цивилизация — это цивилизация бизнеса, ибо «мы стали нацией предприимчивых дельцов» (Л. Гурко), в ней «всем правят деньги» (А. Лауринчюкас), «бизнес — это один из могущественных институтов американской культуры» (Э. Шостром), «деньги — божество этого народа» (Д. Шляпентох), «большинство американцев до сих пор убеждены, что основанная на прагматизме система свободного предпринимательства является лучшим мотором благосостояния нации» (Н. Токарева, В. Пеппард) (См. Гурко Л. Кризис американского духа. М., 1958. С.32; Лауринчюкас А. Невидимые небоскребы. М., 1988. С.316; Шостром Э. Анти-Карнеги, или человек-манипулятор.М., 1992.С.125; Шляпентох Д. Незнакомые американцы.С.С.102; Tokareva N., Peppard V. What it is in the USA. P.132). Однако американский экономист К. Флекснер показывает, что основанная на традиционной экономической политике цивилизация бизнеса неадекватна происходящим цивилизационным изменениям: «Соединенные Штаты Америки, игнорируя движущие силы истории, обрекают себя на повторение ошибок прошлого, способствуя тем самым снижению своей собственной роли как великой державы» (Флекснер К.Ф. Просвещенное общество. Экономика с человеческим лицом.М., 1994.С.20).

Американская цивилизация бизнеса — это великий социальный эксперимент истории в чистом виде и поэтому неудивительно, что сейчас из-за изменившихся и изменяющихся условий в мире идут дискуссии о будущем той или иной страны от Франции и до Японии и особенно в Соединенных Штатах Америки. В них СМИ, книги и журналы представляют место ученым мужам и лоббистами, политическим обозревателям и профессиональным лекторам для споров о будущем Америки. В данном случае весьма уместным является следующее замечание американского историка Д.Адамса: «Превращая класс дельцов в господствующий и единственный класс Америки, эта страна производит эксперимент — она основывает свою цивилизацию на идеях дельцов. Другие классы, находящиеся под господством класса дельцов, быстро приспособляют к этим идеям свою жизненную философию. Можно ли построить или сохранить великую цивилизацию на основе философии меняльной конторы и единственной основной идеи прибыли» (Adams J. Our Business Civilization.N.Y., 1929. P.31). В обсуждении вопроса о существовании американской цивилизации бизнеса немалую роль играют и идеологические различия: большинство консерваторов делают упор на достижениях Америки — «победе» в «холодной войне», успехах капитализма, — в то время как либералы указывают на растущий сгусток проблем: государственный долг, упадок системы социального обеспечения и образования, снижение уровня жизни средних слоев населения, ослабление экономического руководства страной и чрезмерное военное присутствие за границей. На основании широкого круга вопросов, поднимаемых в дискуссиях об «упадке или возрождении» Америки П. Кеннеди приходит к следующему заключению: «Особую остроту этой полемике о будущем Соединенных Штатов придает то, что она происходит среди людей, которые верили — еще до того, как в 1941 г. Генри Люс впервые употребил это выражение, — в то, что наступил „Американский век“. Однако независимо от того, насколько точными признают будущие историки слова Люса, они обладали огромной психологической и эмоциональной силой, духовно укрепляя американский народ. Они придавали ему ощущение „избранности“, даже превосходства. От этого чувства, однажды испытав его, трудно отказаться. Естественно, что появление книг, озаглавленных „Конец американского столетия“, „За пределами американской гегемонии“ и „Америка — рядовая держава“, вызывает в ответ книги под названиями: „Миф об упадке Америки“, „Экономическое возрождение Америки“, „Обреченная на лидерство“ и „Третье столетие: возрождение Америки в век Азии“. Каждая новая работа воспринимается как подтверждение взглядов той или иной школы — как „своевременный и убедительный ответ предсказателям гибели“ и т.д. и т.п., — и споры продолжаются. Прекратится ли этот поток от естественного истощения, предсказать невозможно. Он свидетельствует о резком изменении настроения общества по сравнению с временами Трумэна, и даже шок от запуска первого спутника Земли не оказал такого воздействия на общество. Очевидно, сейчас Соединенные Штаты гораздо более обеспокоены будущим, чем одно-два поколения назад» (Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век.С.341-342).