Закат без правил

– Я хочу взглянуть, как ты горишь в аду!

– Вот она - благодарность за завтрак, - весело ответил Ларионов, отступая назад. Вряд ли он меня всерьёз боялся. А зря. Я подходила уверенно, а улыбка Тёма постепенно сползала:

– Воу, полегче, крошка, я ведь не железный.

– Значит, тебе придётся сдерживаться. Ведь мы друзья, забыл? А с друзьями у тебя напряг. Сам говорил...
– показала самую широкую улыбку я, а вот Тём свою с лица совсем убрал. Практически вплотную к нему подошла, когда он поднял обе руки вверх и умоляюще сдвинул брови:

– Всё-всё сдаюсь, - попытался пошутить он, но взгляд остался серьёзным; сейчас Тём внимательно разглядывал меня, но вот эти его штучки на меня точно не действуют. Да, определённо. Не действуют, поняла, Лера?

Однако эти ямочки на щеках, искренний взгляд, умоляюще сдвинутые брови и растрёпанные светлые волосы, словно кричали на всю округу - передо мной ангел во плоти. В чём-то я даже понимаю всех этих девиц, которые ведутся на этот его образ. На эти голубые глаза, на эту белоснежную улыбку.

Вот только слишком хорошо знаю Ларионова, и знаю, что за этой ухмылкой стоит. А ещё понимаю - он мстит всем этим глупышкам лишь потому, что когда-то сам очень обжёгся о чувства. И, кажется, до сих пор не отпустил. Не смог.

Я с опозданием поняла, что сама уже не улыбаюсь, мы просто замерли друг напротив друга в каких-то ничтожных сантиметрах, Ларионов дышит сдержанно, я же, кажется, совершенно дышать перестала. Мне нужно всего лишь поднять руку и взять из его ладоней чёртов телефон. Но всё тело, словно налилось свинцом, я просто не могу пошевелиться.

Совершенно.

Лишь сердце отбивает ритм. Чёткий, громкий, учащённый. Тём настолько близко, что я чувствую и его сердцебиение. Он явно растерян. Вижу его губы, и мне кажется, они становятся ещё ближе, хотя я сама с места не сдвинулась. А значит, это делает он.

Минута, две, три - сколько это продлилось, я не знаю, Ларионов медленно опустил руки и свободной рукой коснулся кончиков моих пальцев, чем вернул меня к чувствам. По телу пробежала уже не в первый раз замеченная мною дрожь, а Тём, тем временем, уверенно взял меня за руку. Не хватало ещё этого, чёрт возьми. Ларионов, твою же ж... Стоп.

Сначала фото. Второй рукой я выхватила цель моего прибытия так близко к объекту и тут же отошла на безопасное расстояние.

Помотала телефоном в воздухе, а Тём скрестил руки на груди и оперся спиной на стену позади, растягивая губы в широкой улыбке. Я видела, что он всё ещё взволнован, да я и сама ещё не поняла, что это было и что с этим вообще делать?

Меня ещё не отпустило, но с этого расстояния однозначно проще сохранять самообладание. Перевела взгляд на экран мобильного устройства, нажимая кнопку сбоку. Стало ясно отчего Ларионов веселился. И почему так быстро сдался.

– Пароль не скажу, хоть как уговаривай, - произнёс он, а я подняла взгляд.
– Есть, конечно, один способ, но ты права, кажется, я всё ещё не хочу терять подругу...

Улыбается. Шутки свои, как всегда, пускает в ход. Да если я захочу...

«Но я не захочу», - оборвала сама себя, а где-то внутри снова ощутила это странное чувство тяжести. Чёрт.

– Тём! Если ты не удалишь те фото из сети...

– Расслабься, крошка, я пошутил. Не выкладывал ничего, я что — самоубийца?

– Точно?
– недоверчиво взглянула исподлобья.

– Честно-пречестно. Я собираюсь жить долго и, если получится, когда-нибудь даже счастливо. А твой удачный вид я сохранил только в своей памяти...

– Я убью тебя, Ларионов. Когда-нибудь. И будет тебе счастье.

– Отлично. Значит сейчас можно позавтракать.

Ах, да. Он говорил про какой-то завтрак.

– Я же уже объясняла, что домработниц не нанимала. Сама тоже на кухне не была давно, так что...

– Именно по этой причине я сгонял в кофейню неподалёку, - перебил меня мой дорогой друг и указал взглядом на выход из кухни.
– Там нас ждут, пока мы наговоримся, отпадные пончики и два кофе. Вот такой я потрясающий. Поблагодаришь потом. Так что — мир?

Я недоверчиво проследила за его взглядом, вернулась к его бесстыжим голубым глазам и кивнула.

– Временное перемирие. Я, кажется, проголодалась.

– Если бы ты знала, как проголодался я, ты бы, наконец, сняла с себя... то есть, я хотел сказать надела б хоть что-то, что прикрывает твои прелести. Правда, Лер. Давай не будем искушать судьбу, а?

Он сделал шаг ко мне, а я шагнула назад.

И ещё шаг, ещё один. Я послала ему воздушный поцелуй и развернулась, точно зная, куда перевёл сейчас взгляд Артём. Всё равно он уже всё видел. Походкой от бедра я направилась в спальню, а он присвистнул.

– Может, вернёшь телефон?
– крикнул вдогонку Ларионов.
– Тут возникло ещё пару удачных видов.

Девушка я вроде как приличная, но неприличные жесты показывать умею, поэтому один из них отправился прямо в ответ Ларионову.

Он громко рассмеялся, а я хлопнула дверью своей комнаты. Перегородка из дерева между мной и Тёмом вряд ли явилась спасением, но так хотя бы могу привести мысли в относительный порядок.

Я прислонилась спиной на дверь позади и глубоко вздохнула. Дружба дружбой, но, кажется, Жанна-то была права. Я, чёрт возьми, всё чаще думаю о пересечении запретной черты. Нельзя мне по ту сторону. У меня тоже с друзьями напряг.

Совершенно не хочу всё испортить, но, по-моему, Тём и сам всё чаще даёт ненужный повод думать об обратном. И сегодняшний инцидент в прихожей отличное подтверждение хрупкости невидимой, но уже ощутимой границы.

Глава 26 Сложная задача

Телефон зазвонил неожиданно. Он трезвонил на тумбе, разрывая пространство моей спальни звучной мелодией, и в комнату без спроса ворвался Ларионов.

– Ты совсем охренел?
– выкрикнула я, застёгивая джинсы.

Футболку я натянуть не успела, но на этот раз мой бюст Артёма волновал меньше контакта, имя которого высветилось сейчас на экране.

Тём взглянул на телефон и вернулся к моим глазам. Лишь приложил пальцы к губам с просьбой быть тише, а я совсем обалдела. Наглость Ларионова не знает границ, но вроде как по дружбе я помолчу, раз он просит.

Практически не разрывая зрительный контакт, я надела футболку и взяла в руки расчёску. Тём же еле заметно кивнул, слушая собеседника, он не переставал вводить меня в ступор своим взглядом. Нехарактерным, мрачным. Именно такого Ларионова я совершенно не знала.