Закат Рима
Шрифт:
В общем он долго там ещё что-то говорил, увещевал, объяснял, что мы как истинные патриоты должны поддержать в трудную минуту своё государство и президента, но мне это было абсолютно не интересно, мысль я его понял, так стоял делал вид что слушал. Думаю, генерал слишком много раз повторял одно и тоже, говорил он всё правильно и верно, да больно нудно.
После длинной и убедительной речи нам всем объявили, что отныне мы все входим в состав четвёртого президентского полка. Я даже удивился, уже четыре, много однако, раньше вроде всегда один был. Хотя кремль велик, все поместятся. Потом сразу после речи повели в столовую, где меня впервые за долгое время ждал шикарнейший по солдатским меркам ужин. На столе даже нашлось пиво и красное вино, видно нас стремились задобрить как могли. Всем и всегда нужны верные и надёжные части, только вот лучше иметь верный и надёжный свободный народ. А если власть начинает ради своего существования прибегать к силе, это говорит о многом. Хотя тут трудно судить наверняка, смутьяны бывают не только тогда, когда у власти одни бессовестные диктаторы. Пить я в этот вечер не пил, но поел в три брюха. Мои сослуживцы не раз звали выпить, но мне не до питья
Сразу после обеда нас повели мыться, откровенно говоря давно бы надо, только. Я например весь не мылся больше месяца, наверно с тех самых пор как ушёл тридцатого из дома. Потом проводилась тотальная медицинская проверка, хотя скорее не проверка, а перепись наших качеств. На самом деле каждый второй из нас, по состоянию здоровья не должен бы по идее служить в армии, и уж точно не в президентском полку. С другой стороны, свою боеспособность мы уже давно доказали, и два моих ордена за битву за Томск и Транссибирскую магистраль красноречиво об этом свидетельствовали. Снова же, в битвах я как бы участвовал и нет, делал свою работу, а то, что те десять авиабомб упали на меня, что я не попал в те пятнадцать человек ушедших редкой цепью в Томске, это не моя заслуга, просто удача. Но теперь я стал элитой, и мог сказать на свои награды, я просто делал свою работу.
В бараке после ужина все естественно сразу стали обсуждали как тут классно будет служить:
– Блин, платят бешеные деньги, кормят, горячая вода.
– Надеюсь, мы тут всерьёз и надолго.
– Самое главное тут как бы и воевать не придётся.
– А эти грёбанные листовки?
– Да кому они нужны на...
Проснувшись на следующий день, многие опять нашли на своих кроватях призывающие к бунту листовки. Вообще, если учесть, что листовки дошли даже сюда, дело пахло керосином, значит не зря нас сюда привезли и задабривают. О листовках было немедленно сообщено начальнику батальона, он прибежал и довольно быстро отнял большинство экземпляров. Хотя большинство уже успело прочитать их раз по пять. Суть сводилась к следующему, правительство нас предало, если так дальше пойдёт стране конец, необходима новая власть которая наведёт порядок, и тд, и тд... Может оно конечно и так, власть то необходима, только вот будет ли новая власть справедливей, сомневаюсь. Но по моему большинство солдат уже согласилось, что отдавать Сибирь было предательством, да их били трепали, они вроде бы знали как всё там было плохо. Но и тот кто на нас поставил, попытался купить, похоже тоже недооценил ситуацию на восточном фронте, не всё так уж там совсем плохо было, как командиры и журналисты жаловались. Не успели за месяц из нас боевой дух выбить, теперь большинство считало поступок правительства предательством изменой и тп.. Я уж не говорю, что 1000$ можно и на гражданке из ларька выбить. Уверенности в том, что мы здесь пробудим достаточно долго, чтобы заработать с такой ставкой себе на жизнь тоже не было. В общем все давно хотели новое правительство, и не важно какое, лишь бы не из старых партий.
В это утро, после листовок нас покормили, и видно командование пришло к выводу, что мы посидим в казарме. Хотя это было педагогически не грамотно, нужно было гонять нас по спорт залам, плацам и взде, где только можно, чтобы у нас побыстрее выветрилась из головы вся листовочная дурь. В казарме все тут же принялись обсуждать, стоит ли примыкать к восставшим? Или всем и здесь хорошо, мнения были самые противоречивые. Я в принципе решил примкнуть к партии, считавшей, что нам и у правительства под боком тепло, а за измену и наказать могут. Не скажу, что я разделял общее мнение моей группки. Мне то не хотелось революции, из-за того, что на мой взгляд, политика старого правительства была вполне верной. В такой ситуации, как сложилась, это был самый разумный из выходов, слишком уж сильно ударили диверсанты, и слишком прогнило наше государство, не до войны было.
Часов в двенадцать к нам вошёл какой-то неизвестный лейтенант, приказал построится, хотя перед койками это было сделать ох как не просто и начал речь:
– В настоящее время, в Москве уже началось восстание, многие и многие части нас уже поддержали, если вы будете гнуть линию правительства, вас всех уничтожит революционный комитет. Вы же настоящие патриоты, возьмите вместе со всеми контроль над Кремлём, закончите этот переворот безкровно, в самом городе, за стенами Кремля он уже совершён, - и уговаривал какое-то время в том же духе, все как слушали его как бы с интересом, и не шевелили и пальцем. Врёт, или не врёт, вот в чём вопрос, восстанем нам одни по шее дадут, не восстанем другие.
В это время на улице раздались крики измена, пара выстрелов, потом к нам вбежал какой-то солдат со словами:
– Ну, вы там скоро, мы уже закончили без вас. Президент арестован, только в шестнадцатом коридоре шестеро каких-то идиотов засели.
Вопрос был решён сам собой, не пришлось даже посылать разведчика, чтобы узнать, врёт лейтенант или нет.
Нам было приказано, до особых распоряжений оставаться в казарме. Тем не менее мы вышли и обчистили стоящие неподалёку шкафчики с оружием, на этом наше неповиновение и ограничилось. Просто в такие времена, как перевороты, у многих возникает желание ликвидировать тот или иной отряд солдат, мешающий чьим-то целям. Было бы лучше, если отряд был на этот случай вооружён.
Весь день мы просидели в бараках, только время от времени прибегал человек, сообщавший нам очередной приказ, оставаться на месте, ничего не предпринимать. А вот революция уже давала о себе знать, нас никто не кормил, и даже электричество взяли, хотя уж где-где, а в Кремле по-моему это не допустимо. Здесь же расположен центр управления страной.
Внутренняя обстановка внутри нашей роты мне также нравилась всё меньше и меньше. Вокруг нескольких уродов сложился целый небольшой коллективчик парней, которые уже
пытались отдавать на право и на лево приказы и свинячить. Студентов среди нас было не так много, война кончилась, управления над нами не было, началось...Вечером, к нам забрёл какой-то отрядик волантёров покормить части. Они стали раздавать нам хавчик и соки. Мне сразу не понравилось поведение наших новый вожаков, они приставали к девушкам, сильно побили одного пытавшегося вступиться парня. Некоторые из наших солдат рычали на них и угрожали, мы все чуть было не передрались, отморозков много, но и приличных людей ещё осталось. Только жаль, что нормальные люди часто бывают туповаты, так сказать жизнью не учены, и слишком поздно объединяются. Всё закончилось довольно благополучно, волантёры свернулись и ушли, а с наружи за нами присматривало несколько революционно настроенных автоматчиков. Ссорится нашим с ними не хотелось, никто их не преследовал больше не пристовал, хотя и те посмотрели на выходки в меру сквозь пальцы. В принципе, возможно охранникам было пофигу, возможно они даже ни чем и не отличались от нашей братии. Разве что тем, что приехали ранее, и лидеры восставших лучше с ними успели познакомиться, сразу с началом переворота организовать из них патрульные отряды.
Часов в одиннадцать к нам зашёл всё тот же офицер:
– Вам приказано бросить на один из центральных офисов недалеко отсюда. Там засело около двадцати человек корпоративной охраны, вооружение пистолеты, ваша рота их быстро сомнёт. Помните, все вы служите своему отечеству, пришло не лёгкое время, не срамите себя.
Особого дружного 'есть' не было, но мы повиновались. Уже через пять минут строевым шагом прошли мимо колокола и царь пушки, вышли из боковых ворот кремля. Марш к занятому зданию занял не более десяти минут. В столице мне сразу не понравилось, на улицах валялось полно трупов, не то чтобы совсем много, но сам факт того, что их никто не убирал говорил о многом. Системы жизнеобеспечения явно пребывали в полном ауте. На улице была ночь, но свет горел как-то уж слишком локально, я видел, что в районах вдалеке его не было вообще. Трудно это описать точнее, но город словно весь был пропитан полнейшей анархией. Я до сих пор не разобрался в программах революционеров, возможно они были даже сверх патриотичны, но то что творилось на улицах явно ими не предполагалось. И это ещё моё поверхностное мнение за пять минут. Они просто не учли того объёма скотства, которым пропиталось всё наше общество в последние годы. Во времена смуты и безнаказанности вообще, во многих такое свинство просыпается, что можно только удивляться, а уж в нашей современной молодёжи, взрощеной на вольном сексе и фильмах об изнасилованиях... Взять хотя бы отморозков нашей роты, распустились, ещё с волантёрками, а те просто пришли покормить. Была бы часть чуть по распущенней, не обстрелянной, не было бы тут героев войны. Девушки получили бы массу долговременных физических ощущений, от многих соскучившихся по женщинам давно уже испорченных придурков. И навряд ли хоть кто-нибудь решился бы в такое время за них заступиться, за это часть наказать, военная сила то всем нужна, её задобрить нужно. А ведь мой однополчане ещё по моему последними отморозками не были, скорее просто наглой молодёжью, бывают гораздо хуже и злее. Всё же большинство из наших в момент начала этой кутерьмы были обычными призывниками.
Около цели не стреляли, только человек восемь с автоматами и пистолетами держали под прицелом улицу и выход из здания. Само здание представляло собой двадцати этажный стеклянный комплекс какой-то фирмы, никогда не был в Москве и понятия не имею что там, но раз столько охраны, что то важное.
– Значит так солдаты. В этом здании засело около двадцати человек охраны, вооружение плохое, лёгкое, вы их легко сомнёте. Они там сидят с самого начала переворота, вот уже почти сутки как, контролируют ситуацию... Сдаваться не собираются, по крайней мере в ближайшие пару дней, они верят в контр революцию, нам это здание нужно, и чем быстрее тем лучше. Приказываю, сломить сопротивление охраны, и взять здание штурмом, оборудование по возможности оставить целым. Первым пяти прорвавшимся к десятому этажу обещаю выдать звание офицеров, раньше вы были элитой, при новой власти вам ещё предстоит доказать элитность, подтвердите её сейчас. Помните, вы сражаетесь за родину, она на многое готова для своих героев.
Я краем уха слышал, как ещё ведутся переговоры: 'Сейчас вам задницы подпалят, складывай пукалки, пошёл ты...' Судя по обстановке, до нас тут особо не воевали, кроме пары бездействовавших огневых точек, ни что не говорило о противостоянии. Разве что молодёжь активистов, собравшаяся за углом это так, вообще ни к месту. Наверно у нового правительства вообще было туго с нормальными войсками, вот и нас погнали.
Атаковали мы спустя минут пять. Рота окружила здание широкой цепью, а потом центральные, и я вместе с ними пошли на штурм. Огонь мы вели прицельно, с расстояния метров тридцать, с другой стороны улицы. Сопротивляться у противника особо и не получилось, пара выстрелов из пистолетов с расстояния в тридцать метров почти ничего не решила, зато дружный залп очередью из пятидесяти стволов автоматов превратил всё входное помещение здания в швейцарский сыр. Тем более, что с нашей стороны было темно, а в здании стоял автономный генератор, и холл был не умно освещён. Похоже, никто из засевших внутри вообще подобной атаки не ожидал, что они ожидали не знаю. Мы перезарядили рожки, и все ломанулись вперёд, не знаю куда было торопиться остальным, что до меня, я порядочно приотстал, мы же перебили только охрану первого этажа, наверняка там ещё осталось три чёртовых дюжины охранников. Когда я только перешагивал разбитое стекло витрины, внутри уже слышалась интенсивная пальба, видно кому-то не терпелось доказать свою лихость. Первые пару этажей лестницы я преодолел также не торопясь, на них уже хозяйничали наши солдаты и мне трусливому цыплёнку делать было нечего. И слава богу, потому что мне абсолютно не хотелось погибать за непонятно чьи идеи, по не понятно чьему приказу. Также мне было не понятно зачем вообще было брать это здание, резать корпоративную охрану, они бы что, сами не сдались? А вместо этого я вот теперь иду, и то и дело натыкаюсь на трупы ни в чём не повинных людей, изредка даже на наши.