Закат владыки морей

Короткая и непонятная радиограмма «Глоууорма» была принята кораблями Флота Метрополии, и Форбс отправил ему на помощь «Рипалс», крейсер и 4 эсминца. В это же время «Ринаун», находившийся севернее Лофотенских островов, повернул на юг, чтобы перекрыть вход в Вест-фиорд. Британские эсминцы, охранявшие подходы к нему, получили приказ присоединиться к адмиралу Уитворту в открытом море, и в результате флотилия Бонте прошла беспрепятственно. Немцы захватили Нарвик, потопив торпедами два древних норвежских броненосца береговой обороны.

Тем временем «Шарнхорст» и «Гнейзенау» следовали на север, разрезая высокие волны, чтобы выйти в указанный им район. 8 апреля в 3.37 они натолкнулись на «Ринаун» и его 9 эсминцев. Ночью погода была просто ужасающей, но к утру немного стихло, хотя налетали частые снежные заряды, которые снижали видимость почти до нуля. И было страшно холодно.

Адмирал Уитворт знал, что «Ринаун» вместе с кораблями сопровождения получил приказ присоединиться к нему. Так как ночью бушевал сильный шторм, адмирал решил с ним не бороться, а приготовиться к бою утром 9 апреля. Он не сумел подойти к входу в Вест-фиорд, так как из-за огромных волн эсминцы не могли удержаться за линейным крейсером. Поэтому Уитворт повернул и до полуночи шел на северо-запад, пока погода не улучшилась. После этого он снова повернул на юго-восток. Когда были замечены немецкие корабли, идущие встречным курсом, сначала их ошибочно приняли за «Хиппер».

В действительности головным немецким кораблем являлся «Гнейзенау», его англичане и увидели. «Шарнхорст», находившийся на некотором расстоянии сзади, был принят за другой крейсер. Англичане находились на темной стороне горизонта, и противник их сначала не заметил.

«Расстояние было слишком велико, и в рассветном полумраке наводчик с КДП „Ринауна“ не смог увидеть противника в свой визир. Капитан 1 ранга Симеон повернул корабль на восток и пошел на сближение, увеличив скорость до 20 узлов. Вскоре дальномерщики в своих линзах увидели „Гнейзенау“ на расстоянии 19000 ярдов. Тогда „Ринаун“ лег на параллельный курс, и его башни с шестью 381-мм орудиями плавно развернулись и поймали цель. В последний раз были проверены прицел и целик, а потом звякнул артиллерийский гонг. Корабль содрогнулся, когда орудия изрыгнули столбы пламени. Это произошло в 4.05».

«Гнейзенау» заметил «Ринауна» незадолго до этого, но не мог опознать увиденный корабль. Прибытие тяжелых снарядов английского линейного крейсера разрешило все сомнения. В 4.11 «Гнейзенау» ответил. Как ни странно, никто не подумал известить идущий за кормой «Шарнхорст». Он был захвачен врасплох!

«Рано утром штурман „Шарнхорста“ наконец смог воспользоваться секстантом. В течение ночи он не мог определить координаты корабля по звездам и теперь намеревался совершить еще одну попытку. Он поднял инструмент, но вместо ожидаемой звезды увидел в зеркальце красные вспышки тяжелых орудий! „Тревога!“ Загремели звонки, и моряки помчались на боевые посты. Лишь теперь пришло сообщение с флагмана, но старший артиллерист уже начал командовать. Через несколько минут 280-мм орудия загремели, целясь в корабль, еле различимый на темном западном небосклоне. В густой метели линкоры (sic!) мчались на север. Погоня продолжалась с 5.10 до 6.59 (время немецкое), „Шарнхорст“ и „Гнейзенау“ вели огонь из кормовых башен. Тяжелые 381-мм снаряды рвались рядом с „Шарнхорстом“, и его капитан постоянно менял курс, чтобы уклониться от следующего залпа».

Но немецкому флагману повезло меньше. В этой дуэли «Ринаун» поразил цель первым. В 4.17 его снаряд попал в фор-марс «Гнейзенау» и вывел из строя систему управления огнем тяжелых орудий. Против 6 британских тяжелых орудий немцы имели 18, но это попадание немного уравняло шансы. Однако Лютьенс не имел ни малейшего намерения сражаться. На высокой скорости немецкие линейные крейсера удирали на север. Два 280-мм снаряда попали в «Ринаун», однако они не причинили вообще никаких повреждений. В ответ «Ринаун» попаданием вывел из строя носовую башню «Гнейзенау». Осколок снаряда пробил кожух дальномера. Немецкий корабль шел полным ходом, и потоки воды заливали всю носовую часть. Через пробоину они затопили башню. Третий 381-мм снаряд попал во флагманский корабль Лютьенса перед тем, как немецкие корабли скрылись в снежном шквале [57] .

57

По другим данным, в «Гнейзенау» попали только 2 снаряда, по третьим — 1 тяжелый и 2 средних. — Прим. пер.

Скорость «Ринауна» упала до 20 узлов, а немцы могли делать 28, хотя это означало серьезный риск повредить носовые башни. После короткого перерыва, когда Уитворт повернул на восток, чтобы не так страдать от волны, немецкие корабли были замечены снова. «Ринаун» увеличил скорость до 29 узлов, больше он в то время просто не мог дать, и возобновил стрельбу. Однако немецкая эскадра увеличила дистанцию и снова скрылась. Хотя «Ринаун» продолжал погоню еще 2 часа, Лютьенс выиграл гонку. В 9.00 Уитворт повернул назад к Вест-фиорду, чтобы соединиться со своими эсминцами. Последние в начале боя тоже вели огонь, хотя немцы находились слишком далеко. Но сильная волна вынудила эсминцы один за другим прекратить погоню. Однако их командиры хотели думать, что вспышки выстрелов 120-мм орудий могли ввести немцев в заблуждение и подтолкнули к решению удирать, а не принимать бой с «Ринауном».

Как справедливо замечает Стефен Роскилл, «все почести следует отдать одинокому, тихоходному, слабо бронированному английскому кораблю». Мы можем с этим только согласиться, потому что «неприятель потерял возможность уничтожить своего тихоходного и гораздо хуже защищенного оппонента. Теперь начинает казаться, что немцы потеряли тактическую инициативу потому, что адмирал Уитворт решил немедленно начать бой и упорно преследовал их, несмотря на неблагоприятное состояние моря и видимости».

Зато все немецкие историки либо обходят эту стычку вниманием, либо повторяют версию вице-адмирала Руге.

«Рано утром 9 апреля, как раз в то время, когда все группы достигли портов назначения, „Шарнхорст“ и „Гнейзенау“ встретились с линейным крейсером „Ринаун“ и после получасового боя смогли оторваться от противника, понеся незначительный ущерб».

В таких формулировках это звучит как достижение немцев. В действительности же сначала англичане просто не поняли, что им противостоят оба немецких линейных крейсера. Они считали, что один из кораблей является тяжелым крейсером. Лишь позднее стало известно, что отважный старый ветеран сделал больше, чем можно было ожидать.

Не всем немецким кораблям повезло в боях против несчастных норвежцев. При попытке прорваться к Осло мимо береговых укреплений новейший тяжелый крейсер «Блюхер» был потоплен, погибло много моряков и десантников. «Лютцов» пришел ему на помощь, но ему тоже пришлось несладко. Норвежский форт на острове Кахольм был вооружен старыми крупповскими пушками калибра 280-мм. Он сумел добиться 3 прямых попаданий в слабо бронированный карманный линкор с близкого расстояния. Один снаряд уничтожил лазарет. Второй снес левый шлюпочный кран. Но главный удар пришелся прямо по центральному орудию носовой трехорудийной башни и полностью заклинил ее. Так как норвежские батареи находились вне сектора обстрела кормовой башни, «Лютцов» превратился в беспомощную мишень. По приказу адмирала Тиле командир быстро развернул корабль и поспешно покинул фиорд. Лишь во второй половине дня 10 апреля он прибыл в Осло.

Повреждения и имевшиеся ранее дефекты заставили немцев отказаться от мысли отправить его в плавание в Атлантику. Теперь перед ними стояла одна задача — привести «Лютцов» домой, не допустив, чтобы он развалился на куски. В очередной раз подтвердилась старая истина: военным кораблям не следует вступать в прямую дуэль с береговыми батареями. Поэтому в тот же день в 14.20 «Лютцов» поспешно покинул Осло. Так как быстроходных эскортных кораблей там не имелось, он пошел один. Немцы надеялись, что высокая скорость гарантирует кораблю относительную безопасность, и он сумеет добраться до Киля, хотя сообщения об атаках британских подводных лодок поступали чуть ли не ежечасно. Это был блеф, и он не прошел.

«Лютцов», как и «Граф Шпее», был оборудован артиллерийским радаром, и 11 апреля в 1.20 он обнаружил какую-то цель справа по носу, которая быстро приближалась, потому что сам «Лютцов» шел полным ходом. Корабль немедленно повернул, чтобы уклониться от того, что сочли британской подводной лодкой. Ирония судьбы заключается в том, что именно в результате поворота «Лютцов» попал на прицел подводной лодки «Спиэрфиш» капитан-лейтенанта Дж.Г. Форбса. В 1.29 она дала залп 6 торпедами по быстро движущейся цели, которую Форбс правильно опознал как тяжелый корабль, хотя сначала принял за эсминец, пытающийся атаковать лодку.