Закат владыки морей
Шрифт:
Жребий был брошен.
Линкор покинул Клайд 25 октября в сопровождении 2 эсминцев. Немного позднее «Рипалс» отправился на Цейлон в сопровождении еще двух, — это было все, что удалось наскрести в Восточном Средиземноморье. Два корабля должны были встретиться на этом острове, а потом вместе идти в Сингапур. Командовать этими двумя более чем различными кораблями, названными Соединением Z, был назначен адмирал сэр Том Филлипс. Он был рад снова оказаться на палубе корабля после нескольких тяжелых лет на паркете Адмиралтейства, где он служил заместителем начальника морского штаба [148] .
148
Выбор в качестве командующего адмирала Филлипса подвергался общей критике на том основании, что он переоценивал защитные возможности линкоров и значительно недооценивал возможности бомбардировщиков. Автор ни в коей мере не разделяет это мнение. Филлипс был одним из немногих морских офицеров, которые перед войной специально изучали вопрос эффективности действий авиации, и разработал серию специальных маневров уклонения. Ему
Оба линкора прибыли в Сингапур, как и было намечено, вечером 2 декабря. Адмирал Филлипс прилетел немного раньше, чтобы встретиться с местным командованием и американцами. Но со времени выхода «Принс оф Уэлса» из Кейптауна и до его прибытия в Сингапур многое успело случиться. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Все планы будущего использования линкоров пошли прахом после серии ужасных катастроф, беспрецедентной в современной истории. Флот адмирала Каннингхэма уже получил жестокий удар.
Не так давно на Мальте было сформировано крейсерско-миноносное Соединение К, успевшее отличиться на коммуникациях Оси, ведущих в Ливию. Однако на суше операция «Крусейдер» — британское наступление, на которое возлагались огромные надежды, захлебнулось. Не удивительно, что Лондон тут же принялся жалить Каннингхэма постоянными требованиями более агрессивных действий, чтобы окончательно перекрыть путь поступления горючего танкам Роммеля. Напрасно адмирал указывал, что в его распоряжении почти не осталось кораблей, и что он пытается делать все возможное, чтобы выправить положение. Последовала резкая перепалка, которая приведена в мемуарах и Каннингхэма, и Черчилля, поэтому нет нужды воспроизводить ее здесь. Достаточно упомянуть, что разногласия достигли максимума в конце ноября. В результате 24 ноября из Александрии вышло ударное соединение из 5 легких крейсеров и 4 эсминцев, чтобы перехватить 2 итальянских конвоя, направляющиеся в Бенгази. Соединение К, крейсировавшее в Центральном Средиземноморье, вернулось на Мальту, заправилось и снова вышло в море. Эти конвои приобретали особое значение потому, что в Битве в Пустыне наступил кризис. Поэтому резонно было бы предположить, что итальянцы вышлют для их прикрытия свои линкоры. Адмирал Каннингхэм был обязан обеспечить поддержку своим легким силам, и в тот же день в 16.00 он покинул гавань вместе с главными силами флота.
В действительности итальянские линкоры в море не выходили, Соединение К успешно перехватило и разгромило конвой без всякой помощи. Однако противник развернул в восточной части моря свои подводные лодки, ожидая появления Средиземноморского флота: 3 итальянские и 3 немецкие субмарины караулили Каннингхэма. «Куин Элизабет» (флагман), «Вэлиант» и «Барэм», следуя на запад между Критом и Киренаикой, угодили в ловушку. 25 ноября в 16.30 U-331 лейтенанта фон Тизенгаузена атаковала «Барэм» с ужасными последствиями. Сопровождение линкоров было довольно слабым — всего 8 эсминцев. U-331 проникла сквозь завесу и дала торпедный залп по второму кораблю в колонне. Фон Тизенгаузену повезло, потому что он выбрал единственный из линкоров, не прошедший серьезных модернизаций и имевший самую слабую подводную защиту. 3 торпеды из 4 попали в линкор и разворотили ему борт.
«Несчастный корабль резко лег на левый борт, и мы увидели людей, собравшихся на поднятом вверх правом борту. Через минуту или две долетел глухой раскат ужасного взрыва, когда сдетонировал один из его погребов. Корабль совершенно скрылся в огромном облаке желто-черного дыма, которое, крутясь, начало подниматься в небо. Когда оно рассеялось, „Барэм“ бесследно исчез».
Другой свидетель отчаянной борьбы старого линкора за жизнь очень красочно описал его последние минуты.
«Такой огромный столб воды поднялся у борта „Барэма“ в районе миделя, что остались видны лишь нос и корма корабля. Я крикнул командиру, который находился внизу, в своей походной каюте, и мы развернулись, увеличив скорость, чтобы попытаться найти подводную лодку по ясно видимым следам торпед. Мы находились „левым крайним“ завесы, и в тот момент я решил, что торпеды были выпущены с большого расстояния. Так как я видел только один столб воды, то подумал, что с линкором все будет в порядке, потому что он может выдержать несколько торпедных попаданий и благополучно вернуться в порт. Я больше не мог следить за ним, так как должен был искать следы торпед справа по борту. И тут к своему изумлению я услышал, как кто-то крикнул: „Боже, он тонет!“ Я быстро взглянул на линкор и увидел, что он имеет огромный крен. В действительности подводная лодка поднырнула под эсминцы охранения и всплыла на перископную глубину, оказавшись всего в нескольких сотнях ярдов от „Барэма“. Она немедленно выпустила по крайней мере 3 торпеды, и они попали в цель почти одновременно и так близко одна от другой, что появился только один всплеск от 3 попаданий».
Подводную лодку после залпа даже выбросило на поверхность, и она проскочила совсем рядом с «Вэлиантом». Эсминцы пошли на помощь «Барэму», но тут:
«Внезапно он начал быстро крениться, но перед тем как корабль окончательно затонул, он был разорван колоссальным взрывом и совершенно скрылся в облаке дыма, которое подняло свою голову на тысячу футов в воздух, как кобра перед атакой».
Весь процесс гибели корабля был заснят на кинопленку, и ее кадры часто приводятся в различных книгах. Полубак линкора был заполнен моряками перед тем, как взрыв погребов моментально уничтожил всех.
Так погиб «Барэм». Он стал первым британским линкором, потопленным в море в течение 2 с лишним лет войны. Его гибель несколько месяцев скрывали
от общественности. Командир корабля и 861 человек экипажа погибли при взрыве, эсминцы спасли 451 человека, в том числе вице-адмирала Придхэм-Уиппела, командира 1-й эскадры линкоров. Адмирал Каннингхэм позднее написал адмиралу Паунду:«Это была самая смелая и блестящая атака подводной лодки, которая выпустила торпеды, находясь примерно в 200 ярдах впереди „Вэлианта“. Что нам удалось узнать из этого случая, так это то, что нашим противолодочным кораблям страшно не хватает практики».
После «крайне неудачной ночи» Средиземноморский флот, сократившийся до 2 линкоров, вернулся в Александрию. Множество самолетов пролетели рядом с эскадрой, не включая опознавательные огни, и Каннингхэм лишь с большим трудом уговорил командира «Куин Элизабет» не открывать огонь, чтобы вспышки выстрелов не выдали присутствие кораблей.
«Арк Ройял» потоплен, «Индомитебл» поврежден, «Барэм» потоплен. Так завершился ноябрь 1941 года. Эти потери, хотя и были крайне тяжелыми, еще не были роковыми. «Принс оф Уэлс» и «Рипалс» прибыли в Сингапур к огромному восторгу публики [149] . Американский флот в Пирл-Харборе был поднят по тревоге, а японцы, похоже, пока еще не переступили черту. В Вашингтоне все еще продолжались переговоры. Пока что имелась возможность продолжать наращивать силы в Индийском океане согласно планам Адмиралтейства [150] . А затем наступил декабрь, и японцы рванулись вперед, двигаясь с ужасающей скоростью и безжалостностью. Буквально за неделю вся стратегическая картина изменилась кардинальным образом.
149
Отправка двух британских линкоров рассматривалась как «сдерживающий фактор», поэтому ее следовало обставить как можно торжественней, и направить более крупные силы. Но сделано все было торопливо и непродуманно, и бестактно, по крайней мере в отношении экипажа «Рипалса». Официальное коммюнике объявило: «ЕВК „Принс оф Уэлс“ и другие тяжелые корабли...» В выступлении по радио премьер-министр повторил то же самое. Но был только один «другой тяжелый корабль», а именно «Рипалс». Это привело к такому ухудшению отношений между командами, что командирам пришлось специально собирать матросов и разъяснять, что такова официальная политика правительства, и это не попытка специально унизить экипаж линейного крейсера. Но матросы остались при своем мнении и со злой иронией называли свой корабль ЕВК «Безымянный». Это было особенно обидно еще и потому, что «Рипалс» гораздо больше участвовал в боях, чем его более современный и мощный товарищ. Впрочем, это было далеко не самым серьезным. Японцы прекрасно знали, что в пролив Джохор вошли всего 2 линкора. «Поэтому попытка обмана оказалась обоюдоострой, и когда японцы выяснили, что силы британской эскадры значительно преувеличены, они пришли к совершенно определенным выводам. В таких случаях блеф оборачивается против того, кто блефует. Зато британскую общественность обмануть удалось полностью», — писал капитан 1 ранга Гренфелл.
150
График обсуждался в августе, и для линкоров типа R был следующим: «Ривендж» — середина сентября, «Ройял Соверен» — середина ноября, «Рэмиллис» — середина декабря, «Резолюшн» — начало января.
Через день после прибытия британской эскадры в Сингапур адмирал Филлипс объявил, что собирается лететь в Манилу, чтобы встретиться с командующими американской армии и флота. Предполагалось обсудить координацию будущих действий. Филлипс 4 декабря улетел на Филиппины. Чтобы поднять дух австралийцев и продемонстрировать мощь Королевского Флота, «Рипалс» 5 декабря получил приказ совершить короткий визит в Порт-Дарвин вместе с 2 эсминцами. «Принс оф Уэлс» остался в Сингапуре, чтобы установить еще несколько легких зениток. Оставшаяся пара эсминцев была поставлена в док, так как они находились в очень плохом состоянии [151] .
151
«Принс оф Уэлс» получил несколько дополнительных бофорсов в Коломбо, и их следовало установить на места. Состояние эсминцев, пришедших со Средиземного моря, лучше всего характеризует следующий отрывок: «Состояние „Юпитера“ и „Энкаунтера“ было далеко не лучшим. У одного из них имелись постоянные проблемы с топливными цистернами, в результате которых, приняв полный запас топлива, эсминец получал крен около 10 градусов, который исчезал по мере расходования нефти. У второго было покорежено днище после того, как он несколько раз касался грунта». Кроме них, имелись еще 2 совершенно древних эсминца, которых в свое время отправили на Дальний Восток ради их же безопасности. Это были — австралийский «Вампир» и «Тенедос» — чуть ли не самый старый и самый маленький эсминец Королевского Флота.
«Рипалс» даже успел выйти в море, как было приказано, но буквально через несколько часов приказ был отменен, и 6 декабря он вернулся в Сингапур. В Англии Черчилль и Адмиралтейство наконец-то осознали реалии положения. Эти 2 корабля никого ничуть не сдержали, зато сами оказались в исключительно опасном положении. Генерал Смэтс писал: «Если япошки окажутся действительно прыткими, здесь стрясется первоклассная катастрофа».
Большие Корабли, заявил премьер-министр, должны выйти в открытое море и затеряться среди бесчисленных островов. Однако было уже слишком поздно. Японцы подготовили свои собственные планы и начали их реализацию. Они решили, что основную угрозу для их стратегии представляют главные силы американского флота, поэтому было решено уничтожить их сокрушительным ударом в самом начале военных действий. 26 ноября в море вышло соединение адмирала Нагумо, которое состояло из 6 авианосцев в сопровождении линейных крейсеров «Хиэй» и «Кирисима», а также крейсеров и эсминцев. На рассвете 7 декабря японские самолеты двумя волнами нанесли удар американцам. Пикировщики, торпедоносцы и горизонтальные бомбардировщики обрушились на американские линкоры, стоящие в гавани.