Заклинание для хамелеона
Шрифт:
— Так ты решил отправиться купаться без меня! — строго сказала Чери, — В то время как я сижу дома и нянчусь с твоим жеребенком, ты шляешься по округе…
Честер нахмурился:
— Я шляюсь по округе потому, что ты проводишь все время с жеребенком!
— Ну, не стоит… — вмешался Бинк.
— А ты не встревай, — прошептала Чери, подмигнув Бинку. И снова обрушилась на Честера: — Да все потому, что он такой же, как и ты! Я не могу удержать тебя, чтобы ты не рисковал своим дурацким хвостом в разных опасных идиотских авантюрах,
— Если бы ты обращала на меня побольше внимания, я бы побольше сидел дома! — возразил Честер.
— Ну ладно, теперь я буду уделять тебе больше внимания, лошадиная твоя башка, — сказала Чери, целуя его, в то время как арена растаяла, а вокруг них стала образовываться уютная комнатка, — Ты мне нужен.
— Правда? — благодарно переспросил он. — С чего это ты так?
— Чтобы сделать еще одного жеребенка, дурачок! Но теперь такого, который был бы похож на меня, и ты мог бы с ним гулять…
— Ага! — сказал он, внезапно загораясь этой идеей, — Может, прямо сейчас и начнем? — Тут он огляделся, вспомнив, где находится, и даже по-настоящему покраснел. Голем хихикнул, — Хм, ну, всему свое время.
— С Четом ты тоже мог бы немного погулять, — продолжила Чери, — тогда ты сумеешь помочь ему найти его талант, — В ее голосе не было и намека на то, что ей неприятно произносить это слово.
Честер с удивлением уставился на нее:
— Его… ты хочешь сказать…
— Ах, Честер, брось, — фыркнула она, — ты по десять раз на дню бываешь не прав. Могу я ошибиться раз в жизни? Не скажу, что мне это нравится, но раз уж магия является частью общего наследия кентавров, я просто должна с ней смириться. В магии тоже есть своя польза, в конце концов, ведь это она вернула мне тебя — Чери помолчала, искоса поглядывая на него, и добавила: — На самом деле я бы даже с удовольствием немного послушала твою игру на флейте.
Честер удивленно посмотрел на нее, потом на Бинка, сообразив, что кто-то успел проболтаться.
— Ну, это можно будет устроить в уединенной обстановке… В конце концов, мы ведь кентавры.
— Какая ты все-таки скотина, — сказала Чери, махнув в его сторону хвостом.
Уж если Чери усвоила урок, то усвоила его на славу!
— Похоже, как бы скучно все это ни было, ситуация устраивает всех, — заметил демон. — А теперь, если вы готовы удалиться и больше никогда не возвращаться…
Однако Бинк еще не был полностью удовлетворен. Он не доверял внезапному великодушию демона.
— Ты действительно будешь ублаготворен, если окажешься навечно отгороженным от нашего общества?
— Вы не можете отгородить меня, — заметил демон, — я — источник магии. Вы можете только отгородить себя. Я буду наблюдать и вмешаюсь, как только сочту нужным… чего, скорее всего, никогда не произойдет — ваше общество меня мало интересует. Как только вы удалитесь, я забуду о
вас.— Ты обязан, по крайней мере, поблагодарить Бинка за то, что он тебя освободил, — сказала Чери.
— Я уже отблагодарил его, сохранив ему ничтожную жизнь, — сказал Иксанаэнный, и Бинк мог бы подумать, что демон раздражен, если бы не знал, что это не так.
— Он заслужил свою жизнь! — возразила Чери. — И он заслужил большего!
Бинк попробовал предостеречь ее:
— Не раздражай его, он, моргнув глазом, способен превратить нас в ничто… — прошептал он.
— Даже не моргнув, — согласился демон.
Один глаз демона дернулся, будто хотел моргнуть.
— Бинк тоже, не моргнув глазом, мог оставить тебя гнить здесь еще несколько столетий, — запальчиво воскликнула Чери, — и все это он сделал благодаря тому, чего ты никогда не поймешь: благодаря человечности!
— Слушай, кобылица, ты меня заинтриговала, — проворчал Иксанаэнный, — Это правда, что я всемогущ, но не всеведущ, но полагаю, я способен понять человеческие мотивы, если задумаюсь о них.
— Попробуй! — воскликнула она.
Тут даже Честер занервничал.
— Чего ты добиваешься, Чери? — спросил он у нее. — Ты что, хочешь, чтобы он нас всех уничтожил?
Демон взглянул на Гранди:
— Эй, ты, половинчатый! Под тем, что она сказала, действительно что-то скрывается?
— А мне-то какое до этого дело? — спросил голем.
Демон поднял один палец. Вокруг голема засиял свет.
— А вот такое.
Свет будто впитался в голема, и — опа! — теперь уже Гранди не был штуковиной из шнурков и глины. Теперь он стоял на живых ногах и у него было живое лицо. Он превратился в эльфа.
— Я… я настоящий! — воскликнул он, затем почувствовал на себе взгляд демона и вспомнил про его вопрос, — Конечно, скрывается! Это входит в понятие чувствующего существа. Ты должен смеяться, плакать, испытывать печаль и благодарность, и… и это самая замечательная вещь на свете…
— Тогда мне следует об этом задуматься, — согласился демон, — через столетие или два, когда разберусь со своими новыми правилами, — Затем он опять обратился к Чери: — Если я сделаю тебе подарок, это удовлетворит тебя, кобылица?
— Мне ничего не надо, — сказала она, — у меня уже есть Честер. Речь идет о Бинке.
— Тогда я дарю Бинку одно желание.
— Нет, не то! Чтобы доказать, что ты что-то понял, подари ему что-нибудь замечательное, о чем он сам бы и не подумал.
— Еще одна загадка, — сказал демон и задумался, затем вытянул руку и поднял Чери. Бинк с Честером тревожно напряглись, но в этом жесте не было ничего враждебного. — Этого достаточно?
Демон поднес кентаврицу ко рту. Бинк с Честером опять тревожно вздрогнули, но демон всего лишь шептал. Его рот был столь огромен, что, когда он шептал, все тело Чери вздрагивало. И в то же время остальным его слова не были слышны.