Заклинание для хамелеона
Шрифт:
Айрин чуть отстранилась и взглянула на него:
— Ну и что ты теперь скажешь?
— Если это и есть наказание, то оно тебе не удалось, — сказал он. — А целоваться ты умеешь здорово.
— И ты тоже. Вчера все было не так, вчера я испугалась. Подумала, что ты начнешь драться, стаскивать с меня трусы и все такое прочее. Поэтому подняла крик, все получилось неловко, суматошно. Но потом я всю ночь училась целоваться. На моей большой кукле. На этот раз лучше?
Училась целоваться? Так вот что произошло вчера — они целовались! Дор чуть не упал от неожиданности. Вот и верь после этого Гранди. Рассказал какую-то жуткую историю…
— Со вчерашним
— Ну а теперь мне надо… снять платье?
Дор что-то промычал, не зная, как поступить.
— А вот и не сниму! — рассмеялась она. — Если вчера не сняла, то с какой стати сегодня? А ты как думал?
— Я и не думал, — ответил Дор, вздохнув с облегчением. Там, внутри гобелена, он вдоволь насмотрелся на обнаженных нимф, но сейчас все произошло бы в реальности, — Совсем не думал, — повторил он на всякий случай. — Совсем-пресовсем.
— Хочешь знать, что произошло вчера? — спросила Айрин — Так слушай. Вчера я почувствовала, что ты по-настоящему обратил на меня внимание. Ты первый, кто обратил на меня внимание. Раньше я никому не была нужна. Одни интересовались моими растениями, другие ворчали, когда я шалила, обзывали дворцовым несчастьем. И для тех, и для других я была просто бездарной девчонкой, которая только и умеет, что выращивать глупые цветочки и листики. Ты и вообразить не можешь, что значит родиться в семье сильнейших волшебников и стать для отца и матери разочарованием. Потому что девчонка, потому что не волшебница…
— У тебя прекрасный талант — горячо возразил Дор. — И вовсе не плохо быть девчонкой.
— Ну да, ну конечно! Но откуда тебе знать? Ты вед ь никогда не ходил в бездарях! Ты никогда не был девчонкой! А я знаю, что такое, когда в глаза хвалят, потому что боятся родителей, а за спиной дразнят, обзывают капустницей, пустозвоном, водорослью…
— Я тебя никогда не обзывал! — воскликнул Дор.
— Если не говорил, так в уме разные слова придумывал. Ведь так?
Дор покраснел.
— Я больше не буду придумывать, — с трудом выговорил он.
— Но и это еще не все, — мрачным тоном продолжила Айрин, — Мои родители… Они защищают меня, потому что так им велит долг, а про себя думают как остальные…
— Король так не думает, — возразил Дор. — Он не может так думать.
— Помолчи уж! — крикнула принцесса. Глаза ее наполнились слезами. Дор послушался, и девочка постепенно успокоилась. Девочки и девушки во все века большие мастерицы быстро успокаиваться. — И вот вчера ты был совсем другой, — продолжила она, — вчера ты задавал вопросы, интересовался, словно никогда и не был знаком с милочкой Милли-дух, обитающей у вас в домике. Ты не рассуждал о магии, не делал фокусов с дверями и креслами, вообще не делал ничего лишнего. Мы с тобой просто сидели и разговаривали. Ты и я. Тебе очень хотелось знать, что значит быть девочкой. Временами мне казалось даже, что через тебя говорит кто-то другой, кто-то ужасно умный, но несведущий; кто-то хочет, чтобы я его научила. Сначала я сомневалась. Подумала, что ты решил подшутить надо мной, подразнить, ноты был такой серьезный. Потом ты захотел поцеловать меня, и я подумала: ну вот, теперь он меня укусит или ущипнет, будет потешаться; но ты даже не улыбнулся. И тогда я решилась и поцеловала тебя, но получилось ужасно — я попросту расшибла нос. Я понадеялась, что ты знаешь, как целуются, но ты, оказывается, и сам ничего не знал, и сказал просто: «Благодарю, принцесса», — и ушел. А я потом долго не могла уснуть, все лежала, все думала, в чем здесь была шутка и
как ты будешь рассказывать мальчишкам…— Я не рассказал, — возразил Дор.
— Знаю, что не рассказал. Я поверила. Ни ты, ни голем. Поэтому я и решила, что ты всерьез интересуешься мною, — Тут она улыбнулась, а улыбка всегда делала ее просто неотразимой, — В жизни не встречалась ни с чем подобным! Ты ведь самый настоящий волшебник и…
— Нет, волшебство здесь ни при чем…
— И вот я всю ночь разучивала, как целоваться. А потом ты явился и стал извиняться. Словно сделал что-то плохое. Теперь я сомневаюсь; может, ты и в самом деле устроил такую шутку…
— Нет! — крикнул Дор с болью в голосе, — Я не шутил!
— А я теперь и сама знаю. Не сердись на меня за то, что я любопытствовала. — Айрин опять улыбнулась. — Дор, я знаю, что завтра все будет по-старому и я опять стану для тебя лишь несносной девчонкой, живущей по соседству во дворце. И поэтому прошу: поцелуй меня еще раз.
— С радостью, Айрин, — чувствуя себя богачом после ее слов, ответил Дор и наклонился к ней. Они поцеловались. И в этом поцелуе, совсем еще детском, было предчувствие будущей взрослой бури страстей, — Может, когда-нибудь еще.
— Я хочу с гобой целоваться — иногда, — мечтательно сказала Айрин, — Теперь мне почему-то понравилось, что я не мальчишка.
— Иногда, — согласился Дор. — Но нам придется отстаивать себя, чтобы над нами не насмехались. Ведь мы не взрослые.
«Но и не такие уж дети. Во всяком случае я, — добавил он мысленно, — После увиденного там, на гобелене, я уже знаю, куда ведут поцелуи».
— Не взрослые, — тихо повторила она.
Повисло молчание. Все уже было сказано. Подойдя к двери, Дор оглянулся. «…И стать для отца и матери разочарованием», — вспомнились почему-то слова. Девочка сидела на кровати, погруженная в какую-то мечтательную радость.
— Король верит в тебя, — произнес он тихо. — Не сомневаюсь, что верит.
— Король верит, — улыбнулась Айрин.
— И я.
— Несомненно.
Он вышел из комнаты, закрыл дверь и вдруг понял, что теперь будет думать об Айрин. Будет думать и сегодня, и завтра. Вечно,
Гранди ждал его.
— Глаза целы? Зубы не выбиты? На шее ни царапины? — удивленно затараторил он. — За дверью было просто до ужаса тихо!
— Айрин — славная девочка, — сказал Дор, направляясь к библиотеке, — Странно, что я раньше этого не замечал…
— Братцы! — воскликнул Гранди. — Сначала душечка Милли, теперь эта сорвиголова! До чего ты докатишься?
«До взрослости», — мысленно ответил Дор.
Он в самом деле становился взрослым, открывал неведомые стороны жизни и радовался этому.
Они подошли к дверям библиотеки.
— Входите, — раздался изнутри голос короля Трента. А Дор и постучать не успел!
Дор вошел и присел на указанный королем стул:
— Государь, по твоей воле я отправился в путь. И вот теперь вернулся.
Король поднял руку раскрытой ладонью вверх.
«Так приветствовал Прыгун», — вспомнил Дор.
— Не буду хитрить с тобой, мальчик, — сказал король— Хамфри дал мне совет, а я не смог устоять. Короче, я наблюдал за происходящим на гобелене и знаю обо всех твоих приключениях.
— Ты хочешь сказать, что видел на гобелене меня и все, что я там делал?
— Конечно, раз я знал, за каким персонажем наблюдать. Ты и паук — вы чуть не погибли в этом Провале! Но я не мог уничтожить заклинание, пока оно не расползлось на положенное ему расстояние. С ужасом думал, что скажу твоему отцу, если ты…