Заклинатель Душ 3

— Тебя никто не смеет бить, но почему-то у тебя нет зуба! — выпалила жена. — Только не говори, что это сенатор тебе его вышиб! Я такого позора не переживу! Ты же не мог проиграть ему в драке!

— Селестра, — закатил глаза повелитель, недовольный её предположениями, — если бы он выбил мне зуб, то умер бы на месте. Но как видишь, наш гость спит и видит девятый сон.

— А что же тогда произошло на самом деле? — воскликнула Жрица, размахивая руками.

— Ты про зуб или про ситуацию в целом? — уточнил Владыка Теней.

— Давай сначала про зуб, — потребовала жена. — Только подожди, я за кукурузными палочками схожу.

Она выбежала в коридор, а отец Влада, ползком выбрался из гардеробной и с трудом поднялся на ноги. Голова у него кружилась после вчерашнего. Повелитель опустился в кресло в спальне и дождался возвращения супруги.

Через мгновение она ворвалась обратно с полной тарелкой кукурузных палочек и устроилась рядом.

— Ну, рассказывай, — проговорила она с набитым ртом.

— Зуб мне выбил асфальт, когда я упал с лошади, — объяснил правитель некрорианцев.

— Значит, ты обманул меня и не ездил к друзьям, — подметила Селестра. — С самого начала хотел устроить конфликт с сенатором? Но зачем? — завалила она его вопросами.

— Наоборот, я хотел устроить ему хороший приём, — прохрипел Владыка Теней, и жена подала ему бутылку с водой. — Я всю ночь готовился к прибытию этого хлебушка! — закончил он, отхлебывая минералку.

— Почему хлебушка? — поинтересовалась Верховная Жрица.

— Потому что он тупой, как хлебушек, — ответил тот, указывая рукой на сенатора.

— Но хлеб же мягкий! — возразила Селестра. — Хотя с другой строны, в каком смысле ты использовал слово «тупой»?

— В том, что он глупый! Если хлеб зачерствеет, то становится твёрдым, то есть тупым предметом, которым можно кого-нибудь убить, — активно жестикулировал повелитель руками. — Кстати, однажды я действительно убил оборотня просроченной буханкой.

— Подожди, — задумалась Верховная Жрица, — а почему тогда именно твердый хлеб является тупым предметом? Ведь тупой предмет тот, что не имеет острых концов. А буханка и в свежем состоянии не имеет острых концов.

— Зачем ты меня запутываешь? — возмущённо посмотрел на неё супруг. — Я же это так, для красного словца сказал, а ты уже начинаешь научные рассуждения. Иногда ты бываешь очень душной, дорогая.

— Это не я душная, это ты так навонял своим перегаром, что даже окна запотели, — остро заметила она.

— Ладно, — кивнул муж, — подкол принят. Кстати, а ты знала, что я женился на тебе только потому что ты юморная?

— Вот не пофиг ли? — отмахнулась она. — Мы и так в браке, а значит обречены на долгую жизнь вместе. Неважно уже, кто и за что полюбил.

— Так вот о чём я говорил… — почесал голову отец Влада.

— Стоп, — перебила его Селестра. — Меня сейчас больше интересует, как ты оборотня буханкой хлеба одолел.

— Хочешь услышать эпичную версию или настоящую? — поморщился он.

— Конечно, хотелось бы услышать правдивую историю, — Верховная Жрица отодвинула в сторону тарелку с угощениями.

— Эх, хорошо, — согласился правитель. — Только она окажется совсем не красочной и немного бредовой, потому что сам я до сих пор в шоке от случившегося. Короче говоря, во время войны с оборотнями, когда мне было всего сорок лет, я отправился на передовую. Тогда стояла суровая зима, и битва развернулась в обледенелой пустоши. Думаю, ты помнишь это из истории. И вот, мы лишились всей провизии, а наши отряды были разъединены вражескими силами. Затем разразилась снежная буря, после которой из выживших остался только я, а мой конь погиб. Я долго блуждал по снегам, мерзнув от холода, пока запасы в рюкзаке не иссякли. Осталась только одеревеневшая буханка хлеба. Через два дня я наткнулся на одного оборотня, который также потерял своих соплеменников. Мы были врагами, но оба оказались в дерьмовом положении и решили временно объединиться ради выживания. Оба мы были голодны, и я решил, что будет справедливо поделиться с ним хлебом, пусть даже просроченным. Мы грызли его и чуть не сломали себе зубы. Оказалось, у оборотня была аллергия на хлебобулочные изделия, о которой он забыл от голода. В итоге он умер буквально от куска хлеба. Получается, что я убил его своей добротой, так сказать. Так что иногда добрые намерения приводят к печальным последствиям, — философски закончил свой рассказ муж.

— Это безумие! — отреагировала Верховная Жрица. — Никогда не слышала о более странной смерти.

— Ну, это жизнь. В ней может случиться всякое, — развел руками правитель.

— Ладно, что дальше? — супруга скрестила ноги, принимая позу для медитации. — Ты хотел хорошо встретить сенатора, но что-то пошло не так?

— В точку! — щелкнул пальцами отец Влада. — Я попросил слуг подготовить за ночь мощные фейерверки в виде приветственных надписей. Но из-за нехватки времени они допустили ошибку, и когда на рассвете корабли подплыли, ящики с фейерверками взорвались так сильно, что мне повезло только потому, что я отлучился в туалет. От этого взрыва загорелись корабли наших гостей. Сенатор решил, что это было сделано специально и что мы не заинтересованы в мире. Выбравшись на берег по трапу, он побежал от меня как можно быстрее, а ему на голову упал кусок горящего паруса. У него загорелся парик, и этот несчастный даже не догадался его снять. Но я не мог позволить сенатору сгореть заживо. Хотя я и был пьян, но ты знаешь, что я всегда хорошо стреляю. Поэтому я прицелился в верхушку его парика, чтобы сбить его с головы. И начал стрелять по нему, но он умчался далеко. И потому я ринулся за ним с револьвером.

Селестра, услышав это, ударила себя ладонью по лбу и посмотрела на мужа как на безумца.

— О святая тьма! — произнесла она удрученно. — Надеюсь, у меня никогда не загорятся волосы, а то даже страшно представить, как ты захочешь мне помочь.

— Так мне продолжать или нет? — проворчал муж.

— Конечно, продолжай, — поощрила его она, похлопав по плечу.

— В итоге я его догнал, но он начал отбиваться и я случайно вырубил с локтя. Он потерял сознание. Я ещё был в состоянии соображать и понимал, что со стороны это выглядит странно. Мне нужно было увезти его куда-то и поговорить нормально, чтобы объяснить всё как есть, — продолжил Владыка Теней. — Я конфисковал первого попавшегося коня и закинул сенатора на зад, а сам сел в седло. Но когда мы уже почти доехали до шашлычной, конь взбрыкнул и я, не ожидая этого, упал.

— Можешь короче? Мне с сыном гулять надо и на маникюр потом ехать. Давай основные моменты, — попросила мать Влада.

— Как ещё короче? — не понял он. — Я стараюсь излагать как умею. В шашлычной он пришёл в себя, и пока я разговаривал, подливал ему водки для умиротворения, ведь он всё ещё не верил, что корабли сгорели случайно. Но водка так ему понравилась, что он напился и словил горячку, потом начал кричать на весь ресторан о том, что я убийца! Мне пришлось его снова вырубить, оставив синяк под глазом. Потом я тайно привёз его в замок, чтобы вылечить и избежать лишних глаз, даже твоих, зная, что будешь возмущаться. В итоге мы разобрались и решили отпраздновать. Первые дни провели в винном погребе, выпив все запасы вина и съев весь сыр. Затем я вспомнил о хаосе, что мог случиться без нас и повёл его наверх отсыпаться, чтобы он мог затем в трезвом виде огласить всем, что никакого заговора не было. Но услышал из болтовни слуг, что нам уже объявили войну. Тогда я спрятал его в шкаф и сам туда же залез, чтобы подумать в тишине, как всё исправить и в целом пояснить тебе и остальным, что такая ситуация случилась не по моей вине. Но мы заснули и так и не выбрались из гардероба.

— Отдохните, придите в себя и объявите всем о подписании торгового соглашения, — коротко ответила Селестра и пошла забирать сына у няни. Но на пороге она обернулась к мужу с серьёзным лицом добавила: — Хочешь анекдот? Встретились как-то два хлебушка, и один оказался тупее другого. Догадайся, кто из них кто?

— А где смеяться? — спросил муж.

— В пи… — выругалась жена и вышла.

*Настоящее время. В столовой замка.*

После рассказа матери о косяке отца я валялся от смеха под столом, бил кулаком по полу, слёзы струились из глаз. Давно я так не смеялся.

— Кто-нибудь, вызовите фургон, у нас тут одна обезьяна сошла с ума, бьёт кулаком по полу. Нужно отвезти её обратно в зоопарк, — иронично произнесла мать, наблюдая за моим смехом.

Я поднялся с пола и заметил грустное лицо Насти.

— Чего пригорюнилась, подруга? — спросил я, касаясь её спины ладонью. — Мне вот было смешно, а тебе нет?

— Влад, меня скоро казнят, — ответила она с тоской.

— Разве перед казнью нельзя посмеяться? — пытался я подбодрить её. — Родители же сказали, что не допустят этого. И не сердись на моего деда за то, что он тебя выдал. Хотя можешь сердиться, ты же не привыкла к тому, что он у нас такой… Такой… Не могу подобрать нематерных слов, чтобы описать его.