Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы
Шрифт:
Обвиняемых по «Делу военных» судили по законам, отменившим даже декоративные штрихи правосудия и подлинного расследования.
1 декабря 1934 г., в день убийства С. М. Кирова, ЦИК СССР принял постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик», которое установило особый порядок расследования и рассмотрения уголовных дел «о террористических актах против работников Советской власти».
Процессуальные гарантии для обвинявшихся по делам этой категории были практически сведены на нет: срок следствия, несмотря на очевидную сложность подобных дел и суровость возможного наказания, устанавливался в пределах не более 10 дней; обвинительное заключение вручалось обвиняемому за одни сутки до рассмотрения дела в суде; дело рассматривалось без участия сторон.
Кассационное обжалование приговоров и подача ходатайства о помиловании не допускались; приговор к высшей мере наказания приводился в исполнение немедленно. В 1937 г. по аналогичным параметрам рассматривались дела о контрреволюционном вредительстве и диверсиях. Несмотря на явное противоречие демократическим принципам уголовно-процессуального права, эти постановления – от 1 декабря 1934 г. и от 17 сентября 1937 г. – были отменены только в апреле 1965 г. [369] .
369
Коскина
10 июня Сталин принял Вышинского и уже поздно вечером (в 23 часа 30 минут), опять-таки в присутствии Молотова и Ежова, – главного редактора «Правды» Л. 3. Мехлиса. 11 июня 1937 г. в «Правде» было опубликовано сообщение об окончании следствия и предстоящем судебном процессе по делу Тухачевского и других военных, которые, как говорилось в сообщении, обвиняются в «нарушении воинского долга (присяги), измене Родине, измене народам СССР, измене рабоче-крестьянской Красной Армии» [370] .
370
Дело о так называемой «антисоветской троцкистской военной организации» в Красной Армии // Известия ЦК КПСС. – 1989. – № 4. – С. 55.
О ходе судебного процесса Ульрих информировал Сталина. «Ульрих… говорил, что имеется указание Сталина о применении ко всем подсудимым высшей меры наказания – расстрела» [371] , – вспоминал уже в 1962 г. бывший секретарь суда И. Т. Зарянов. Эта информация подтверждается регистрацией приема Сталиным Ульриха 11 июня 1937 г. Из записи видно, что при «инструктаже» Ульриха Сталиным присутствовали Молотов, Каганович и Ежов. Суд стал всего лишь необходимой сугубо формальной процедурой.
371
Там же. – С. 56.
В день суда в республики, края и области от имени Сталина было направлено указание:
«Нац. ЦК, крайкомам, обкомам. В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно, и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, то есть двенадцатого июня. 11.VI. 1937 г. Секретарь ЦК Сталин» [372] .
372
Дело о так называемой «антисоветской троцкистской военной организации» в Красной Армии //Известия ЦК КПСС. – 1989. – № 4. – С. 57.
Они действительно успели закончить суд той же ночью. А следующим утром состоялись «заказанные» вождем митинги и конференции. Газеты в столице и регионах вышли с отчетами о них. Типичным образцом такого отчета является, например, передовица «Известий»:
«И впредь беспощадно уничтожать врагов народа.
Резолюция митинга рабочих завода “Калибр”
В 2 часа ночи на заводе “Калибр” состоялся митинг, на котором председатель завкома тов. Облов огласил сообщение о приговоре Специального судебного присутствия Верховного суда Союза ССР над изменниками и предателями родины Тухачевским, Эйдеманом и другими. Сообщение о приговоре Верховного суда СССР рабочие завода встретили аплодисментами и одобрительными возгласами…»
В принятой рабочими резолюции говорится: «Мы, рабочие, инженерно-технические работники и служащие завода “Калибр”, одобряем суровый и справедливый приговор Верховного суда СССР над агентами фашистской разведки. Пусть знают все враги социалистического государства, шпионы, диверсанты, как велика ненависть трудящихся нашей страны к врагам советского народа. Пусть знают фашистская агентура, троцкистская, зиновьевская, бухаринская свора и их хозяева – фашисты, что мы и впредь будем беспощадно уничтожать их. Мы были и останемся непобедимыми, ибо сплочены вокруг нашей большевистской партии, вокруг вождя, друга и учителя товарища Сталина» [373] .
373
И впредь беспощадно уничтожать врагов народа. Резолюция митинга рабочих завода «Калибр» // Известия. – 1937. – № 137 (6299). – 12 июня.
Перед судом обвиняемым разрешили обратиться с последними покаянными заявлениями на имя Сталина и Ежова, создавая иллюзию, что это поможет сохранить им жизнь. Некоторые написали. На заявлении И. Э. Якира имеются следующие резолюции: «Мой архив. Ст.». «Подлец и проститутка. И. Ст.». «Совершенно точное определение. К. Ворошилов и Молотов». «Мерзавцу сволочи и б… одна кара – смертная казнь. Л. Каганович» [374] .
Тухачевский покаянных писем не писал, о пощаде не просил. Последнее слово он начал недвусмысленно обличающей фразой: «Я хочу сделать вывод из этой гнусной работы, которая была проделана». Затем – завуалированная оценка сталинской демократии: «Я хочу сделать вывод, что в условиях победы социализма в нашей стране всякая группировка становится антисоветской группировкой». Но дальше в стенограмме – запрограммированная процессом каноническая риторика, а возможно, даже и дописанная уже позже – для Сталина.
374
Дело о так называемой «антисоветской троцкистской военной организации» в Красной Армии //Известия ЦК КПСС. – 1989. – № 4. – С. 56.
«Всякая антисоветская группировка сливается с гнуснейшим троцкизмом, гнуснейшим течением правых. А так как базы для этих сил нет в нашей стране, то волей-неволей эти группировки скатываются дальше, на связь с фашизмом, на связь с германским генеральным штабом. Вот в чем гибель этой контрреволюционной работы, которая по существу была направлена к реставрации капитализма в нашей стране. Я считаю, что в такой обстановке, как сейчас, когда перед советской страной стоят гигантские задачи по охране своих границ, когда предстоит большая, тяжелая и изнурительная война, в этих условиях не должно быть пощады врагу(выделено мной. – Ю. К.) . Ясчитаю, что наша армия должна быть едина, сколочена и сплочена вокруг своего наркома Климентия Ефремовича Ворошилова, вокруг великого Сталина, вокруг народа и нашей великой партии. Я хочу заверить суд, что полностью, целиком оторвался от всего того гнусного, контрреволюционного и от той гнусной контрреволюционной работы, в которую я вошел… Я хочу сказать, что я Гражданскую войну провел как честный советский гражданин, как честный красноармеец, как честный командир Красной Армии. Не щадя своих сил, дрался за Советскую власть. И после Гражданской войны делал то же самое. Но путь группировки, стащившей меня на путь подлого правого оппортунизма и трижды проклятого троцкизма, который привел к связи с фашизмом и японским генеральным штабом, все же не убил во мне любви к нашей армии, любви к нашей советской стране, и, делая это подлое контрреволюционное дело, я тоже раздваивался. Вы сами знаете, что, несмотря на все это, я делал полезное дело в области вооружения, в области боевой подготовки и в области других сторон жизни Красной Армии.
Преступление настолько тяжело, что говорить о пощаде трудно, но я прошу суд верить мне, что я полностью открылся, что тайн у меня нет перед советской властью, нет перед партией. И если мне суждено умереть, я умру с чувством глубокой любви к нашей стране, к нашей партии, к наркому Ворошилову и великому Сталину» [375] .
375
Кантор Ю. 3.Михаил Тухачевский маршал Советского союза: «Я хочу сделать вывод из этой гнусной работы» // Известия. – 2004. – № 32. – 21 февраля.
Приговором Специального судебного присутствия Верховного суда СССР от 11 июня 1937 г. все обвиняемые… осуждены по ст. 58-1 «б», 58-8 и 58–11 УК РСФСР к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией имущества и лишением присвоенных им воинских званий [376] . Суд закончился в 23.35. Той же ночью осужденных расстреляли.
«Совершенно секретно. Коменданту Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР капитану тов. Игнатьеву. Приказываю немедленно привести в исполнение приговор Военной коллегии Верховного суда» [377] .
376
ЦА ФСБ РФ АСД № Р-9000 на Тухачевского М. Н. и др. Т. «Судебное производство». Определение Верховного суда Союза ССР от 31 января 1957 года. Л. 241-241об.
377
Кантор Ю. 3.Михаил Тухачевский маршал Советского союза: «Я хочу сделать вывод из этой гнусной работы» // Известия. – 2004. – № 32. – 21 февраля.
Все они были реабилитированы в 1957 г. Заключение Главной военной прокуратуры от 11 января 1957 г. гласит:
«Приговор по данному делу был вынесен только на основании показаний, данных осужденными на предварительном следствии и суде и не подтвержденных никакими другими объективными данными. Проведенной Главной военной прокуратурой дополнительной проверкой установлено, что дело «было сфальсифицировано, а показания, которые давали Тухачевский, Якир, Уборевич и другие на предварительном следствии и суде были получены от них преступными методами… Проверкой по материалам Центрального Государственного особого архива МВД СССР каких-либо компрометирующих данных о Тухачевском, Якире и других не обнаружено… Таким образом, показания Тухачевского и других о проведении якобы ими шпионской деятельности опровергаются материалами дополнительной проверки. При проверке не нашли также подтверждения показания обвиняемых о том, что они занимались вредительской деятельностью в частях Красной Армии» [378] .
378
ЦА ФСБ РФ АСД № Р-9000 на Тухачевского М. Н. и др. Т. «Судебное производство». Заключение Главной военной прокуратуры от И января 1957 года. Л. 229–237.
Приказ народного комиссара обороны Союза ССР № 072 был издан 7 июня 1937 г. – до суда. Преступниками назывались еще не осужденные люди. Документ информировал о состоявшемся с 1 по 4 июня Военном совете, где был заслушан доклад наркома обороны о раскрытой НКВД «контрреволюционной военной фашистской организации, которая, будучи строго законспирированной, долгое время существовала и проводила подлую, подрывную, вредительскую и шпионскую работу в Красной Армии… Руководящая верхушка этой военной фашистско-троцкистской банды состояла из людей, занимавших высокие командные посты в Рабоче-Крестьянской Красной Армии» [379] . Все фигуранты дела в документе названы поименно, но ни одного факта – за отсутствием таковых – не называлось: это «компенсировалось» обилием бранной и негативной эмоционально-экспрессивной лексики: неотъемлемого атрибута сталинского правосудия. «Врагу удалось путем подкупа, шантажа, провокации и обмана запутать в своих преступных сетях этих морально павших, забывших о своем долге, заживо загнивших людей, превратившихся в прямых агентов немецко-японского фашизма». И главное – в финале: «Нельзя верить и тому, что они выдали всех своих единомышленников и сообщников» [380] . Внятное предупреждение, что процесс только начинается, и поиск «сообщников» не заставит себя ждать. Уже через девять дней после суда над Тухачевским были арестованы как участники военного заговора 980 командиров и политработников, в том числе 29 комбригов, 37 комдивов, 21 комкор, 16 полковых комиссаров, 17 бригадных и 7 дивизионных комиссаров [381] .
379
Приказ народного комиссара обороны Союза ССР К. Е. Ворошилова № 072 от 07.06.1937 г. // Военно-исторический журнал. – 1990. – № 5. – С. 46.
380
Там же.
381
Справка о проверке обвинений, предъявленных в 1937 году судебными и партийными органами т.т. Тухачевскому, Якиру, Уборевичу и другим военным деятелям, в измене Родине, терроре и военном заговоре // Военно-исторический журнал. – 1993. – № 2. – С. 72.