Заклятая подруга
Шрифт:
– Расстроилась? – понимающе кивнула врач, глядя, как пациентка пытается сунуть ноги в рукава пиджака. – Да это сейчас быстро, особенно если платно. Чик, и нету. И живи себе припеваючи.
Содрогнувшись от ужаса, Лера дико взглянула на докторицу:
– Мне отрежут что-то?
Она с трудом ворочала мозгами, представляя ситуацию, при которой ей что-то такое из внутренностей «чик». И как потом жить припеваючи? Подвываючи если только. Что за ненужная деталь?! И что вообще за патологоанатомический юмор? У человека горе, а его так нелепо утешают.
– Ты вроде на приличной работе, не улицы метешь, – с сочувствием проговорила врач. – И образование высшее. Нет бы обрадоваться, что легко отделалась! Я, между прочим,
Врачиха разозлилась и несла какую-то жуткую чушь.
– Да что вы, дети – счастье, я за вас рада, – пробормотала Валерия, чувствуя, что колготки перекрутились и отвратительно тянут, но не переодеваться же! От раскрасневшейся докторши хотелось быстрее уйти. Уж больно непонятно она выступала. – А мне куда теперь? Что мне теперь делать?
Отвратительное слово «чик» мельтешилось в мозгу и мешало правильно задавать вопросы.
– А куда беременные ходят? К гинекологу! А там уж как знаешь!
– При…чем… тут, – поперхнулась Валерия, ощущая горячую волну слез, облегчения, недоверия, накатывающую откуда-то снизу. Она уже соображала, но поверить не могла. – Вы ошиблись! Этого не может быть! – заорала она так, что врачиха вздрогнула и даже слегка подпрыгнула, заколыхав пышным телом, плотно вбитым в белый халат. – Я не могу быть… того… беременной!
– А что, без мужика живешь? – язвительно прищурилась докторица. – Ну, тогда тебе ветром надуло! Только у тебя, милая, все симптомы! И чего тебя ко мне послали, ума не приложу! Это ж умудриться надо! Тошнит, аппетита нет, головокружения, пузо растет, грудь болит, а она к онкологу чешет! Раньше люди были вменяемее. Интернета не знали, диагнозы сами себе не ставили и жили спокойнее. А теперь каждый сам себе профессор! У тебя уж четвертый месяц давно пошел. Скоро ребеночек шевелиться будет.
И тут Лера заревела в голос. Глупо, по-бабьи, и даже полезла к ехидной тетке обниматься.
– Стресс, – понимающе кивнула та и сунула Горецкой стаканчик с водой.
Тонкий пластик Лера раздавила в ладони и облилась, пятясь к дверям.
– Карту возьми, ненормальная! – развеселилась врач, сунув ей в руки какие-то бумаги и выпихнув за дверь с криком: «Следующий!»
Вытирая слезы и сопли, Лера пронеслась мимо сочувственно притихшей очереди. Ей было стыдно за свое счастье.
– Чик! – с веселым возмущением пробормотала она, пытаясь привести себя в порядок. Тушь потекла, помада размазалась, а лицо покрылось красными пятнами. Это не имело никакого значения. Лера смыла остатки косметики, посмотрела на опухшую, сизоватую физиономию и сообщила своему отражению: – Если мальчик, то скоро появится первый идеальный мужчина на планете.
Счастья было так много, оно так невыносимо распирало, что Валерия Горецкая подпрыгивала, словно мячик, и изнемогла от желания с кем-то поделиться этим счастьем.
Рита приехала к ней, едва Лера успела раздеться.
– Можешь не напрягаться и не изображать скорбь. – Горецкая радостно втянула гостью в коридор и захлопнула дверь, едва не прищемив оторопевшую Риту. – Похороны отменяются. Не судьба тебе, Соловьева, напиться на халяву!
– Да ты что? – осторожно улыбнулась та, опасавшаяся, что у подруги просто истерика после посещения врача. – Надо же, какой облом. А я губу раскатала.
– Закатывай обратно. Я тебе сейчас такое расскажу…
Рассказывала она долго, раз
пять повторив в разных вариациях все свои переживания и впечатления. Лера уморительно копировала в лицах врача, себя, хохотала, плакала и снова хохотала. Они обнимались с Ритой и ревели вместе. Разумеется, под бутылку красного вина вечер прошел бы веселее, но Горецкая пить боялась. Поэтому Рите пришлось хлебать отвратительный травяной чай и заедать привкус старого сена многочисленными шоколадками. Она была почти счастлива. И лишь когда Валерия, устав от эмоций, затихала, Рита вспоминала, что дома ее ждет Андрей. Это раздражало и мешало.– А я, кажется, буду разводиться, – неожиданно сказала Маргарита, когда подруга снова прервалась на короткую паузу, присосавшись к чашке со светло-желтой бурдой, похожей на анализы.
– Поддерживаю, – кивнула Лера.
– А я рассчитывала, что ты меня отговоришь, – вздохнула Рита.
– Я говорю правду, а не то, что ты хочешь услышать. Друзья для этого и существуют, – прошамкала Горецкая, едва не подавившись шоколадкой. Закашлявшись, она требовательно воздела к потолку палец, покачала головой и даже погрозила Маргарите кулаком. Когда шоколад был наконец проглочен, Валерия отдышалась и завершила мысль: – Жизнь человеку дается один раз. Классика читала? Так вот в следующий раз ты можешь родиться комаром или выхухолью. Или вообще не родиться. Поэтому не надо терять время. Ты не можешь одна? Хочешь замуж и отца ребенку? Да пожалуйста! Кто тебе мешает?! Пока свежа и молода, найди! Это необязательно должен быть Андрей! Более того, это обязательно должен быть не Андрей, а достойный мужик, надежда и опора. Не идеальный, но хотя бы терпимый!
– А ты, кстати, сообщишь отцу, что он… того… отец?
Рита уже жалела, что вновь затронула эту тему. Так ведь у кого что болит, тот о том и говорит. Удержать переживания в себе никак не получалось, они так и лезли, как перебродившее тесто из кастрюли.
– У моего ребенка будет мать. Этого достаточно. А носитель сперматозоидов – пройденный этап. Предавший однажды предаст снова. Если ты лезешь в гору, то глупо брать веревку с потертостями и надрезами. Нужна надежная. Если надежной нет – карабкайся без веревки, так больше шансов не грохнуться, понадеявшись на бракованный трос. А жизнь – скала, ее надо штурмовать, пока дышишь. Висеть, цепляться и выбирать место, куда наступить, чтобы удержаться. И только когда докарабкаешься до вершины, сможешь успокоиться. На вершине могилка. Зато тихо, красиво, свежий воздух и роскошный вид. Сверху оно всегда красиво, как в пентхаусах. Но за красивый обзор придется заплатить.
– Какая ты умная, Горецкая! Тебе мозг не трет?
– Нет, он мне жмет, – улыбнулась Лера. – Поэтому я и делюсь умными мыслями. Они из меня сами вылезают, как из мясорубки. У меня переизбыток дельных советов и жизненного опыта.
– Хорошо тебе.
– А сейчас мне просто отлично. – Лера мечтательно уставилась в потолок. – Представляешь, можно начать жить и после сорока. У меня теперь вторая жизнь. Наверное, немного иная. Но это такой кайф!
– Ну, ты пока идеализируешь. – Рита вспомнила бессонные ночи с Лешкой, режущиеся зубы, газоотводные трубочки, прыщи, сопли, анализы, которые было невозможно собрать… – Хотя, если жизнь, как ты сама говоришь, скала, то твоя скала теперь будет веселенькая и в цветочек.
На работу они пришли невыспавшиеся, но довольные. Лера с умилением прислушивалась к зарождающейся внутри ее новой жизни, а Рита твердо решила дать мужу еще один шанс и успокоилась.
Когда принимаешь решение, жить становится легче. До тех пор, пока не выяснится, что решение было ошибочным.
Андрей позвонил буквально через несколько минут после того, как подруги сходили на завтрак и вознамерились начать работать. Он орал, обзывал Риту и, судя по грохоту, крушил квартиру.