Заклятые пирамиды

– Тебе не стоило там задерживаться, – заметил Эдмар.

– Там было много тех, кто нуждался в моей помощи, – отрезала она, сознавая, что и впрямь чуть не попалась.

Зинта бросилась туда, поймав его «зов боли», и еще по дороге уловила, что Дирвен, которого после путешествия через границу она знала, как облупленного, находится где-то рядом, тоже в неважном состоянии. Сразу стало ясно, что эти двое столкнулись и наваляли друг дружке, пустив в ход и кулаки, и магию.

В отличие от Дирвена, так и не признавшего в ней перемазанную пылью лекарку, встреченную на приморской дороге, его учитель, похоже, определил, что это была она.

Эдмар выяснил, что зовут его Суно Орвехт. Один из тех немногих, кто силен по-настоящему и не нуждается в подкормке из Накопителя. На свое великое счастье, он не из древних и наверняка не устает возносить за это богам благодарственные молитвы, добавил Эдмар с кривой улыбочкой.

Он усилил, насколько смог, прячущие чары, которые не позволяли разыскать Зинту с помощью ворожбы, и посоветовал ей не выходить за пределы сурийских кварталов. При этом сам по-прежнему чуть не каждый день исчезал, сменив тюрбан с матхавой и куфлу на ларвезийскую одежду.

– Ты там поосторожнее гуляй, – попросила Зинта. – А то Дирвена встретишь, и опять друг друга побьете.

– Да мы не раз уже встречались, – усмехнулся Эдмар. – Мы помирились, так что не беспокойся.

Несмотря на это заверение, она забеспокоилась пуще прежнего:

– Совести у тебя нет! Не вздумай на него дурно влиять.

– На него повлияешь… – собеседник скроил презрительную мину. – Абсолютное отторжение. Да он мне и не нужен, в Разлучных горах я его обрабатывал, чтобы заставить дать клятву. Зато он забавный, мы вместе к модисткам ходили.

– А что у тебя с той девушкой, Хеледикой?

– Время от времени видимся, но она как будто находится за стеклом. Или, точнее, в стеклянном флаконе, словно драгоценные духи. Она песчаная ведьма, а стекло получается из песка, ты об этом знаешь? Мы с ней как два сорванных ветром листа, плывущие рядом по воде, и я не могу исправить тот вред, который причинил ей Дирвен. Тебя интересовало это?

– Ты выразился чересчур поэтично, но я все поняла. Бедная девочка.

– Дирвена за одно это стоило проучить. О, вот бы загнать его в ситуацию, чтобы он был вынужден выкупить свою жизнь такой же ценой, как Хеледика в тот раз, это было бы интересно.

– Да что ты несешь? – рассердилась Зинта. – Не слушайте его, боги! Как ты можешь о таких подлых вещах думать?

– Думать можно о чем угодно. Я же не говорю, что я что-нибудь в этом роде сделаю. Больно надо. Я всего лишь заблудившийся маг, который не может найти дорогу домой, тут бы самому уцелеть, чтобы не сожрали те или другие.

– Целее будешь, если выкинешь из головы недоброжительские мысли.

Зинте по горло хватало хлопот с пациентами, и сурийского языка она не знала, но все же заметила, что в кварталах, занятых переселенцами с юга, что-то назревает – и вряд ли хорошее. Голоса звучали резче, чем раньше, молодежь собиралась кучками. Ощущение было, как перед грозой, когда ветер хлопает оконными рамами и гоняет по улицам пыль.

– Зинта, завтра, как рассветет, уходим отсюда, – сообщил вечером Эдмар, выглядевший крайне раздосадованным. – Все, что у нас есть ценного, берем с собой, на случай, если больше не вернемся. Наденешь ларвезийское платье, а сверху покрывало и матхаву – это снимешь, как только отойдем от их кварталов.

– Почему? У меня же здесь пациенты, и Джеманха учит меня танцевать!

– Завтра здесь такие танцы начнутся… Дурачье собирается поднять мятеж и наказать ларвезийские власти. У старейшин не хватает влияния, чтобы эту глупость предотвратить. Сурийцев и так в Аленде недолюбливают, и я не удивлюсь, если у Ложи после этого окончательно терпение лопнет.

– Из-за чего мятеж?

– О, повод просто шикарный! На днях один предприимчивый юноша из тех, кто носит матхаву, завернул в галантерейную лавку, вырвал кошелек у зазевавшейся покупательницы и пустился наутек. Мимо проходил полицейский патруль, началась игра в догонялки. Парень, потеряв голову, полез прятаться в подвал заброшенного дома с дурной репутацией на улице Глиняных Мисок. Облезлое архитектурное чудище из кирпича цвета несвежего мяса, выглядит так, словно притащилось в город с кладбища старых кирпичных домов. Местечко вроде паянских Паленых Гнезд, а что там водится – никто вразумительно рассказать не может. Нечто крайне опасное. Стражи порядка следом за воришкой не полезли и вскоре услышали жуткий крик. Потом вызвали магов – те тоже не знают, что за напасть в этом подвале обитает, и рады любому гостинцу, который можно поизучать. Вытащили труп. Голова была целая, а все остальное напоминало кровавую перекрученную тряпку, и на лице – соответствующая гримаса. Жаль, я не видел. Вроде бы инцидент исчерпан, но его приятели решили отомстить за товарища и преподать урок злой алендийской полиции, загнавшей невинную жертву в логово демона. Скорбящих приятелей набралось, как собак нерезаных, и предполагается, что беспорядки начнутся завтра. Так что придется нам с тобой уносить ноги, а ведь так хорошо устроились…

– Может, их как-нибудь отговорить? Мальчишку жалко, но ведь, если начнется мятеж, пострадавших будет больше.

Зинта растерялась, она при таких известиях всегда в первый момент терялась, если только от нее не требовалось немедленных профессиональных действий.

– Да их даже старейшины унять не могут. Мое мнение, дураку дурацкая смерть, однако гордые сыны Суринани одержимы отмщением, – Эдмар говорил с издевкой, но еле слышным шепотом, хотя их соседи не знали молонского. – Собираются перевернуть Аленду вверх тормашками, дабы защитить свое право хватать чужие кошельки, и чтобы после этого никто не кидался за ними в погоню. Если Ложа не подавит эти беспорядки с максимальной жестокостью, она совершит большую глупость.

– Тем, кто нас приютил, придется плохо. Разве совсем никак нельзя этому помешать? Ты же маг, и среди старейшин есть маги…

– Среди мятежников тоже. Ясно, что горячих сурийских парней подзуживают Овдаба и Ктарма, наверняка без засланцев не обошлось. Они давно к этому готовились, эпизод с воришкой послужил поводом. Со старейшин общины это вины не снимает, нечего было выпускать ситуацию из-под контроля.

– Хорошо тебе со стороны рассуждать! – упрекнула Зинта. – Ты же не знаешь, каково это – за другими присматривать.

– Представь себе, знаю. В паянской гильдии контрабандистов я как раз этим и занимался, и недоумков вроде того быстроногого вора, и его опечаленных дружков я бы сам скормил какому-нибудь демону, пока они всех остальных не довели до беды. Но у нас таких не было, добрый управитель таможни никчемную дрянь в дело не брал.

– То подпольная зложительская гильдия, а то община, – вздохнула лекарка. – Не все же родятся и вырастают разумными.

– Значит, неразумные должны быть тише воды, ниже травы, не открывать рта лишний раз и во всем подчиняться разумным, – безапелляционно парировал Эдмар. – И если старейшины не смогли соблюсти этот принцип, им придется заплатить за свой просчет. Зинта, мы с тобой не сможем предотвратить мятеж, так что готовься к побегу.

– Но если я останусь, я хотя бы смогу помочь пострадавшим, особенно тем, кто из мирного населения.

– Как бы тебе самой не пострадать. Смотри, если тебя арестуют и маги Ложи выяснят, что ты знаешь правду о Накопителях, – тебе конец.

– Вряд ли они рискнут убить лекарку под дланью Тавше.

– Зато рискнут держать тебя взаперти под охраной и вовсю эксплуатировать на благо Ложи. Останешься жива, и будут хорошо кормить, но свободы никогда не увидишь.

Последний довод ее убедил. Весь остаток дня Зинта носилась по сурийским кварталам, лечила, раздавала лекарства, хмуро поглядывая на попадавшихся навстречу парней – экие недоумки, правильно Эдмар высказался, нет бы о своих близких подумали! С вечера собралась в дорогу. На душе было грустно и тяжело, но уснула, как убитая, а в самую рань маг поскребся в дверь, она повязала матхаву, набросила покрывало, взяла свою котомку, и вдвоем выбрались на улицу.