Заклятые враги

Он на мгновение зажмурился, словно спасаясь от преследовавшей его боли, от усталости, ужаса - и неприятного чувства вины.

Откуда это бралось?

– Мне иногда кажется, - наконец-то промолвил он, протянув руку и поймав тонкие пальцы Лэгаррэ, - что если б меня не потянуло к той распределительной таблице, то всё было бы иначе. Эрла бы никуда не сбежала, отец с матерью не затеяли все эти попытки победить друг друга. Не воскресли бы боги, не стояла бы армия Торрессы здесь, посреди нашего континента. И Тэллавара бы тоже не было, не столкнись я с ним однажды во дворце в Лэвье.

– Мужчины… - покачала головой Мон.

– Ты, может быть, слишком уж преувеличиваешь своё значение, а, великий и могучий принц? Попытайся смотреть на вещи проще - почему б и нет?

Рэй рассмеялся, но звучало это как-то вымученно и тоже устало. Монике хотелось бы понять, что именно с ним не так, но, возможно, слишком сложно было разбираться во всех тонкостях человеческой натуры.

– Я никогда не думала, что встречу свою богиню. Настоящую, материальную, с острыми ушами и жуткой любовью к войне.

– Ты даже не думала, пожалуй, что она так сильно мечтает о сражении.

– Ты б поспал, Рэй, - покачала головой Лэгаррэ.
– Не время болтать, когда вокруг такое происходит, знаешь…

Он рассмеялся - тихо, чтобы не прервать сон остальных.

– Может быть, и нет. Но я не думаю, что у меня будет другая возможность.

– Не веришь, что мы минуем их армию? Да ведь это Торресса, а я, как маг, уж на что-то гожусь, - повела плечами девушка. Она даже придвинулась ближе, и пусть Шэйран так и не обнял её, будто бы чувствовала его присутствие, такое зримое и такое логичное, что становилось не по себе от осознания собственной слабости.

– Мы минуем, - покачал головой Рэй.
– Я верю. Но ты не понимаешь - там ведь будет всё иначе. Совсем по-другому. Там уже не будет просто знакомых, не будет Первого и Эрри, с которыми можно смеяться в лесу у костра. Впрочем, - он посмотрел на холодную, равнодушную богиню, во время битвы такую пылкую и огненную, - тут и сейчас не посмеешься. Но там уже всё перевернётся с ног на голову.

– Там ты станешь наследником престола двух великих держав.

– Одной.

– Если твоя мать не передумала насчёт матриархата, - возразила Моника.

– А как же Эрла?

Девушка устало посмотрела на принцессу, словно пыталась увидеть в ней что-то, что подошло бы будущей королеве, но после только коротко покачала головой, отрицая даже саму возможность чего-нибудь подобного.

– Я бы не стала в это верить, - наконец-то выдохнула она.
– Эрла хорошая девушка, но пристало ли ей быть королевой? Я не уверена, что она сможет так просто подчинять, руководить государством, принимать судьбоносные решения.

– А я, думаешь, смогу?
– Шэйран поднялся на ноги, запрокинул голову, глядя на бесконечно чёрное небо, на котором каким-то чудом сверкала одна лишь звезда.
– Думаешь, с меня будет хороший правитель, учитывая то, что я ничего не умею и никогда не пытался научиться хоть чему-то ночью? Дрянной с меня будет король, Лэгаррэ. По-моему, в этом мама более чем права.

Моника не стала отрицать, хотя и не подтвердила - это, может быть, было бы для него слишком уж жестоко. Хотелось сейчас мотнуть головой, забрать все свои слова назад и смотреть на неё, словно на какой-то отрезок собственной судьбы, с надеждой на то, что сейчас всё исправится. Но, может быть, не стоило даже заговаривать об этом?

Он зажмурился - зачем на небесах звёзды, если они даже не могут показать дорогу?

– Шэйран, может быть, ты ничего и не умеешь, - наконец-то промолвила она, - но дар у тебя есть. Осталось только научиться им руководить. Думаешь, боги столь глупы, так ошибаются? В тебе это есть, если даже Первый…

– В которого ты не верила.

Она рассмеялась.

– Так ведь вот он. Вряд ли ты действительно, после всего, что случилось, можешь считать его каким-то эльфом, что воспользовался сходством с тобой или с твоим отцом.

Рэй промолчал. Ему не хотелось возвращаться - может быть, там, далеко от этого места, будет хоть немножечко легче? Почему нельзя убежать от всего мира, например, в Халлайнию, скрыться от всего мира?

– Ты меня всё ещё ненавидишь за мою глупость и надеешься, что я получу по заслугам?
– он улыбался, хотя спрашивал предельно серьёзно.

– Не знаю. Ты рискуешь, Тьеррон.

Он рассмеялся - это будто бы приносило какое-то облегчение. Может быть, так Рэй чувствовал себя чем-то более простым?

Без хвоста магии за спиной, такой сильной и такой для него бессмысленной, такой пустой - изнутри и, может быть, снаружи тоже.

– А ты бы пошла со мной, если б я вдруг вздумал сбежать?
– он повернулся к ней, но вновь не посмел поймать за руку. Может быть, Моника была единственным, что он ещё способен был принимать за важный фактор.

Королём быть непросто - но, может быть, у них в жизни хоть немножко больше стабильности, чем в его собственной?

– Нет, - вздохнула Моника.
– Я б поймала тебя за шиворот и вернула обратно. Если б понадобилось - силком усадила бы на трон, надела корону на твою дурную голову и стукнула по темечку скипетром, чтобы не вздумал сопротивляться.

– Знаешь, Лэгаррэ, - фыркнул Рэй, - уже это делает тебя это золотой королевой для моего бедного народа…

Она почему-то предпочла не воспринимать это, как намёк на счастливое будущее - вот когда оно наступит, тогда и будут думать.

***

Ни Шэйран, ни Моника спать так и не легли - пусть и промолчали до самого рассвета, когда первый солнечный луч озарил уставшее, мрачное небо. Туч больше не было, и звёзды тоже угасли, а на бледный призрак луны они предпочитали просто не смотреть.

Шли с низко опущенными головами. Магия - не слишком хорошая маскировка, когда проходишь мимо вражеской армии, хуже, чем самые обыкновенные плащи, наброшенные на голову. И почему-то даже этого казалось запредельно мало, когда они миновали вражеские ряды, отчаянно пытаясь смешаться с толпой, вечно спокойной, похожей больше на покорных животных.

Оставалось совсем немного. Солнце уже светило довольно ярко, а торресский лагерь будто бы не собирался заканчиваться.

Они шли на какие-то странные, непривычные ориентиры - можно было подумать, что там, впереди, ждала только пустота, что-то ещё странное, незнакомое.

Знать бы только, что именно.

Шэйрану хотелось зажмуриться, распахнуть глаза - и быть уже там. Хотелось увидеть свою мать - впервые за последние несколько лет, - но он даже не знал, как она отреагирует на возвращение своего блудного сына. Может, и вовсе проклянёт и скажет, что не желает видеть, повторит в очередной раз, что мужчине в Эрроке не место?