Заклятые враги

– Почему ты рассказываешь об этом мне?

– Ты служишь моей матери, а дальше неё информация всё равно не уйдёт, - передёрнул плечами Шэйран. – К тому же, кроме тебя о том, кто мои родители, знают они сами, что логично, Кэор, но ему сейчас не до надоедливого непризнанного принца, кажется, догадывается парочка папиных друзей, бабушка… Тэзра, но она не здесь, и ещё Анри, раненная – с нею даже поговорить сейчас нельзя, закрыли на карантине, хотя Тэллавар должен был подлечить.

– Тэллавар… - Моника уцепилась за знакомое имя. – Тэллавар… Гартро?!

– Изгнанник, - коротким кивком подтвердил её правоту парень. – Отвратительный мужчина, если по правде, но он тут надолго.

Моника поднялась. От новости о том, что Изгнанник был тут, стало как-то не по себе. Она слышала о Высшем-мужчине довольно мало, но… но того, что знала, хватало с головой, чтобы опасаться его. Ещё один камень в лицо матриархата, ещё одно подтверждение того, что не следует верить на слово Лиаре и Тэзре.

Лэгаррэ постаралась отогнать эти мысли. Может быть, Лиара по молодости просто не смогла причинить вред своему собственному ребёнку, но ведь она от этого не стала плохой королевой, разве нет? Всё та же могущественная, великолепная женщина, на которую они должны молиться всей страной.

Бордовый закат превратился в глубокую синеву ночного неба. Время теперь и вправду утекало незаметно, хотя Моника старательно отгоняла от себя голод.

– Где ты рос? – она попыталась изменить тему, хотя обычно на откровения с Шэйраном девушку никогда не тянуло. Да и вообще, разве можно открыто и откровенно разговаривать с мужчиной?

– В королевском замке, где ещё.

– Здесь?

Шэйран рассмеялся, как-то издевательски, и Монике показалось, что он сейчас разобьёт на кусочки всю её веру, на чём бы она не основывалась до этого. Предчувствие было странным, непонятным, но, возможно, очень даже верным.

– Нет, конечно же, - фыркнул он. – В замке у матери. Если ты думаешь, что твоя прекрасная королева Лиара так мило отказалась от своего сына ради веры и приказала сбросить его со скалы, а отец спас своё дитя от кары, но потом по случайности отдал его в Вархву… О, какая же ты наивная, - он вновь заулыбался. – Мон, мои родители – как малые дети, что не могут поделить игрушку. Будь это страна, дети, власть или даже любовь. Каждому хочется доказать, что он ненавидит и любит больше другого. Заклятые враги, чтоб их… Королева – далеко не тот идеал. Это обыкновенная женщина, просто она предпочла одного мужчину множеству и сделала его своим антагонистом, чтобы смело заявлять, что нет более ярой последовательницы матриархата…

– Не смей! – взвилась девушка. – Как ты смеешь говорить такое о Её Величестве?! Если она дала тебе часть своего дара, поделилась…

Шэйран поднялся, а усмешка превратилась в язвительную гримасу, полную отчаянного раздражения.

– Крошками со стола поделилась? Смела, как собачке, под стол – на, вылизывай, можешь сотворить пару заклинаний, вот твоя лужица вместо резерва? Да вашу королеву запереть надо на шестом уровне!

Моника побледнела. Она видела прежде злого Рэя, но такого, как сейчас, пылающего ненавистью изнутри, никогда.

– И тебя тоже надо было сдать, - он упёрся ладонями в подоконник, и девушка оказалась зажата между своим извечно надоедливым сокурсником и окном. – Шпионка. Что ты там искала? Смерть Элвьенте?

Лэгаррэ упрямо молчала. Делиться информацией с человеком, который служит чужеземному королю… ни за что.

– Милая, у моей матери могут быть все козыри, но ей даже народ не нужен. Ей нужен зайчик на цепочке, понимаешь? Дура ты, Лэгаррэ, если во всё это веришь. Матриархат, демократия… Завоевания… Отец воюет, потому что ему это нравится. И мама колдует только по этому поводу. Но она слепа в плане политики. Далла… Да, Далла – истинная королева. Но её дочь, моя драгоценная матушка – это всего лишь заслеплённая собственной властью женщина!

Моника оттолкнула его от себя. Магия всколыхнулась на кончиках пальцев, но далеко Шэйрана не отбросила.

– Серый троечник! – она против собственной воли воспользовалась этим обидным, старым прозвищем, что сохранилось ещё со времён Вархвы. – Да ты должен благодарить Богиню и свою мать, за то, что не только жив, а и имеешь право пользоваться теми крохами магии, которые отпущены тебе миром…

– Милочка, - он осклабился, - если б моя драгоценная мать правильно расшифровала пророчество, может быть, ты бы и молчала нынче о крохах. Но только из-за её стереотипов Эрла старательно пыталась колдовать, хотя у неё дара на две капли, а я, как вещает этот сумасшедший, “кладезь”, сижу тут с лужицей вместо резерва и тихо задыхаюсь от собственного бессилия. Но рано или поздно всё заканчивается, Моника. И если я захочу… А я захочу – я стану высшим быстрее, чем ты сможешь достигнуть хотя бы третьего уровня.

– Нет, королева обещала, что если я найду… - она запнулась. Говорить об этом было строго запрещено.

Шэйран выпрямился и повернулся к собственной куртке, что доселе полдня провалялась на кровати. Он подхватил её и встряхнул, дожидаясь чего-то – и вправду, спустя мгновение на пол выпал какой-то свёрток. Парень бросил на него недовольный взгляд, поднял, переложил на стол в углу комнаты, но после вновь забыл, будто не было тут никаких важных бумаг, что могли отвлечь его от тирады.

Он внезапно приобрёл черту поразительного, наглого равнодушия к Монике. Лэгаррэ и без этого прекрасно понимала, какую натворила глупость, но теперь осознание предательства билось в голове сумасшедшим ритмом.

– Если король Дарнаэл настолько бесчестен, что позволяет себе утаскивать чёрт знает куда принцессу, не заляпанную его грязной кровью…

Шэйран повернул голову к ней. Моника запнулась; синие глаза Рэя блестели с таким энтузиазмом, словно он планировал открыть окошко и вытолкать её туда, за границы дворца.

– Повтори-ка ещё раз суть фразы, там, о крови.

– Ну ведь принцесса Эрла – это чистое творение магии и…

– Эрла – такое же творение, как и я – вполне… ну, не совсем рукотворное, но уж явно не магическое. Непорочных зачатий не существует, даже моя мать это понимает.

– Но…

Моника умолкла. Об этом вообще не стоило говорить, как и заводить разговор о силе Шэйрана или дразнить его. Она хотела верить в то, что маг ни на что не способен, но проклятый серый троечник уже отбивал на её глазах нападение проклятых мечников, и либо его резерв был огромен, что очень вряд ли…

Либо восстанавливался с нечеловеческой скоростью.

– Но? – Шэйран приобнял её за талию, грубо притягивая к себе – словно настойчиво пытаясь заставить закончить фразу, но Моника попыталась расслабленно улыбнуться, будто б не имела ничего важного в виду. Так или иначе, королю и принцу не обязательно знать о том, что задумала Лиара.

Но Эрлы тут явно не было. Рэй даже не заметил её оговорку, когда девушка попыталась заявить, будто принцесса пропала. Казалось, состояние сестры – как оказалось, не просто единоутробной, - его нынче беспокоило меньше всего.

– Бедная Рока, - вздохнул он. – Ей приходится жить между набитых дураков и сумасшедших женщин.

– А королева Лиара правда называет короля Дарнаэла зайчиком? – не отыскав другого способа перевести разговор на менее опасную тему, спросила Лэгаррэ. Вопрос прозвучал смешно; вообще-то, ей следовало столкнуть руку Шэйрана с талии и заявить, чтобы он больше никогда не смел к ней прикасаться, но подобное в сложившейся ситуации было определённо лишним.