Закодированный

Ехали в машине (Сергей нанял такси до самого аэропорта), сидели в зале ожидания, летели в самолете – Виктор все спрашивал и спрашивал, желая узнать о себе как можно больше. А Ксюша не сводила с него глаз и постоянно держала его за руку, что Виктору было не только не стеснительно, а очень даже наоборот; он видел, что все окружающие смотрят на Ксюшу – хороша женщина! Стройная, стильная, голову держит высоко, а глаза той самой глубокой голубизны и загадочности (с темноватыми тенями на веках, что делает их еще глубже), какая заставляет мужчин чуть ли не скрежетать зубами на тему: «Почему не моя?!».

Прилетели.

На автомобиле с затененными стеклами отвезли Виктора за город, где было его поместье в элитном поселке – среди прочих таких же теремов.

– Неплохо живешь, а? – спросил Сергей зятя.

Виктор оглядел дом и пространство перед ним: дорожки, елочки, декоративный пруд. Ему понравилось. Спросил только:

– Сам делал?

– Ты-то? Ты, извини, хоть и детдомовский, а неприспособленный ни к чему. Гвоздя вбить не умеешь. Если и работал руками, то когда своим дзюдо занимался. Ладно, отдыхай, наслаждайся, а завтра я к тебе целый консилиум привезу. Лечить тебя будем. Новейшими методами.

Ксюша при слове «наслаждайся» даже вздрогнула.

Она ждала ночи.

Она надеялась, что ночь все поставит на свои места.

И все было, в общем-то, славно, хорошо, бурно. Но когда утром Сергей, живший в этом же доме на третьем этаже, спросил томно-утомленную и сладко потягивающуюся сестру с родственной фамильярностью:

– Ну, что? Накушалась секса? – она ответила:

– Накушалась. Но как-то всё по-другому. Будто с чужим мужчиной переспала.

– Мужчина-то ничего?

– Более чем!

– Ну, и слава богу, – порадовался брат за сестру.

Приехал консилиум: доктор медицинских наук, главврач клиники, и два кандидата. Говорили они с Виктором долго, подробно обо всем расспрашивали. Особенно интересовались огнем:

– Значит, как только вспышка или пламя – всё забываете?

– Забывал. А последний раз не подействовало.

– При каких обстоятельствах? Огонь возник неожиданно или вы его видели заранее?

– Вообще-то видел.

Виктор усмехнулся каким-то своим мыслям.

Врачи насторожились:

– Еще какие-то детали?

– Она хотела, чтобы я ее забыл, – сказал Виктор, не глядя на врачей и как бы не им объясняя, а себе. – Но, видимо, я не захотел. Поэтому и не отключился.

– Кто – она?

– Это вас не касается.

Врачи переглянулись.

Вывод консилиума оказался таким же, к какому пришел чиховский психиатр Кобеницын: органических нарушений нет, это видно без всяких томограмм и энцефалограмм, классический случай ретроградной амнезии, возникшей по причине аффекта, связанного, скорее всего, с огнем, показаны психотерапевтические беседы и общеукрепляющее лекарственное лечение.

– Витамины, что ли, пить? – спросил Сергей, которому врачи повторили свой диагноз.

– В том числе, – ответил главврач и сделал значительную паузу, означающую, что разговор окончен и неплохо бы теперь получить гонорар.

Каковой и был незамедлительно получен.

14

В тот же день, вечером, состоялся высочайший визит губернатора Затыцкова, следовавшего в свои угодья на берегу реки Волги. Случай, конечно, беспрецедентный, но Виктора не хотели никуда вывозить, чтобы его не видели не только посторонние люди, но даже и сотрудники губернаторского аппарата.

Губернатор обнял Виктора и слегка прослезился. Очень уж его нервировала неопределенность с проклятыми деньгами для министра, а теперь – хоть какая-то ниточка.

Но ниточка никуда не вела: Виктор еще ничего не вспомнил. С губернатором общался очень уважительно, понимая, кто он. Но только понимая, не более. Затыцков, заметив это, разгневался:

– Что ты меня рассматриваешь, как клоуна в цирке?

– Амнезия, – негромко сказал Сергей, оправдывая зятя и надеясь, что врачебный термин подействует на простонародного губернатора, который очень уважал все научное и сам был доктором экономических наук, хотя диссертацию, естественно, не писал. И даже не скрывал этого, говоря остепененным экономистам: «Я, в отличие от вас, лохов, экономику на ощупь знаю, а вы мне формулы тычете!»

На этот раз ученое слово не произвело эффекта.

– Какая амнезия? Он папу-маму может не помнить, а меня – должен помнить!

На этом рассерженный губернатор свернул визит.

– Амнезия! – сановито бурчал он, сходя с крыльца дома. – Я тоже полмиллиона украду и скажу, что амнезия!

– Лучше бы уж он украл, – заметил пресс-секретарь Затыцкого, умница и эрудит Дмитрий Башловитый.

Губернатор вспомнил суть проблемы и согласился:

– Да уж. Не обеднели бы…

Виктор все выспрашивал у Сергея, каким он бизнесом занимался. Но Сергей так и не смог объяснить ему.

– Ну, дела делаешь, с людьми встречаешься.

– Какие дела, с какими людьми?

– Откуда я знаю? Я при тебе всего лишь консультант по пиару, имиджу и общим вопросам. Да еще статьи пишу за тебя в газеты. Ты же у нас публицист. Будущий лидер областного отделения партии.

– Какой?

– А какая будет правящей к следующим выборам.

– Хорошо. Но в какой сфере у меня бизнес – хотя бы приблизительно?

– Да во всех. В человеческой, я бы сказал.

– То есть?

– Ну, решаешь вопросы.

– Какие?

Сергей не знал, что ответить.

Суть в том, что в России помимо людей, занимающихся действительно практическим бизнесом, то есть спекулирующих нефтью, газом, продуктами, лекарствами, ширпотребом, алкоголем (не путать с производством вышеназванных вещей, это не бизнес, а именно всего лишь производство, на нем сидят другие люди), есть огромное количество предприимчивых господ, которые «делают дела» в чистом виде. Они ничего не производят, не продают и не покупают, они даже не выращивают деньги из собственно денег. Им их дают. За что? А за то, как правильно выразился Сергей, что они «с людьми встречаются», «решают вопросы» и «утрясают проблемы».

А еще Виктору захотелось вдруг найти маму.

– Какую маму? – удивилась Ксюша. – Ты же сирота!

– Это ясно. Но не от плесени же я завелся, от женщины родился.

– Ты уже пробовал выяснить, в детдоме не нашли никаких документов.

– Еще попробую.

И Виктор уговорил Сергея свозить его в детдом.

15

Детдома не оказалось: здание обветшало, его снесли, чтобы построить новое. И построили, но в другом месте и с другим персоналом, потому что прежние работники были местными и сниматься с родовых гнезд не пожелали.