Заколдованные дети

– Ляля, нельзя! Фу! Нельзя драть обои!

– Тапки дай!

– И тапки нельзя.

– Повод дай!

– И провод нельзя.

– Лёнку!

– И пелёнку нельзя. Вот твоя игрушка, грызи её.

Куба, увидев, что его любимый синий заяц отправляется во владение сестры, тут же подскочил и осторожно забрал зайца у Ляльки. Набычившись, отнёс игрушку в уголок дивана и прикрыл имущество лапами.

– Куба, дай зайца, – протянула я руку, – Ляле нужно что-то грызть.

– Не дам, мой заяц.

– Он не даст, – подтвердила кошка, – у него отобрать нужно. Он у меня мышей отобрал, хоть одну вернул? Всех пожрал!.. Нужно отбирать.

Маня подошла к Кубе сбоку и продолжила:

– Ты, здоровый конь, отдай зайца маленькой.

– Не отдам, – Куба явно решил стоять до последнего.

– Этот заяц – моё научное пособие! – встопорщила усы кошка.– Мы на нём сейчас анатомию проходить будем.

– Не дам.

– Дурень, отдай зайца дитю. Вырастет – и не будет знать, где хвост, где уши. Ты хочешь, чтобы мелкая была такой же дурындой, как ты?

– Мам, а чего она обзывается?

– Маня, не дави на него. Куба, а ты действительно – отдай зайца. У Мани методика, заяц ей нужен для занятия. Отдай, а? – попросила я старшую собаку.

Заяц был отдан почти добровольно. Кошка продолжила занятия. Было разобрано, где у зайки «уфки», «фостик», «лазки» и «носик». От урока анатомии «уфки» слегка пострадали, но не сильно, зашить можно.

Наблюдаю за Маней и удивляюсь. Она терпелива и строга, она подходит к своим обязанностям ответственно, но без фанатизма. Видно, что ей самой любопытно, каким будет результат…

Глава 19

Амнистия! Вторая прививка

Лялькин щенячий карантин тем временем потихоньку близится к концу.

– Ты куда всегда уходишь и приходишь? – спросила Ляля Кубу, когда тот, запыхавшийся после очередной прогулки, ввалился в квартиру и на полусогнутых лапах припал к миске с водой.

– Куда надо хожу! – Куба оторвался от воды, роняя капли с морды на плитку, затем добавил в копилку своей логики: – Ты всё равно не знаешь.

И продолжил жадно пить. А Ляля сидела на попе, задумчиво смотрела на старшего и не понимала: хотеть ей «туда» или не хотеть? Чего «там» такого интересного?

Одно ей нравилось точно: после возвращения из «куданада» Кубе мыли лапы в душевой кабинке, и это было весело. Ляля тоже хотела, чтобы ей мыли лапы в душевой кабинке, но её пока только макали в раковину, и всегда по унизительной причине: когда она запачкает лапки в какашках. А Кубу мыли прямо всего: и лапы, и живот, и пипиську, и хвост, и даже спину с ушами.

Ляле тоже хотелось помыться до ушей. Она пробовала испачкать уши в какашках, чтобы её с ушами помыли в душевой кабинке. Но её всё равно мыли под коротким краником прямо в раковине. Как маленькую.

Ляля выходила на улицу лишь три раза. Ну, как выходила… Её выносили на ручках. Первый раз – когда из питомника ехала в свой новый дом. Второй раз – из дома к сестрёнке Бетти в гости ездила. Третий раз – от сестрёнки Бетти домой возвращалась.

И вот пришло время четвёртого выхода – опять на ручках, опять в питомник.

О том, что щенкам предстоит вторая прививка, заводчица предупредила нас заранее. Нам с Наташей нужно было присоединиться к мероприятию, чтобы потом не ездить специально в клинику.

– Куда это вы собрались? – спросила кошка, когда я с Лялей на руках стояла в прихожей, готовая выйти за дверь.

– Ляльке прививку делать. Мы скоро будем.

– Эй, поставь ей там сразу прививку от тявканья. Она на меня тявкает, как собака! Прямо жить не хочется от такого отношения.

Услышав про суицид, в разговор спешно встрял Куба, любитель посмотреть на диване вечерний детективчик вместе с папкой:

– А ты застрелись, – деловито предложил кошке Куба.– Я в телевизоре видел: тот, кому жить не хочется, сразу застреливается. Стрельнет в себя и лежит радостный.

– Прекращай смотреть всякую муть! – сурово сказала Маняха.– Лучше канал «Культура» включи, приобщись к прекрасному.

– Это не муть, это НТВ, там всё правда! А «Культура» твоя – скукота.

Мы с Лялей не стали слушать препирания кошки с собакой, закрыли за собой дверь и поехали на прививку, подхватив по дороге сестричку Бетти с её хозяйкой Наташей, живущими в соседнем доме.

Вторая прививка – это вам не первая. Первая прививка – совершенно непонятное мероприятие, после которого в жизни щенка ничего не меняется: всё тот же длинный карантин, какашки-пелёнки по всему дому, беснующийся от безделья щенок. В нашем случае спасает Куба, который занимает Ляльку играми, отвлекая её тем самым от уничтожения мебели и поедания проводов. А вот тем, у кого нет старшей собаки или хотя бы кота, приходится несладко.

Вторая же прививка – это луч света в тёмном царстве, это надежда на скорый выход в мир. Это прогулки! Это туалет на улице! Это новые впечатления и новый опыт!

Заводчица, приняв на руки двух сестричек, взвесила их «на глазок» и осталась недовольна набором массы тела своих щенков.

– Вы их как кормите?

Для сравнения она выпустила из манежа щенка Красную Ленту, которая ещё дожидалась своих хозяев. Даже визуально Красная Лента была крупнее Ляли и Бетти.

– Ну, как ты говорила, по сорок грамм пять раз в день.

Каюсь, я слукавила. Ляльку я кормлю четыре раза в день, но по сорок пять грамм.

– Им надо уже по шестьдесят грамм давать, а то и больше. Посмотрите, какая Красная Лента большая, а ваши – недокормленные. Срочно откормить мне щенков! – строго сказала заводчица и протянула нам шпаргалки для кормления.– Вот вам таблица дозировки корма, приклейте на видное место.

Мы с Наташей переглянулись. И то правда: щенки растут, а мы всё сидим на прежней порции корма. Ох, Лялька, прости мать-дурочку! Будет тебе «мново ням», как ты просила.

Последняя, вторая прививка наконец-то была поставлена!

– На улицу можете выходить через неделю, – дала нам заводчица напутствие, и мы поехали по домам, довольные скорой амнистией.

С этого момента Ляля стала пристальнее смотреть на уходящего «туда» Кубу, провожая и встречая его в коридоре ранним утром. Она уже знает, что скоро и ей предстоит первый поход в это непонятное, но притягательное «туда». Может, ей даже уши вымоют в душевой кабинке… а не в раковине, как маленькой…

Глава 20