Заколдованные окна
Шрифт:
Уверен, что соответствующая предварительная подготовка перед проникновением на вожделенную территорию монастыря должна будет устранить все сомнения и дополнительно воодушевить нас. Осталось только определиться с дозой "подготовки" и не переборщить с "воодушевлением"… Могут возникнуть накладки, которые нам были совсем не нужны, даже при условии, что мы изначально ставим перед собой цель приятно и увлекательно провести своё свободное время с элементом прикосновения к памятнику истории. Не понимаю, что должно было произойти в наших головах, чтобы все эти задумки смогли уместиться в одном предложении? Наверное, так и происходит всё необъяснимое в мире. Собрать на одном столе не сочетаемые по своей природе друг с другом предметы,
Никогда не прикасайтесь к истории в невменяемом состоянии! Такие слова следовало бы нам вырезать перочинным ножиком на лбу друг у друга перед открытием первой бутылки пива! Прямо у выхода из метро "Кузнецкий мост" взять и вырезать!
То, что с нами происходило между открытием первой бутылки и дощатым забором, окружавшим руины монастыря, я помню смутно. Очевидно, что одной порцией пива мы не ограничились… Продолжительное время кружили по улочкам и переулкам старой Москвы, несколько раз пересекали Бульварное кольцо (логически допускаю, что в обоих направлениях)… Кроме пива было, что-то ещё… Не исключено, что возникал разговор о недавнем путешествии Олега в Швецию с целью, так поразившей меня… Никакой конкретики – одни сплошные догадки и предположения. Так или иначе, но ближе к сумеркам мы вырулили к этому забору и остановились в нерешительности из-за его кажущейся неприступности. Как и было обещано, мы отлично "подготовились" и "воодушевились", что, по идее, должно было придать нам отваги и бесшабашности в преодолении преграды.
Забор казался неприступным только на первый взгляд. Трудность заключалась в том, что этот взгляд должен быть один и, что немаловажно, трезвый. С этим возникла определённая заминка. Поскольку на эту проблему у нас было два расфокусированных взгляда, то потребовалось определённое время, чтобы придти к консенсусу и определиться с нашими дальнейшими действиями. Решение пришло само собой – забор надо было превозмочь стремительно и незаметно для нежелательных глаз! Эта революционная находка человеческой мысли нас так взволновала, что её потребовалось срочно "перекурить". Кроме того, нужно было определиться с нашими дальнейшими действиями на "том берегу", чтобы избежать накладок и недоразумений.
Можно только фантазировать, о каких гипотетических накладках и недоразумениях, мы могли думать, раскачиваясь на щербатом асфальте перед забором. Пока мы мучительно анализировали собственный бред, заметно стемнело, и надо было принимать какое-то конкретное решение, иначе вся задумка плавно переносилась на утро, что было неправильно. Более того – недальновидно и хлопотно! "Заряд бодрости" к этому времени однозначно сменился бы нечеловеческой усталостью. И, продолжая логическую цепочку, завершился бы богатырским сном под этим самым забором. И тогда наши приключения рисковали свернуть в сторону, к которой мы были совершенно не готовы даже в состоянии пока ещё эйфории. Классическая фраза "пьянь подзаборная" осязаемо грозила воплотиться в реальность в нашем исполнении. И – это тоже неправильно. Тем более, под монастырским забором… Помню чётко – мы с Олегом обсуждали этот аспект нашего возможного будущего, и пришли к категорическому его неприятию. К категорическому! И многократно повторили эту мантру хриплыми выкриками, распугивая подозрительно многочисленных голубей. Что характерно, в нашем состоянии гусарской бравады многое нам почему-то стало казаться подозрительным… Не лёгким и простым, а подозрительным. Но, этот намёк свыше мы благополучно проигнорировали.
Наш диспут завершился только после того, как мы перебрали все известные нам слова по нескольку раз. Лично у меня уже начали побаливать скулы и затекать ноги от долгого стояния на одном месте с привлечением неимоверных усилий удержать равновесие. Пошли на штурм забора. Сразу стало понятно, что перелезть его нам помешает гравитация, а с ней мы бороться
не могли… Стали ощупывать доски забора поштучно – та ещё картинка! И нащупали! Одна из досок была отодрана и висела только на одном верхнем гвозде. Ура! Наша мечта была близка, как никогда, к своему воплощению. Это событие тоже надо было непременно "перекурить", что мы и сделали… Проделан такой колоссальный объём работы, затрачено столько усилий…– Ты готов? – посмотрел я в глаза своему невменяемому, но старательно бодрящемуся другу. Глаза его были широко открыты, один зрачок куда-то подозрительно закатился…
– Угу… – нечленораздельный звук, выдавленный из себя Олегом, должен был символизировать его полнейшую готовность.
– Полезли! Я – первый… – переходя на заговорщицкий шёпот, я отодвинул доску и неуверенно выставил ногу в образовавшуюся щель.
– Смелее… Ик… Ик… Ик…
– Поговори мне… Говорун стокгольмский…
Мандража никакого не было – была законная опаска. На самой глубокой глубине чуть теплящегося сознания пульсировала через раз мысль, что мы поступаем предосудительно. Но, тут же, отметалась прочь решительным "уже договорились"! Шаг сделан, за ним последовал второй – процесс в образе моего мягкого тела пошёл! Довольно решительно…
– А-а-а-а-а!!! – я чуть не наложил в штаны от неожиданного фальцета, раздавшегося за моей спиной. Пьяное верещание Олега в сгустившихся сумерках было ужасным и неестественно громким.
Я успешно преодолел прореху в заборе, но впопыхах не подумал, что рыхлое пузо Олега может и не проскочить. Оно и не проскочило… "Илья Ильич" застрял в заборе в промежуточном положении строго по оси своей симметрии, блин. Половина его тела была уже на территории монастыря, а вторая осталась на внешнем тротуаре. Однако, такое трагикомическое обстоятельство не давало ему никакого права ставить под удар всё наше мероприятие! Гад продолжал шуметь, перебирая на все лады возможности своего голосового аппарата. Чёрт! Он явно стремился заткнуть за пояс самого Фредди Меркьюри! Застрявший боров явно обезумел! Не понимаю, что произвело на него такое неизгладимое впечатление… Наверное, пока он пролезал в щёлочку, то уснул, а очнувшись, понял, что в западне, начал голосить. Растерялся и запаниковал…
– Тише… Урод… – машинально ощупав себя, я устремился к месту непредвиденной фиксации Олега.
– Я-я-я… я… вот, – Олег пыжился, но сдвинуться не мог.
– Ты чего визжишь, как свинья, опоросившаяся куском колючей проволоки! – так же шёпотом и почти скороговоркой неожиданно чётко проговорил я все трудные в моём состоянии слова.
– Ик… Ик… Ик… – пленник забора немного успокоился, но плакать и греметь соплями продолжал безостановочно.
– Давай, аккуратней… Не суетись – вазелина всё равно нет…
Минут десять я пытался втянуть его на свою сторону. Постепенно, толкая и вталкивая массивный организм друга с некоторыми усилиями с его стороны, нам удалось расшатать соседние доски и немного расширить проём. Мешала студенистость конституции Олега. Как только возникал малейший люфт между ним и забором, он тут же заполнялся жиром. Вспомнились и бегемот, и болото, и необходимые усилия по его вытаскиванию… Наконец, мы оказались оба по одну сторону. Я и страдалец даже немного протрезвели. Не совсем вернулись в социум, но взбодрились основательно… Было бы обидно потерпеть сокрушительное поражение в самом начале славного дела.
Немного придя в себя, двинулись к зданию монастыря. Спотыкаясь о строительный мусор, валяющийся в произвольном порядке под ногами, мы добрались до чёрной дыры, ведущей внутрь руины. Здесь мы оказались в кромешной темноте и остановились в раздумьях. Олег окончательно успокоился и принял самое деятельное участие в обсуждении наших дальнейших планов.
– Будет правильно, если мы не пойдём дальше, – мне показалось, что спотыкаться в неизвестном месте, где ни черта не видно, довольно рискованно.