Заколдованный остров

Она позвонила ему через два дня, произнесла одно слово:

– Приезжай.

В полночь она, лежа к нему боком, стала взъерошивать волосы на его груди, пропуская их сквозь пальцы, словно через расческу. Потом она улыбнулась, и Костя заметил ее неестественность.

– Есть у нас один человечек в городе по имени Хасан. Рынком, продуктами занимается, заводик прикупил станкостроительный. Но хиреет заводик, азеры всю жизнь торгашами были, а этот возомнил о себе чего-то, в производство полез. Мои юристы бодаются с ним, но пока безрезультатно. Бывший хозяин акции ему и мне продал одновременно, Хасан его быстро упаковал в могилку. Теперь мы спорим в арбитраже. Но он потому и упаковал бывшего хозяина, чтобы тот не смог прояснить ситуацию, не все там чисто с его акциями. Ты говорил, что я могу к тебе за консультацией обратиться, поможешь?

– Акции на твое имя проданы или на твоего человека?

– На мое, - ответила Виктория.

– Твои юристы лысые что ли?

– Причем здесь лысые?
– не поняла Вика.

– Я задал простой вопрос - лысые твои юристы или с волосами на голове?

– Ну, лысые и причем здесь лысина?

– Тогда я не понимаю, Вика, зачем тебе лысые юристы, у которых уже произошел процесс?

– Какой процесс? Они еще судятся, - ничего не поняла Вика.

– Поэтому и судятся, что процесс уже произошел. Произошел процесс сглаживания граней между головой и жопой сначала по форме, а потом по содержанию.

Вика какое-то мгновение молчала, но потом расхохоталась вовсю.

– Ну ты даешь, Костя, юмор у тебя с избытком.

– Никакого юмора - одна констатация фактов. Если два дня потерпишь, то на третий я тебе этот завод подарю. Могу я сделать подарок своей женщине?

– Костя, такими вещами не шутят...

– Договорились, - перебил он ее, - ты мне за это подаришь настоящие швейцарские часы штук за сто баксов. Идет?

– Часы я и так тебе могу подарить, - нахмурилась Вика.

Не хотел денег и подарков, а тут сразу на сто тысяч долларов развел. Это тебе не бывший любовничек, который щипал десятками. Такие подарки еще заслужить надо.

– Проехали, - ответил он, словно не заметив ее состояния, - мне еще доверенность будет нужна, чтобы действовать от твоего имени.

– Доверенность... я даже фамилии твоей не знаю, а ты доверенность...

Виктория уже хотела встать с постели и уйти, чтобы никогда больше не видеть этого подлеца. Страсть мгновенно улетучилась и свободное место заполнилось ненавистью и презрением.

– Дедушкин моя фамилия, Константин Николаевич.

Вика, уже севшая в постели, застыла, услышав брошенную фразу.

– Как ты сказал?
– переспросила она.

– Дедушкин, - повторил спокойно Костя.

– Тот самый Дедушкин, которого хотел поиметь Давид и обломился?

– Тот самый, но ты то откуда знаешь?

– У меня свои источники информации. Ха-а, тот самый Дедушкин... ничего себе. А я уже было подумала, что ты меня разводишь на сто тысяч долларов. Но завод невозможно за два дня переоформить, мы три месяца уже судимся.

– Естественно, потому что у твоих юристов процесс сглаживания граней уже произошел. А невозможно лишь брюки носить ширинкой назад - покакать можно, а пописать нет.

Виктория хохотала вовсю, била своими маленькими кулачками по его груди и приговаривала:

– Ты почему мне не сказал, что ты Дедушкин?

– Да хоть Бабушкин - фамилия то здесь причем?

– Не скажи, милый, поиметь Давида не каждому дано, он еще тот волчара, матерый.

Виктория закипела небывалой страстью, и они занялись любовью. После этого Костя ушел, сославшись на то, что надо держать слово, а времени мало. Просил не звонить и не искать его два дня.

Утром он позвонил Давиду, и они встретились в лесной сторожке, которая пустовала. Утки там не водились, а сезон охоты на коз и лосей еще не подошел. Дедушкин пояснил ситуацию и попросил поблагодарить братка, грамотно слившего информацию этой волчице Матвеевой.

– Завод не хотелось бы терять, - с грустью ответил Давид.

– Ты его не потеряешь и вернешь себе очень скоро. В интернет когда собрался информацию слить?

– Сегодня после обеда сольют, - ответил Давид.

– Позвони, отмени слив, мы по-другому поступим - стравим Матвееву с Хасаном. Хасана, конечно, посадят, но все будут знать, что информация от этой бабы пошла. Ты вне подозрения, Давид. А через месячишко-другой и Матвееву на нары определим - хорошая сосочка для дубаков будет, и братва развлечется. Готовься и ее бизнес пристроить.

Через два дня на третий Константин позвонил Вике утром:

– Приезжай в гостиницу, ты мне нужна.

Он пришел раньше ее. На ресепшине его знали и ключ от номера дали без разговоров. Вика вошла и бросилась сразу на шею.

– Сначала дело, потом тело.

– Ты все с прибауточками... рассказывай.

Константин протянул ей папку.

– Это реестр акционеров станкостроительного завода. Иди, ставь своего директора. Хасана только что задержали менты, взяли штурмом его коттедж и изъяли всю документацию. Мне один мусорок должен был по жизни, он реестр хасановский уничтожил, и он не всплывет. А твой вот он, - Костя ткнул в папку пальцем, - печати подлинные, все, как надо. Тебе остается только прийти, поставить своего директора и все. Я свое обещание выполнил.

– И я свое выполню, не переживай. Пойдешь директором на завод?

– Свят тебя, свят, - отмахнулся шутливо Костя, - я кот, который гуляет сам по себе.

– Вот ты у меня погуляешь, - Виктория сунула ему кулачок под нос, - я на завод, а вечером встретимся.

Она поцеловала его в губы, загорелась вся страстью, но пересилила себя и ушла.

Он успел крикнуть ей вслед:

– Устал, как собака, днем дела еще, а вечером буду отсыпаться, завтра встретимся.

Виктория погрозила ему пальчиком и исчезла.

Константин вздохнул - слава богу от одной на время освободился. Он вышел из гостиницы, отдав ключи на ресепшине и сразу же поехал в элитный бутик, где продавали косметику. Выбрал духи Selenion (Лунный свет) и помчался к Эльвире.

Она сразу же сморщила носик, но Константин возразил:

– Я не пахну женщиной, это пахнет флакон, который я дарю тебе.

Эльвира ахнула от подарка:

– Ничего себе, я видела такие в бутике, он же более сорока тысяч стоит.