Заколдованный замок

– Верделе! Ты! Вот приятный сюрприз!
– вскричал он, подходя к маркизу с распростертыми объятиями.

Мужчины сердечно поцеловались. Затем Бертран продолжал:

– Пойдем, Беранже! Разопьем бутылочку старого вина и потолкуем. Вот уже два года, как я не видал тебя, и мне любопытно, что привело тебя сюда. О своем стальном коне не беспокойся, я прикажу караулить его.

Взяв маркиза под руку, он увел его на большую террасу, уставленную столами и стульями. Публики еще было мало. Друзья сели в стороне и приказали подать себе закуски.

– Теперь говори, какой добрый ветер занес тебя сюда?- спросил Бертран.

– Вот уже два года, как мы с тобой не видались. Дела связали меня по рукам и по ногам.

– Говорят, что ты составил себе состояние? Твое предприятие, по слухам, пошло в гору, а твои успехи у дам превосходят даже успех твоего предприятия.

Циничная и самодовольная улыбка осветила широкое лицо Бертрана.

– Да, я не могу жаловаться. Дамы очень благосклонно относятся ко мне. Но оставим это: все это старые истории. Ты не ответил еще на мой вопрос, что привело тебя к нам в Верделе?

Не отвечая на вопрос, маркиз трагическим жестом поднес одну руку к самому носу друга, а другой - указал на блестевшее на пальце обручальное кольцо.

– Ах, несчастный! Итак, с тобой все кончено? Ты приехал сюда похоронить свою свободу!
– с участием вскричал Бертран.
– Но каким образом ты, при своей опытности, попался в западню?

– Но ведь и ты так же попался! Вообще мне хотелось, наконец, устроиться и избавиться от нескромных атак, что тоже имеет свои преимущества.

– На ком же ты женился?

– На воспитаннице и любимице моего дяди, Алисе де Рувре.

– Богатая невеста, конечно! А что, красива она?

– Да, она очень мила и очень наивна.. Состояния же у нее почти никакого нет: всего только сто тысяч франков. Впрочем, это было бы мне на руку. У жены, не принесшей приданого, крылья подрезаны и она находится в полной зависимости от мужа. К несчастью, мой дядя, положительно обожающий эту девочку, укрепил за ней в брачном контракте пятьсот тысяч франков.

– А! Твоя жена, конечно, поселилась на вилле?

– Да. Мы приехали сюда сегодня утром.

– И тотчас же бросил малютку одну? Она, конечно, в отчаянии, так как, по всей вероятности, страшно влюблена в тебя!

– Увы!
– сказал Беранже, стараясь скрыть самодовольный вид жестом руки, выражавшим, как все это ему надоело.
– Но бросим это: все это неважно. Я, видишь ли, хочу попросить тебя об одной услуге. Помимо моего горячего желания повидаться с тобой, я приехал сегодня с целью попросить тебя помочь мне устроить здесь одну молодую певицу. С минуту Бертран с удивлением смотрел на него, а потом громко расхохотался.

– Ха, ха, ха!.. Однако, ты не теряешь времени и спешишь утешиться. Конечно, я весь к твоим услугам. Но к чему такая таинственность? Рано или поздно, я узнаю имя красавицы, которая приедет утешать тебя.

– Конечно, это не секрет: ее зовут Лажуа д'Арсон.

Бертран стал тереть лоб, видимо, стараясь что-то вспомнить.

– Постой! Это не та ли, которой дали прозвище Мушка, Радость Юношей?

– Очень возможно, так как ее зовут Мушкой. Только я не знал об этом прозвище, - ответил, смеясь, Беранже.

– Это та самая, которая была замешана в деле Дабулье. Разве ты не помнишь кассира банкирского дома "Розенблюм и Компания", который украл из кассы триста тысяч франков и был сослан в Каледонию на каторжные работы на десять лет?

– Да, да, это она. В этом деле бедная женщина выказала примерное самоотвержение. Она последовала за своим, любовником в Кайенну.

– Полагаю, что она могла это сделать! Бедный Дабулье делал для нее массу глупостей. Кроме того, хотя и было доказано, что он не мог истратить триста тысяч франков, однако, этой суммы нигде не могли найти. Тогда сильно подозревали Мушку в сообщничестве, тем более, что в то же самое время она была замешана в грязную историю с

ожерельем, украденным у ювелира Бертье. Но она сумела ловко оправдаться. О! Это хитрая и ловкая женщина! Берегись, маркиз, как бы она не запутала и тебя.

– Меня запутать? Какие пустяки! Я - не Дабулье и могу спустить только свою собственную кассу. Кроме того, все эти россказни, мой дорогой Бертран, сущая клевета, Мушка - идеальная женщина. У нее такое сердце, которое сделало бы честь любой светской даме. Она оставалась верна до конца и вернулась из Кайенны только после смерти Дабулье, который не вынес каторжных работ. Все-таки он принадлежал к хорошему обществу.

– Да, и имел очень дурные привычки. Но не в этом дело! Итак, ты желаешь устроить здесь Мушку Лажуа. А ты не боишься, что твоя жена узнает об этом?

– С этой стороны нет никакой опасности. Я приму свои меры, и жене никто не донесет об этом. К тому же, Алиса слишком глупа, чтобы даже подозревать истину. Бедняжка! Разве может она выдержать сравнение с Мушкой! Та умна, как демон, и обладает очаровательным талантом.

– Насколько я помню, она не обладает большим голосом.

– Это правда. Но какое искусство! Какой огонь! Она, право, способна растопить даже лед.

– Особенно когда ей хорошо заплатят за это.

– Перестань насмехаться, Карл! Повторяю тебе: это женщина с сердцем. А теперь скажи мне, где я могу поместить ее?

– Конечно, здесь же. В левом флигеле есть свободное помещение - три комнаты, с отдельным входом, что очень удобно для тебя.

– Именно! Итак, можно мне осмотреть это помещение?

– Без сомнения. Идем же!

Бертран провел своего друга в небольшой садик, окруженный густой изгородью из лилий и жасмина и выходивший прямо на дорогу. Стеклянный балкон вел в хорошенькую гостиную с голубой мебелью. Рядом с гостиной помещалась спальня, обитая розовым кретоном. (Кретон - хлопчатобумажная ткань полотняного переплетения из предварительно окрашенной пряжи, что позволяло получать цветные геометрические орнаменты в виде полос и клеток.) Кровать и туалет были во вкусе времен Людовика XV. Маленькая столовая дополняла это помещение.

– Отлично! Это именно то, что мне нужно. Цена тоже подходящая. Позволь мне сейчас же рассчитаться с тобой, - сказал Бертран, вынимая свой бумажник.
– Только, - прибавил он, - не можешь ли ты кое-что здесь переменить? Например, вынести это пианино, не внушающее мне никакого доверия, и заменить его концертным пиано, поставить цветы... Жардиньерки (Жардиньерка - корзинка, подставка для комнатных цветов.) я куплю сам.

– О, конечно, могу!

– Значит, я могу сейчас же отправить ей телеграмму?