Закон бумеранга

Через пару дней я сдержала слово и пришла к Карине в салон, когда она была там, чтобы заодно после стрижки выпить чаю. Кроме причёски, которая действительно меня сильно освежила, мне сделали ещё ногти и омолаживающую маску для лица. И настолько мне всё понравилось — раньше я ведь никуда не ходила, только стриглась, и всё, — что я поинтересовалась у Карины, могу ли стать их постоянным клиентом. А потом, когда она уверила меня, что, разумеется, могу, пожаловалась, что сама не знаю, как мне быть с работой. Сидеть дома не хочется, но устроиться переводчиком в штат не выйдет.

— А ты попробуй что-нибудь новое, — предложила Карина. — Никто же не заставляет по специальности устраиваться. Я вот юридический окончила, попробовала поработать — не моё. Решила салон открыть, муж деньгами помог. Оказалось, что моё образование и тут пригодилось!

— Ну, мне же знание французского не поможет научиться ногти красить, — засмеялась я, но Карина возразила:

— А вот это ты зря, знание иностранного языка может помочь где угодно. Но вообще идея хорошая… А знаешь что? Я знаю хорошие курсы по этому делу. Иди, учись, а потом ко мне на работу тебя оформим. С плавающим графиком. М-м-м? Что скажешь?

Я поначалу обалдела и всё никак не могла поверить, что Карина серьёзно. Не поняла, зачем ей мне помогать, да и ногти… Где я, а где — маникюр? Не моё это. С другой стороны, делать другим — не то же самое, что себе.

Я решила попробовать, и в итоге мне понравилось. Вот так я и стала работать у Карины мастером по маникюру. И сейчас, спустя два года, не могла не думать — а что, если бы я тогда не решилась на подобную авантюру? Ну или просто не пошла бы на встречу одноклассников. Если бы я не познакомилась с Антоном — каким образом та декабрьская ситуация, когда я приревновала Сашку к Милке, разрешилась бы в итоге?

Я не знала ответ на этот вопрос. Но не обольщалась — вспоминая, в каком бешенстве я была, не верилось, что всё могло закончиться благополучно.

А ведь мне всего лишь нужно было спросить…

Вздохнув, я перевернулась на другой бок и уставилась в Сашкину спину. Вечером муж долго не приходил — сам взялся укладывать девчонок, потом ещё где-то пропадал… В итоге пришёл совсем недавно, причём пахло от него коньяком. И меня это царапнуло.

Пьющим Сашка никогда не был. Он мог выпить на праздник, ну или во время встречи с друзьями в третью пятницу месяца, но чтобы систематически — такого не было. Однако последнюю неделю я периодически чувствовала от мужа запах алкоголя. Не сильный, но душок был, и меня это беспокоило.

Сашка не спал — я понимала это по его дыханию. Надо же, оказывается, когда долго живёшь с человеком, то можешь определить, спит он или нет, по изменившемуся выражению лица или более глубоким вдохам. С Антоном у меня такого не было. Хотя ночевала я с ним всего однажды — как раз накануне. И словила целый ворох странных ощущений. Что-то подобное чувствуешь, когда на самолёте приезжаешь из лета в зиму — сюрреализм, не может быть такого… Вот и я, лёжа рядом с Антоном, чувствовала себя человеком, угодившим в другой климатический пояс.

С Сашкой всё было привычно. За исключением запаха коньяка.

— Саш, — позвала я мужа зачем-то, кашлянув. Что именно я хотела сказать, сама не знала.

— Угу, — буркнул он, не поворачиваясь.

— Ты… не пей, пожалуйста.

Он помолчал, вздохнул.

Я думала, будет возражать или оправдываться, но Сашка только пообещал:

— Ладно, я постараюсь. Спи, Марин, поздно уже. А нам завтра рано вставать, чтобы на обратном пути в пробку не попасть.

— А как ты поедешь, если ты выпил?

— Да что я там выпил, выветрится всё сейчас. Спи.

Я не знала, что ещё сказать, хотя у меня отчего-то было ощущение, будто надо поговорить. О чём? Ну не сообщать же Сашке в самом деле, что я целые сутки провела с Антоном на чужой даче. И сбежала оттуда, потому что стало стыдно.

Я будто увидела себя глазами Оксаны — знакомая мастер по маникюру, которая много рассказывала о своих дочерях и муже. О том, как ездила с ними в отпуск на море, праздновала дни рождения, ходила на 8 Марта в кафе или аквапарк. Конечно, со стороны это всё кажется какой-то дичью. Если бы я была только замужем, ещё ладно, но у меня ведь девочки… Дочки, о которых я в последнее время стала думать гораздо меньше. И это надо исправлять.

39

Сашка

После первых майских выходных Марина стала какой-то более… замкнутой, что ли. Не знаю даже, как можно вернее охарактеризовать её состояние. В любом случае она часто выглядела задумчивой, кроме того, стала больше времени проводить с Викой и Дашей. Она и раньше ничем их не обделяла, но после того, как мы вернулись, — особенно. И с Антошкой своим то ли не встречалась, то ли рассталась — в общем, с работы приходила сильно раньше и ни разу за неделю не задерживалась, не уходила куда-то до позднего вечера. Но я не обольщался. Он же тренер — может, на соревнования уехал, вот она и загрустила без этого дела. В смысле без секса.

А я-то как без него грустил, твою мать! Я за всю жизнь столько порнухи не смотрел, сколько за последние месяцы. И, честно говоря, приелось уже всё как-то, надоело. Ну не заменят эти картинки реальную женщину, тепло её тела и жар сладкого рта. Сколько угодно воображай, смотри и дёргай сам себя за член — не то! Настроение только портится от такого в конечном итоге. Появляется чувство абсолютной ненужности себя как человека — хотя вроде жена рядом, дети есть, родители… Но никому ты и твои проблемы на фиг не сдались.

Страдал я, правда, недолго. Нет, никакого секса я не получил — просто мне стало не до него, потому что в пятницу — последний день перед новой порцией праздников — Дашка притащила из детского сада ветрянку. Вика у нас ею не болела ещё, поэтому на следующий день с температурой и сыпью проснулась и она тоже.

Адовая неделька получилась — обе девчонки температурили, волдырями покрылись с ног до головы, капризничали и маялись от безделья. Марина на работу не ходила, сидела с ними. Я ходил, но с чугунной головой и полным ощущением, что скоро сам свалюсь, хотя точно знал, что болел ветрянкой в детстве. Но усталость была жуткая. Одни переговоры я даже чуть не провалил — никак не мог сосредоточиться на деле, башка трещала, как мотор засорившегося детского соплеотсоса.

Даша ещё ничего — на четвёртый день её состояние сильно улучшилось, хотя капризы и не прекратились. А вот Вика что-то всё никак не могла выкарабкаться. И температурила, и волдыри не проходили, и сопли лились как из ведра. Марина беспокоилась и нервничала, боялась, что придётся ложиться в больницу, я тоже переживал.

Правда, один положительный момент во всём этом был — мы с женой негласно заключили временное перемирие и действовали сообща, как настоящая, нормальная семья, а не то пепелище, которое от нас в последние месяцы осталось. Марина из-за усталости не язвила и не огрызалась, да и общалась со мной не только по вопросам болезни дочек. Я даже в один из дней умудрился рассказать ей про развод Вадима, одного из своих лучших друзей. Ожидал какого-то ехидного комментария в свой адрес — ну, что-то вроде того, что даже с такими идеальными мужчинами разводятся, а я совсем не идеал, — но Марина ничего подобного говорить не стала. Как и уточнять, что мы на лето тоже наметили развод.