«Закон бутерброда». Записки арбитражного управляющего

Просто однажды в телефонном разговоре я уловил раздражение в его тоне и желание поскорее прекратить разговор. Больше мы не встречаемся.

Также разошлись наши пути с Александром Петровичем Канчиным, арбитражным управляющим первой волны.

Много лет мы общались, встречались на собраниях и семинарах, я приезжал во Владивосток, он – в Петропавловск. Он получил чиновничью должность на Камчатке, потом у него были серьезные неприятности, со временем все наладилось, он занялся предпринимательством и предложил мне одну сделку, которую я посчитал для себя неприемлемой, поскольку там страдали интересы других лиц. Наши взаимоотношения прекратились.

Потеря друзей и отчуждение близких – это, к сожалению, неизбежные риски нашей работы. Основной костяк моих сослуживцев, товарищей по цеху, учеников, остался неизменным. И сейчас, когда я живу в Москве, а они на Камчатке, Владивостоке, Хабаровске, Калининграде и других городах России, не прекращается наша дружба и взаимопомощь.

В 2002 году вступил в силу новый Закон «О несостоятельности (банкротстве)», который во многом отличался от Закона 1998 г. причем, на мой взгляд, в худшую сторону.

Начали создаваться саморегулируемые организации.

До этого мы все состояли в Гильдии арбитражных управляющих России, переписывались, созванивались, по первому зову прилетали к тому, кому была нужна помощь… Арбитражные управляющие – это была элита.

Одна семья. Мне довелось выйти в финал конкурса «Антикризисный управляющий-2000», получить грамоту из рук Георгия Константиновича Таля, тогдашнего министра (руководителя Федеральной службы по несостоятельности и банкротству России). Это был неординарный, эрудированный глубоко порядочный человек. Жаль, что его уже нет с нами.

На этих конкурсах и семинарах, которые проводились систематически в разных городах, мы знакомились друг с другом, спорили, обсуждали те или иные вопросы банкротства. Кроме профессионального интереса, имела место настоящая, суровая мужская дружба (99 процентов арбитражных управляющих были мужчины).

Создание саморегулируемых организаций (СРО) разбило нас всех на группы, группировки, кланы. Мы постепенно отдалились друг от друга, стали ревностно относиться друг к другу, переживать, чтобы соседнее СРО не перехватило более «хлебное» предприятие.

Помню, я прилетел во Владивосток и пришел к коллегам в гости по старой привычке. Увы! Мои товарищи, знавшие меня, как и я их, с первых дней совместной работы и учебы, смотрели на меня с подозрительностью. Зачем я приехал? Не конкурент ли? Уже никто не верил, что приехал просто так! Да ни за чем! Узнать, как дела. Как здоровье. Женился? Развелся? Поужинать в ресторане. Выпить водки. Сходить в баньку со старыми друзьями…

Так жаль, что это ушло…

Но это все будет потом. Аж, в 2002 году. А пока мы заканчиваем учебу, получаем кучу дипломов и свидетельств и разъезжаемся по своим городам с прекрасным настроением и наполеоновскими планами перекроить Мир.

Январь 1998 г. Первое назначение. Увы!

Мои надежды попасть на свой же рыбоконсервный завод похоронил Арбитражный суд Камчатской области.

Поскольку я работал там в должности заместителя Генерального директора, то являлся заинтересованным лицом и ни в коем случае, в соответствии с Законом «О несостоятельности (банкротстве)», не мог быть назначен на банкротные процедуры этого предприятия.

На рыбфирму «Истен Стар Кам» (Рыбоконсервный завод) в качестве арбитражного управляющего был назначен Вячеслав Петрович Панков, который в дальнейшем стал моим другом на долгие годы.

А я? Я тоже получил назначение, которое вызвало у меня шок и категорический протест: я был направлен на птицефабрику «Восточная», в 20 км от областного центра.

Вспоминаю себя в состоянии гордого негодования:

– Меня! Моряка! В курятник! Лучше с голоду помру…

В моем представлении птицефабрика была курятником. Когда я был еще школьником, мы жили в Смоленской области, у нас были куры и гуси, которыми занималась мама, я был от этого бесконечно далек, а теперь, в 50-летнем возрасте должен идти работать в такой же курятник?

Да никогда в жизни!

Это я категорически заявил дома жене, плюхнулся на диван и отвернулся к стенке. Задыхался от возмущения.

И вот именно тогда, в самый первый день моего назначения на сельскохозяйственное предприятие «Птицефабрика «Восточная» я получил очень важный урок!

Моего назначения на банкротство крупнейшего рыбоконсервного завода ждало очень много людей.

От мелкого лавочника – торговца рыбой, до серьезных предпринимателей со своими рыбодобывающими судами и деньгами, от чиновников районного, городского и областного масштабов до… лиц теневого рода деятельности. Очень многие хотели погреть руки на этом предприятии при его распродаже.

А сколько было обещаний в мой адрес! Если бы они исполнились, хоть в малой доле, то я, наверняка, стал-бы олигархом, по меньшей мере.

Увы! Не срослось. Мой телефон умолк в первый же день. Я стал совершенно никому не нужным.

Хотя нет! Один из них все-же позвонил! И участливо предложил работу водителем для своей тещи. Кстати, с неплохой зарплатой.

На диване лицом к стене я провалялся несколько дней. Позвонил мой однокурсник по мореходке Валерка Сторожев и когда жена рассказала ему, что меня не назначили на рыбоконсервный завод, попросил меня к трубке.

Жаль, что этот разговор я не записал. А он был знаковым. Со мной по очереди разговаривали мои однокурсники и сослуживцы, старые моряки. Разговор был жестким, с большим обилием ненормативной лексики.

– Старик, на свете осталось 30–40 человек, которые знают и помнят тебя с 17-летнего возраста! И этим людям абсолютно все равно, кем ты работаешь: министром или дворником. Они хотят немногого: чтобы ты был жив и здоров еще много лет. Оденься прилично и приезжай! Мы тебя ждем. За руль не садись. Закажи такси.

Прошло 25 лет. Уже не 30–40, а 10–15 человек, друзей моей юности и зрелости, которых я люблю и которые любят меня, живут на этой земле. Они настоящие моряки и настоящие мужики. Они мои друзья. Мои братья.

И в трудные минуты, а их было и есть немало, мы становимся рядом друг с другом.

На другой день я поехал на птицефабрику.

Пожалуй, это не курятник. Огромные каменные птичники.

Лаборатории. Санитарные блоки. Инкубаторы. Гаражи для техники и сама техника. Склады. 3-хэтажное здание управления. Территория на много гектаров, обнесенная каменным забором с проходной.

Конец ознакомительного фрагмента.