Закон Дальнего космоса

Шагая по переходу к Центральному посту, я ощутил легкий толчок. Беспокойства он у меня не вызвал. Это компьютер привел в действие группу резервных двигателей, корректируя очередное смещение центра массы Обломка. Я свернул за угол и увидел впереди метнувшуюся в сторону фигуру.

–  Эй!
– удивленно окликнул я человека, лица которого не успел разглядеть. Простучали торопливые шаги, и все стихло.

Что еще за игры? Кому это вздумалось от меня бегать и зачем?

Сквозь приоткрытую дверь в помещение Центрального поста я увидел Альбрехта. Он сидел в командирском кресле, уставившись в темный экран и задумчиво постукивая кончиками пальцев по панели. Услышав мои шаги, Альбрехт неторопливо поднялся, освобождая место.

–  Сюда заходила Ольга, - сообщил Альбрехт.
– Она тебя искала.

–  Что-нибудь случилось?

–  Не думаю, - медленно проговорил он, все еще погруженный в свои размышления.
– К счастью, ничего серьезного у нас случиться не может.

–  Кое-что все же происходит, - возразил я, усаживаясь в кресло.
– В последние дни я постоянно слышу какие-то странные разговоры о неисправности Коммуникатора. С этим надо немедленно покончить. Альбрехт, разыщи Флетчера. Пусть разберется с этими дурацкими тестами. У Бартоло, кажется, немного сдают нервы, ему требуется небольшой отдых.

Флетчер - заместитель Бартоло. Я не сомневался в его компетентности и здравом рассудке.

–  Кстати, у Войцеха с Еленой возникли проблемы, - заметил я.
– Кажется, они расходятся.

–  Жаль, - равнодушно сказал Альбрехт.
– Мне нравилась эта пара. Кто из них стал инициатором смены партнера?

–  Елена. Не знаю, правда, кто ее новый избранник.

–  Скоро узнаем, - пообещал Альбрехт и отвернулся, считая тему закрытой. Он слегка наклонился в направлении своего рабочего кресла, и его искусственные ноги - умные протезы - последовали вслед за измененным центром тяжести хозяина, аккуратно и надежно ступая в указанную сторону.

Пол вновь слегка качнуло. Мы удивленно взглянули друг на друга. Вторая коррекция в течение получаса? Такое бывает только на начальном этапе полета, когда Обломок разрывает гравитационные узы Солнца. Я включил тумблер связи с Центром контроля.

–  Центральный пост на связи. Что у вас происходит?
– недовольно спросил я.

–  Ничего.
– Тон ответа вахтенного механика показался мне немного растерянным.
– Плановая проверка двигателей группы резерва. Компьютер рекомендовал провести коррекцию в два этапа на половинной мощности для уточнения показаний.

–  Об этом следует докладывать на Центральный пост немедленно, - заявил я.
– Сурдин еще не пришел?

–  Нет.
– В голосе вахтенного проскользнуло удивление. Видимо, о личных проблемах своего сменщика Сливы он еще не знал, поэтому и не ждал стармеха.

–  Когда придет, пусть свяжется со мной, - приказал я и отключился.

Я поплотнее устроился в кресле. Мне нужно было как следует поразмыслить над происходящим, но тут со стороны так и не закрытого мною люка я услышал голос Ольги:

–  Ты здесь?

Даже в рабочем комбинезоне она оставалась чрезвычайно женственной. Я всегда смотрел на нее с удовольствием.

–  Мне нужно с тобой поговорить, - попросила она.

Я вышел за ней в коридор.

–  У нас происходит что-то неладное, - начала Ольга без предисловий.
– Ходят нелепые слухи, какие-то разговоры о том, что Коммуникатор не в порядке. Разве такое может быть?

Я насторожился.

–  От кого ты об этом услышала?

–  Многие говорят… Например, сегодня мы беседовали с Еленой.

–  Она так и сказала: Коммуникатор не в порядке?
– пожелал уточнить я.

–  Не совсем. Елена высказалась в том смысле, что если Коммуникатор неисправен, это равносильно общей гибели.

–  Но почему она так сказала? С какой стати она вообще заговорила о Коммуникаторе?

–  Вполне естественно говорить о жизненно важных вещах.
– Ольга отвела взгляд.
– Но разве с Коммуникатором может что-нибудь случиться?

Она знала ответ не хуже меня. Каждая операция по расширению достижимого пространства обходится человечеству слишком дорого, чтобы позволить ей окончиться неудачей. Понятно, что абсолютно надежных устройств в принципе существовать не может, но вероятность отказа систем Коммуникатора близка к нулю. Они многократно дублированы, снабжены колоссальным запасом прочности, нарушить который может только катастрофа планетарного масштаба. Примерно так я и ответил Ольге.

–  Но мы не можем убедиться в этом сейчас.
– Она все так же избегала смотреть мне в глаза.

Черт возьми, почему сегодня все прячут от меня глаза!

–  Конечно, не можем, - терпеливо продолжил я.
– И ты знаешь почему. Коммуникатор активируется только вблизи массы звездного порядка. Пока мы не войдем в систему, он останется законсервированным. А до этого времени тебе остается верить в исключительную квалификацию его создателей.

–  Если бы дело было только во мне.
– Она повернулась, чтобы уйти, но я легонько удержал ее за плечо.

–  Что там у Елены с Войцехом?
– спросил я.
– Надеюсь, их развод произойдет достаточно цивилизованно?

–  Развод?
– удивилась она.
– Я ничего об этом не знаю. У них прекрасные ровные отношения.

–  Вот как!
– пробормотал я.
– Это точно?

–  Разумеется. С чего ты взял, что они расходятся?

–  Просто мне показалось… Ладно, забудем. Скажи, пожалуйста, это именно Елена начала разговоры о Коммуникаторе?

–  Да, - сказала она и в ту же секунду добавила: - Наверное… Не знаю. А что?

–  Я просто спросил. Ладно, хорошо еще, что никому не пришла в голову мысль о реликтах… Ты, кажется, торопишься?

–  Да. Хочу изменить режим обогрева грунта в девятой теплице. Что-то там идет не так…

Ольга покинула Центральный пост, а я вернулся на свое место. Что-то и в самом деле шло не так. Сурдин мне соврал, придумав эту историю с семейной размолвкой? Зачем? Или он так же, как и я, был введен в заблуждение? Может быть, это Ольга не в курсе событий? Нет, пожалуй, Елена не стала бы от нее скрывать. Для женщин необходимость поделиться с кем-то своими личными проблемами возникает намного чаще и острее, чем у мужчин. Но почему она заговорила о Коммуникаторе?

–  Где Флетчер, Альбрехт?
– осведомился я.

–  Я не могу его отыскать, - в недоумении ответил он.
– Личный фон не отвечает. Его нет ни в каюте, ни на вахте.

Последовал новый толчок. Он был мягче и, как мне показалось, немного продолжительней двух предыдущих. Что, в конце концов, происходит? Я решил разобраться с этим немедленно. Дорога в сектор “Д” занимала примерно четверть часа: наш корабль был огромен. Собственно, скорее он походил на завод, состоящий из нескольких корпусов, соединенных друг с другом основными и дублирующими переходами. Чтобы обойти их все по большому кольцу, не хватило бы и двух часов - этим и объяснялось то обстоятельство, что в полном составе команда собиралась довольно редко, хотя каждого из членов экипажа я видел по несколько раз в день.